Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

Термины эти обозначают два разных подхода к библейским книгам. В слове «канонический» акцент ставится на нормативности, слово «боговдохновенный» превратилось в технический термин, указывающий на то, что рассматриваемое писание создано Богом через Духа Святого. Эти два представления совпадают, поскольку оба они относятся к одним и тем же книгам, отличая их от всех других писаний [580] А. В. Du Toit, «The Canon of the New Testament», Guide to the New Testament, i (Pretoria, 1979), p. 88. .

Есть смысл и в том, что говорит другой реформатский богослов, Огюст Лесерф (A. Lecerf): «Мы не отрицаем того, что Бог вдохновлял и другие писания, кроме составивших канон» [581] An Introduction to Reformed Dogmatics (London, 1949; перепечатано в Grand Rapids, 1981), p. 318. . Таким образом, хотя и правильно то, что библейских авторов вдохновлял сам Бог, это не критерий каноничности. Писание канонично не потому, что автор был исполнен божественного вдохновения; скорее автор считается исполненным вдохновения, поскольку написанная им книга признана канонической, то есть авторитетной для Церкви.

Мнения о том, какая часть Нового Завета раньше всего получила всеобщее церковное признание, расходятся. Гарнак [582] Adolf Harnack, Das Neue Testament um das Jahr 200 (Freiburg i. Br., 1889); History of Dogma, ii, pp. 38–66; и The Origin of the New Testament and the Most Important Consequences of the New Creation (New York, 1925). Острую критику последней книги см. H. С. Vedder в Union Seminary Review (Richmond), xxxviii (1926–1927), pp. 146–158. считал, что ядром канона были Евангелия, к которым вскоре при соединились Послания апостола Павла. Деяния Апостолов были добавлены главным образом для того, чтобы подтвердить апостольское достоинство Павла и защитить право для его посланий стоять в одном ряду с Евангелиями.

С другой стороны, Гудспид [583] E.J. Goodspeed, New Solutions of the New Testament Problems (Chicago, 1927), и «The Editio Princeps of Paul », Journal of Biblical Literature, lxiv (1945), pp. 193–204. , а вслед за ним Барнетт [584] A. E. Barnett, Paul Becomes a Literature Influence (Chicago, 1941). и Миттон [585] C. Leslie Mitton, The Formation of the Pauline Corpus of Letters (London, 1955). настаивали на том, что первое собрание новозаветных книг свел воедино неизвестный христианский писатель [позднее Нокс (Knox) [586] John Knox, Philemon among the Letters of Paul (New York, 1935; 2nd ed., 1959). Критику мнения Нокса (The Interprter's Bible, ix [1954], pp. 357 и далее) о том, что собранные вместе Послания Павла были впервые опубликованы в форме двух папирусных свитков, см. в С. H. Buck, «The Early Order of the Pauline Corpus», Journal of Biblical Literature, lxviii (1949), pp. 351–357, и Jack Finegan, «The Original Form of the Pauline Collection», Harvard Theological Review, xlix (1956), pp. 85–103. предположил, что его звали Онисим], чей интерес к личности апостола Павла был вызван чтением Деяний, обнародованных чуть раньше (вскоре после 90 г.). Он составил предисловие в виде письма (которое нам известно как Послание к Ефесянам) [587] E.J. Goodspeed, The Meaning of Ephesians (Chicago, 1933). и издал в Эфесе сборник из десяти посланий (то есть всех, кроме пастырских). Это побудило создать другие книги в форме послания, а именно 2–ю и 3–ю главы Апокалипсиса, Послание к Евреям, 1–е Петра и 1–е Климента.

Другую гипотезу предложил Уиндиш [588] Hans Windisch, «Der Apokalyptiker Johannes als Begründer des neutestamentlichen Kanons», Zeitschrift fur die neutestamentliche Wissenschaft, x (1909), pp. 148–174. , который, развивая предположение Лайпольдта [589] Johannes Leipoldt, Geschichte des neutestamentlichen Kanons, i (Leipzig, 1907; переизд. 1974), p. 33. , решил, что автор Апокалипсиса — основатель канона, поскольку в этой книге в сжатом виде содержится весь канон Нового Завета, а именно слова Иисуса, будущая история Царства и семь посланий. Таким образом, эта книга послужила образцом для канонизации документов каждого из этих жанров.

Из этих трех теорий о хронологических и географических основаниях последняя наименее правдоподобна. Послания Павла и синоптические Евангелия были известны и почитались за несколько лет до того, как Апокалипсис приобрел свою нынешнюю форму в последнюю декаду I века [590] Аргументы Робинсона (А. Т. Robinson) в пользу более ранней датировки Апокалипсиса (Redating the New Testament [Philadelphia, 1976], pp. 221–253), по общему мнению, оказались неубедительны. . Кроме того, как мы уже отмечали, на Западе Апокалипсис был принят со времен Иустина Мученика, а на Востоке признание его натолкнулось на большие трудности. Апокалипсис действительно вобрал в себя несколько жанров, но это не дает никаких оснований для того, чтобы признать в нем образец и стимул в процессе становления канона.

Что до обращения христианских документов в течение I века, нам известно, что экземпляры Евангелия от Марка [591] Теория о двух источниках Матфея и Луки до сих пор считается обоснованной, хотя аргументы в ее пользу mutatis mutandis все еще выдержаны в терминах так называемой гипотезы Грисбаха (Griesbach). , написанные, вероятно, в Риме, могли стать доступными через странствующих христиан [592] См. D. W. Riddle, «Early Christian Hospitality: A Factor in the Gospel Transmission», Journal of Biblical Literature, lvii (1938), pp. 141–154. авторам Матфея и Луки — где бы они ни жили — по крайней мере в 70–е и 80–е гг. О том, что Послания Павла стали циркулировать очень рано, ясно свидетельствует предостережение о некоем другом послании, претендующем на его авторство (2 Фес 2:2), и просьба о том, чтобы Послание к Колоссянам переслали в Лаодикию в обмен на другое (Кол 4:16). Кроме того, сам Павел обращался к «церквам» галатийским (Гал 1:2), а в заключение 1 Фес распорядился, чтобы «его прочитали всем братьям» (5:27), имея в виду то, чтобы оно стало доступно в любой домовой церкви этой общины. Когда 2–е Послание Петра рассылалось неопределенной читающей аудитории как соборное, автор его мог сослаться на то, что «возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит… и во всех своих посланиях» (3:15–16). Значит, автору было известно, что по крайней мере три послания Павла уже циркулируют и, возможно, даже собраны вместе [593] Все сохранившиеся рукописи Посланий Павла относятся к тому времени, когда их уже объединили; другими словами, мы не располагаем экземпляром изолированного Послания Павла, который был бы составлен до того, как их собрали вместе. У нас есть только изданные собрания или фрагменты таких собраний. Согласно Цунцу, из Отцов Церкви только Климент Римский «мог, похоже, пользоваться текстом, предшествовавшим (или по крайней мере независимым) появлению корпуса Павловых посланий» (Gьnther Zuntz, The Text of the Epistles; A Disquisition upon the Corpus Paulinum [London, 1953], p. 217). .

Вопрос о том, сколько посланий было включено в самое древнее собрание Посланий Павла, вызвал разнообразные ответы. Против теории Гудспида о десяти посланиях выступил Вальтер Шмитхальс (W. Schmithals) [594] «On the Composition and Earliest Collection of the Major Epistles of Paul», Paul and the Gnostics (New York, 1972), pp. 239–274. Шмитхальс на основании беглого, поверхностного и неубедительного анализа пытается показать, что 1–е и 2–е Послания к Коринфянам представляют собой результат соединения шести писем Павла в Коринф, 1–е и 2–е Послания к Фессалоникийцам получились из четырех писем, а к Филиппийцам охватывает три письма. Проницательную критику его взглядов см. у Гэмбла (Gamble), «The Redaction of the Pauline Letters and the Formation of the Pauline Corpus», Journal of Biblical Literature, xciv (1975), pp. 403–418. . Сравнив последовательность Посланий Павла в древних списках и в φ 46, он пришел к выводу, что древнейший corpus Paulinum содержал семь Посланий, а именно: 1–е и 2–е к Коринфянам, к Галатам, к Филиппийцам, 1–е и 2–е к Фессалоникийцам и к Римлянам.