Протоиерей Аркадий Маковецкий - Белая Церковь: Вдали от атеистического террора

Таким образом, следуя его примеру, я всегда смолоду чувствовал себя обязанным служить Тому, Кто является старшим в порядке престолонаследия, независимо от личности Порядок этот был указан в наших богослужебных книгах»[17].

В конце 20-х, в Сремских Карловцах, граф Юрий Павлович сблизился с Митрополитом Антонием (Храповицким) Восторженными отзывами об этом человеке пестрят страницы дневника тех лет Но интересно, что будущий Управляющий Делами со своей стороны пытался влиять на отношения маститого иерарха со ставкой Императора Поначалу Митрополит симпатизировал Великому Князю Николаю Николаевичу Но в 1929 г положение изменилось, и Его Высокопреосвященство послал верноподданническую телеграмму Кириллу «Таким ообразом сбылось то, что я всегда утверждал в письмах к вел Кн Андрею Владимировичу в Кобург, что с концом николаитства владыка будет с ними Надеюсь, что он получит милостивый ответ Владыка видимо доволен, что вышел из двойственного положения Рассказывал анекдоты, вспоминал молодость» [18] На следующий день Юрий Павлович записывает в дневнике: «Весь день писал письмо Графу (заведующий канцелярией Государя Кирилла Владимировича. – С. С.) с изложением моего взгляда на нашу дальнейшую церковную политику Надо воздерживаться от крикливых выступлений и вместе с тем установить возможно более оживленные и добрые отношения с Митрополитом и Синодом Государь должен живо интересоваться церковными делами и возможно чаще спрашивать мнение архиереев Желательно, чтобы Государь удостоил митр личной переписки» [19] Тогда же Митрополит Антоний разрешил для себя и вопрос с незаконным браком Великого Князя Присланная Книга Правил с параллельным греческим текстом убедила его в возможности снисхождения. «.. Митрополит сказал мне: «Вот, слава Богу, что Вениамин прислал мне эту книгу Если бы не она, я не узнал бы, что брак двоюродных не запрещается 54 пр[авилом] VI Вселенского Собора, и никогда не признал бы Кирилла Владимировича Императором, считая его брак незаконным»».[20] Вскоре владыка получил от императора рескрипт, на котором была своеручная приписка: «Прошу не оставить меня без советов и поддержки» Уже на следующий день Юрий Павлович обсуждал с Митрополитом вопрос присылки к наследнику законоучителя Владыка Антоний хотел видеть на этом месте о Иоанна (Максимовича) [21] Кто знает, как сложились бы судьбы русского монархического движения, если бы этот проект был осуществлен! Влияние о. Иоанна могло бы оставить глубочайший след в душе Владимира Кирилловича, оцерковить его сознание Граф Юрий Павлович всегда понимал, насколько это важно, и никогда не мыслил монархии без истинного православия В 20-х гг он, несмотря на молодость, был привлечен к работе Государева Совещания для разработки проекта закона об отношениях Церкви и государства после крушения большевицкой власти Эта работа вылилась в статью «Церковь и государство в будущей России» Рассуждая о возможных способах и принципах взаимодействия гражданской и церковной властей, Юрий Павлович демонстрирует глубочайшее понимание того, что в свободной России будет невозможно ни быстрое и прочное восстановление монархического строя, ни молниеносный расцвет церковной жизни Церкви, по его убеждению, будет необходима срочная и действенная помощь православного государства Но «не меньше, если не больше чем Церковь в правительственной помощи, Государство будет нуждаться в поддержке Церкви Оно не может укрепиться, пока народ не очистится от развращающих наслоений коммунизма А очистить их может только Церковь, в мученичестве последних лет скопившая колоссальные возрождающие силы Самая жизнь России будет зависеть от того, насколько широко Государство даст Церкви использовать эти силы» [22] Эти слова стали программными для всей монархической деятельности владыки Григория С самого начала своей службы в Синодальной канцелярии он старался наладить нормальные отношения между Государем и его приближенными с одной стороны и архиереями – с другой Это было непросто, потому что первым не были в должной степени близки церковные интересы, а среди вторых не было единомыслия Самым важным стал вопрос поминовения Императора в установленные уставом моменты богослужения В 1956 г протопресвитер Григорий так рассказывал об этом Великому Князю Владимиру Кирилловичу, сыну последнего Императора: «Много лет назад, до поступления на службу в Архиерейский Синод, мне довелось от имени легитимистов вести все переговоры с нашими иерархами по поводу поминовения в Бозе почившего (на момент написания письма. – С . С.) Государя Императора Кирилла Владимировича В то время это невозможно было осуществить Только позднее, по мере поправения нашей эмиграции, стало возможно ввести поминовение Российского Царственного Дома Это поминовение невошло, однако, в жизнь в большей части церквей в Северной Америке, с паствой значительно ассимилированной, а также прекратилось в Германии во время войны по требованию гражданских властей» [23] Данная тема возникла в переписке благодаря желанию некоторых монархистов немедленно добиться от Синода восстановления поминовения Конечно, если бы у паствы и священноначалия РПЦЗ существовало единомыслие по вопросу об отношении к монархии вообще и к Династии в частности, такое поминовение было бы оправданно и необходимо Но вот что пишет дальше о Григорий: «Следует иметь в виду, что влившаяся к нам новая эмиграция еще не прошла того воспитания, какое прошла старая эмиграция и не достигла, таким образом, той степени монархического развития, какое было у большинства людей нашей довоенной эмиграции Это можно сказать не только о рядовых прихожанах, но, к сожалению, также и о части епископов и духовенства Имея в виду это обстоятельство, я могу с уверенностью сказать, что Архиерейский Синод не был бы в состоянии провести повсеместное поминовение Вашего Императорского Высочества Если бы Синод вынес такое постановление, последнее вызвало бы полемику, вредную как для монархического дела, так и для Церкви При всем моем желании чтобы такое поминовение существовало, я полагаю, что его нельзя пытаться вводить, пока почва в умах и сердцах громадного большинства еще недостаточно для этого подготовлена» [24] Однако для Владимира Кирилловича и его окружения вопросы церковной политики, похоже, не имели большого значения Великий Князь не очень соответствовал образу человека, который мог бы, по мысли Юрия Павловича, тесно сотрудничать с Церковью в борьбе за восстановление исторической России Он не был особенно склонен «живо интересоваться церковными делами и советоваться с архиереями» Напротив, порой он пытался играть роль, совершенно несоответствующую своему положению Так, в 1960 г, готовясь к аудиенции у Римского Папы, он пишет о Григорию: «Я хотел бы знать если Владыка (Митрополит Анастасий. – С. С.) желал бы воспользоваться этой оказией, чтобы я мог выразить, совместно с моими, и его соображения относительно намечающихся стремлений к сближению христианских церквей, так как по всей вероятности этот вопрос будет затронут» Конечно, предложение было вежливо отклонено.