Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)

См. Мф. 3:16; 10:16; Быт. 8:11; Песн. 6:9.

Отк. 7:9. Пальмовая ветвь имела сходное значение и для язычников. Гораций пишет (Od. I. 1): «Palmaque nobilis Terrarum dominos evehit ad deos».

Евр. 6:19. To же и у язычников.

См. Εф. 5:19.

Мф. 26:34 и параллельные места.

Пс. 41:2.

Ин. 15:1–6. Притчи о добром пастыре и о лозе и ветвях, которые обе присутствуют только у святого Иоанна, по–видимому, оказали наибольшее влияние на умы ранних христиан, судя по катакомбам. Как утверждает Стэнли (Stanley, Christ. Inst., p. 288), «то, что они ценили, и то, что они чувствовали, было новым моральным влиянием, новой жизнью, текущей в их жилах, новым здоровьем, обретенным их телами, новой отвагой, отражавшейся на их лицах, подобно тому как вино придает силы утомленному труженику, как питание поступает к сотне ветвей развесистого дерева, как сок растекается по тысяче гроздьев ветвистой лозы». Но здесь еще более важна идея жизненного союза верующих со Христом и друг с другом, которую передает образ лозы и ветвей.

Легендарный феникс нигде в Библии не упоминается. Впервые в христианстве этот образ используют Климент Римский, Ad Cor., с. 25, и Тертуллиан, De Resurr., с. 13. См. также Плиний, Hist. Nat. XIII. 4.

Для более подробного ознакомления рекомендуются большие иллюстрированные труды: Perret, De Rossi, Garrucci, Parker, Roller, Northcote and Brownlow, etc.

Raoul–Rochette (Mémoires sur les antiquités chrétiennes; Tableau des Catacombes); Renan (Marc–Aurele, p. 542 sqq.).

См. иллюстрации в конце этого параграфа.

См. Гораций, De arte Poët., 391 sqq.:

Silvestres homines sacer interpresque deorum

Cadibus et victu fœdo deterruit Orpheus,

Dictus ob hoc lenire tigres rabidosque leones.

Такое объяснение предлагают почти все археологи начиная с Бозио, кроме Шультце (Die Katak., p. 105).

Ис. 53:2,3; 52:14; см. также Ис. 21.

Dial. с. Tryphone Judaeo с. 14 (εις την πρώ την παρουσίαν του Χριστού, έν ή και άτιμος και α ειδή ς και θνητός φανήσεσθαι κεκηρυγμένος εστίν); с 49 (παθητός και άτιμος και άειδής); 85, 88, 100, 110, 121.

Adv. Jud., с. 14: «ne aspectu quidem honestus», и далее он цитирует Ис. 53:2 и сл.; Ис. 8:14; Пс. 21. De carne Christi, с. 9: «пес humanae honestatis corpus fuit, nedum coelestis claritatis».

Paedag. III. 1, p. 252; Strom, lib. II, c. 5, p. 440; III, c. 17, p. 559; VI, c. 17, p. 818 (ed. Potter).

Contr. Cels. VI, c. 75, где Ориген цитирует слова Цельса о том, что личность Христа не отличалась от других величием, красотой или силой, но был Он, по словам христиан, «невысоким, некрасивым и неблагородным» (τό σώμα μικρόν και δυσειδές και αγενές ην). Он соглашается, что Христос был «некрасивым», но отрицает, что Он был «неблагородным», и сомневается в том, что Он был «невысоким», о чем нет достоверных свидетельств. Далее он цитирует Ис. 53, но добавляет описание из Пс. 44:4,5 (Sept.), где Мессия представлен как прекрасный царь. Цельс использует ложное предание о якобы непривлекательности Иисуса как аргумент против Его Божественности и как возражение против христианской религии.

См. Тертуллиан, Adv. Jud., с. 14 (Opera, ed. Oehler, II. 740), где он цитирует Дан. 7:13 и сл. и Пс. 44:4,5, о небесной красоте и славе возвышенного Спасителя, и говорит: «Primo sordibus indutus est, id est carnispassibilis et mortalis indignitate… dehinc spoliatus pristina sorde, exornatus podere et mitra et cidari munda, id est secundi adventus; quoniam gloriam et honorem adeptus demonstratur». Иустин Мученик делает такое разграничение между униженностью первого и славой второго пришествия. Dial. с. Tryph. Jud., с. 14, с. 49, etc. Так же поступает и Ориген в процитированном выше отрывке.

Paedag., lib. III, с. 1, где речь идет о подлинной красоте. См. также последнюю часть второй книги, направленную против чрезмерного увлечения женщин нарядами и украшениями, где этим показным украшениям противопоставляется истинная красота души, которая «цветет во плоти, являя милую привлекательность владения собой, когда характер, подобно лучу света, сияет в теле».

Лк. 15:3–7; см. также Ис. 40:11; Иез. 34:11–15; Пс. 22.

Ин. 1:29; 1 Пет. 1:19; Отк. 5:12.

Быт. 22:13.

Христос называет апостолов «ловцами человеков», Мф. 4:19.

ΊΧΘΤΣ = Ί–ησούς Χ–ριστός Θ–εού Τ–ίός Σ–ωτήρ. См. Августин, De Civit. Dei, xviii. 23 (Jesus Christus Dei Filius Salvator). В акростихе в «Сивиллиных книгах» (lib. viii, vs. 217 sqq.) к этому добавляется слово σταυρός, крест. Шультце (Katak., р. 129), не удовлетворенный этим объяснением, обращается к Мф. 7:10, где рыба (ιχθύς) противопоставляется змее (όφις), и предполагает, что это — противопоставление Христа и дьявола (см. также Отк. 12:14,15; 2 Кор. 11:3). Но такое построение кажется довольно надуманным. Мерц считает этот символ производным от όψον (отсюда όψάριον в Ин. 21:9) в значении «рыба, плоть». В Палестине рыба была, после хлеба, основной пищей, вкусным дополнением к хлебу. Она фигурирует в истории о чудесном насыщении толпы (Ин. 6:9,11) и в истории о том, как воскресший Спаситель ел на берегах Тивериадского озера (Ин. 21:9, όψάριον και αρτον). Посредством аллегорической натяжки рыба могла стать в представлении ранней церкви символом тела Христова как небесной пищи, которую Он отдал для спасения людей (Ин. 6:51).

De Baptismo, с. 1.

См. Pitra, De Pisce symbolico, in «Spicil. Solesm.», III. 524. См. также Marriott, The Testimony of the Catacombs, p. 120 sqq.

Древнейший памятник с изображением рыбы, известный нам в настоящее время, был найден в 1865 г. на кладбище Домитиллы в ранее недоступной части римских катакомб. Кавалер Де Росси считает его относящимся к I веку, Бекер — к первой половине II века. Это настенный рисунок, на котором изображены три человека с тремя хлебами и рыбой. На других изображениях мы встречаем рыбу, хлеб и вино с явным указанием на чудесное насыщение (Мф. 15:17) и пищу воскресшего Спасителя, которую Он принимал со Своими учениками (Лк. 24; Ин. 21). Павлин называет Христа «panis ipse verus et aquae vivae piscis». См. интересные иллюстрации у Гарруччи, Мартиньи, Крауса и в других археологических трудах.

Ириней, Adv. Haer. I. 25. Карпократиане утверждали, что даже Пилат приказал нарисовать портрет Христа. См. также Ипполит, Philos., VII, с. 32; Епифаний, Adv. Haer. XXVI. 6; Августин, De Haer., с. 7.

Аполлоний, Орфей, Авраам и Христос. См. Лампридий, Vita Alex. Sev., с. 29.

3 Н.Е. VII. 18. См. Мф. 9:20. Вероятно, эта предполагаемая статуя Христа была памятником Адриана или какого–то другого императора, свое поклонение которому финикийцы представили в образе коленопреклоненной женской фигуры. Подобные изображения встречаются на монетах, особенно в эпоху Адриана. Юлиан Отступник разрушил эти две статуи и заменил их своей собственной, которую разбила молния (Созомен, V. 21).