Ричард Фридман - Как создавалась Библия

Вспоминается фраза Марка Твена: «Если Господь не хотел, чтобы они взбунтовались, зачем он создал их по своему образу?»

Конечно, это не единственное из возможных толкований. Можно предложить и сотни других интерпретаций, от очень благочестивых до очень циничных. Но в этом-то и дело! Соединение двух источников в один открыло новые широкие перспективы для толкования.

Комбинация источников повлияла не только на понимание отдельных рассказов, но и на саму концепцию Бога.

В J, Е и D представление о Боге очень личностное: Бог ходит по земле, принимает зримые формы, вступает в разговоры и даже спорит с людьми. Р изображает более космическое и трансцендентное божество.

Рассказ Р о сотворении мира начинается с создания космической структуры: света и тьмы, дня и ночи, морей и суши, «тверди» и небесных тел. Рассказ J о сотворении мира существенно более приземленный. Сначала Бог создает жизнь на земле, затем людей, растения и животных, — и все без единого упоминания о свете и тьме, небесных телах и даже морях.

Как сказано в самих этих рассказах, Р повествует о «небе и земле», a J — о «земле и небе».

Рассказ Р о потопе изображает космический кризис: открываются небесные хляби и разверзаются все источники бездны. Сверху льется вода, помещающаяся над твердью, а снизу идет вода, помещающаяся под сушей. Населенная часть мира — это пузырь воздуха, окруженный водой, и здесь в него отовсюду рвутся грозные воды. В J картина иная: просто сорок дней подряд идет дождь.

В рассказах Р о сотворении мира и потопе Бог остается за сценой: это трансцендентная сила, направляющая события и ход природных сил. В J Яхве лично гуляет по Эдемскому саду, изготавливает первую одежду людям, прикрывает ковчег и обоняет дым от принесенной Ноем жертвы.

Когда в Е Моисей ударяет в скалу в Мериве, Бог стоит на этой скале. Версия данного события в Р не содержит этой детали.

Согласно рассказу J о Синайском откровении, Яхве лично нисходит на гору в огне. [288] Исх 19:18. В Р он не делает этого. [289] Исх 24:16–17.

В J и Е Моисей удостаивается возможности видеть Бога. [290] Исх 33–34. В Р этого не происходит.

В J Авраам, беседуя с Богом, пытается заступиться за города Содом и Гоморра, [291] Быт 18:23–33 а Моисей — за народ в истории с лазутчиками. [292] Числ 14:13–20. В Е Моисей просит за народ в истории с золотым тельцом, да и позднее энергично и красноречиво хлопочет, ибо имеет возможность говорить с Богом «как человек говорит со своим другом». [293] Исх 32:7-14; 33:11. Он может сказать самому Богу: «Для чего ты мучаешь раба твоего?» и «если ты так поступаешь со мной, лучше убей меня». [294] Числ 11:11, 15. В D Моисей просит Бога о возможности перейти Иордан и войти в Землю обетованную, но получает отказ. [295] Втор 3:23–26. В Р люди никогда не говорят с Богом с такой степенью близости.

В Р Бог более трансцендентный, более отдаленный. Он дает заповеди, и его воля осуществляется. [296] Втор 1:3, 9; 6:22; Исх 7:6; 39:32.

Между тем, в D Моисей объясняет народу:

Ибо эта заповедь, которую я заповедую тебе сегодня, не недоступна для тебя и не далека.

Она не на небе, чтобы можно было говорить: «Кто взошел бы для нас на небо и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»

И не за морем она, чтобы можно было говорить: «Кто сходил бы для нас за море и принес бы ее нам, и дал бы нам услышать ее, и мы исполнили бы ее?»

Но весьма близко к тебе это слово: оно в устах твоих и в сердце твоем, чтобы исполнять его. [297] Втор 30:11–14.

Правда, и в Р Бог иногда описывается в личностных категориях, а в J, Е и D он иногда трансцендентен, но разница слишком заметная и глубокая. Когда же редактор соединил источники, он соединил и две концепции Бога.

Тем самым, Бог получился одновременно личностным и трансцендентным, личностным и космическим. Яхве — Создатель мира, но и «Бог отца твоего». В художественном плане эта комбинация эффектна, а в богословском — глубока, но здесь же появляется удивительная и захватывающая вещь: мы видим, как люди вступают в тесный личный диалог с всемогущим Владыкой мира.

Ни один из отдельно взятых авторов о таком не помышлял. Однако это сочетание, было оно сознательным или не было, имело колоссальное значение для последующего иудаизма и христианства. Подобно Иакову в Пени-Эле, обе религии уповали на космического и одновременно личностного Творца — и боролись с ним. Это касается и самых тонких богословов, и самых простых верующих. Речь идет о вещах всемирной, глобальной значимости, но каждый человек слышит весть: «Лично ты для Владыки мира тоже важен». Идея поразительная. И, повторимся, в планы авторов не входившая. Более того, она, видимо, не составляла часть редакторского замысла. Однако из синтеза она вытекала столь ясно, что редактор поневоле оказался у истоков новой концепции, доколе был верен источникам.

Соединение источников принесло еще один результат, более парадоксальный. Появилась новая динамическая взаимосвязь между справедливостью и милосердием Яхве.

Вспомним, что документ Р ни разу не использует слова «милость». Да и «покаяние» не из его лексикона. Он никогда не говорит о верности Яхве. Для жреца, написавшего этот текст, была важнее божественная справедливость. Что посеешь, то и пожнешь: послушание вознаграждается, а проступок наказывается. Невозможно просто взять и положиться на милость божественного Судии.

Источники J и Е говорили едва ли не противоположное. Для них намного важнее божественная милость. Если человек согрешил, но покаялся, он может получить прощение. Бог милостив и верен своему завету. Повествуя об удивительном опыте богообщения, о встрече Моисея с Богом на горе Синай, J сообщает, что Яхве сказал о себе следующее:

Яхве, Бог милосердный и благоволящий, долготерпеливый и многомилостивый… [298] Исх 34:6–7.

Эти слова, которые Р не упоминает ни разу, встречаются около семидесяти раз в J, Е и D.

Дело не только в лексике. J, Е и D также возвещают милость Божию через сюжеты, которые характерны для них намного больше, чем для Р. В рассказе Е о золотом тельце Яхве поначалу заявляет, что истребит весь народ, а новый народ произведет от самого Моисея. Однако Моисей взывает к милости Яхве и добивается прощения. [299] Исх 32:7-14. Аналогичная ситуация имеет место в рассказе J о лазутчиках. Яхве сообщает, что уничтожит народ и создаст через Моисея новый народ. Опять же Моисей апеллирует к его состраданию, и Яхве проявляет милость. [300] Числ 14:13–20.

Автор Р отвергал это представление о Боге. В его версии рассказа о лазутчиках Яхве самостоятельно определяет судьбу народа, без всякого участия Моисея.