Георгий Михайлов - Нравственный образ истории

Он не видел ничего страшного в привлечении латинян на византийскую службу. А вскоре, как уже говорилось, он заменил русскую гвардию при своём дворе англосаксами. Тогда, замечает академик В.Г.Василевский, «поворот [Византии] к Западу... выразился в замене православных людей людьми Запада». «И этот такой по-видимому малозначительный факт, - добавляет академик Ф.И.Успенский, - свидетельствует о сближении с Западом, которым характеризуется империя накануне крестовых походов».

Положение греков оказалось сложным. Когда норманны из Эпира прорвались в Македонию, и Робер Гвискар собирался осадить Солунь (Фессалоники), в азиатской части Византии уже хозяйничали турки-сельджуки. Месопотамия, Сирия, Палестина были отрезаны от Царьграда. Из Иконии (столицы султаната) и Никеи, расположенной напротив Константинополя на другой стороне Пропонтиды (Мраморного моря), турки угрожали европейской части империи. А там, кроме норманнов, надвигавшихся с запада, появились печенеги. Это тюркское племя, отступая от половцев, из южнорусских степей переместилось на правый берег Дуная и угрожало Болгарии, Фракии и самой Византийской столице.

Кольцо врагов сжималось. Царь Алексей не знал, что предпринять, к кому обратиться за помощью. Войско его было разбито. Но православные люди день и ночь молились Господу. Всевышний был и есть, и присно остаётся единственной надеждой и защитой Христиан.

Пока царские дипломаты метались в поисках политических компромисоов, кризис разрешился без их участия. До Робера Гвискара дошёл слух о тяжком положении римского папы, стеснённого германским императором Генрихом IV, и о волнениях его собственных итальянских вассалов. Весной 1082 года Робер поспешно отбыл в Италию и более не возвращался. Увязнув там в своих делах, он неожиданно умер в 1085 году. Часть армии, оставленной им на Балканах, быстро рассеялась, распавшись на шайки разбойников, и перестала существовать.

Чудесным образом война закончилась в пользу Византии, только мир после этого не воцарился. Не успели рассеяться остатки норманнского войска, как в Филиппополе восстали еретики богомилы . Их поддержали соседние болгары. И пока шло усмирение мятежников, печенегам открылся широкий простор для набегов. Весной 1087 года конница печенежского хана Челгу, при поддержке венгров, через горные проходы хлынула в Болгарию и Македонию. Половцы, тогда же перейдя Дунай, оказались в тылу печенегов, но воевать с ними не стали и договорились о совместных действиях. Они двинулись следом за печенежской ордой в расчёте на поживу при любом исходе событий.

Алексей I готовился к отражению неприятеля. Налоги с азиатских провинций, занятых турками, в казну не поступали. Денег не хватало, а расходы на военную кампанию предстояли немалые. Печенеги уже пробились в долину реки Марицы и вышли к берегам Босфора. Резервные средства у государства имелись и, наверно, не последние, но Алексей Комнин предпочёл их поберечь. «Он, - пишет академик Ф.И.Успенский, - коснулся священных сокровищ в богатых церквах и употребил их на государственные нужды... Чтобы положить конец обвинениям в святотатстве, царь решился подвергнуть этот вопрос рассмотрению на церковном Соборе и сам выступил защитником сделанного им распоряжения... После этого императору снова пришлось... дать обещание возвратить Церкви её достояние... Но обстоятельства не складывались так благополучно, чтобы произвести желаемую расплату... и вопрос, насколько можно судить, так и остался нерешённым».

Он и не мог быть решён таким способом, и обстоятельства не могли сложиться как надо, потому что, нарушив симфонию властей церковных и светских, царь самовластно расточил святыни, а войну, в результате, проиграл с ещё большим позором.

Летом 1088 года Алексей выступил в поход на печенегов и начал его вполне удачно. Он отогнал варваров до самого Дуная, затем осадил город Дистру (Силистрию), взять которую с ходу не смог. Печенеги оборонялись упорно. У царя был шанс использовать в качестве наёмников половцев, кочевавших неподалёку и в войну до тех пор не вступавших. Алексей упустил такую возможность. Он не только не нанял куманов, хотя они, видимо, ждали этого, но, напротив, опасаясь их присутствия, начал поспешно отступать. Пораженческий дух быстро охватил и расстроил армию греков. Печенеги пустились за ней в погоню, стали разбивать её по частям, затем окружили и уничтожили.

«От Дистры до Голои хорошая станция, Комнин!» - иронизировали злые языки по поводу бегства императора, едва не попавшего в плен. В последнем бою он проявил чудеса личной храбрости. Однако, как известно, храбрость украшает рядового воина. От полководца же и государя требуется мужество большее. На нём лежит ответственность за всех и за самое дело. А оно опять было проиграно.

Казалось, погибло всё. Путь на Царьград был открыт врагу, император опозорен. А меж тем народ, горячо молившийся о спасении своей страны, чудесным образом вновь избежал опасности.

Едва усталые печенеги приступили к дележу богатой добычи, как увидели приближающихся половцев. Те шли за ними по пятам и теперь со свежими силами, имея численный перевес, потребовали от победителей львиную долю награбленного. Печенеги отказали, и тогда, забыв о племенном родстве и союзных договорах, степные хищники сцепились в смертельной схватке. Половцы оказались сильнее. Они изрубили печенежскую рать, захватили добычу и ушли назад, сами не ведая, что этим спасли Византийскую империю от наихудших последствий случившегося разгрома.

Алексей I успел собрать новую армию, и как раз вовремя. Печенеги напали опять. Половцы, ставшие их врагами, согнали печенегов с Дунайского правобережья. Деться им было некуда, и с отчаянием обречённых остатки печенежского племени двинулись в пределы империи. Они вновь наводнили долину Марицы, но царские войска сдержали их натиск. В течение 1089-1090 гг. греки периодически отгоняли орду на север и сокращали её численность. Затем положение изменилось. Вмешались турки. Точнее сказать, пиратский флот самозванного адмирала Чахи. Так вот, этот Чаха, турок по происхождению, воспитанный в Константинополе, выслужившийся там до высоких чинов, стал потом зятем сельджукского султана и был им назначен на должность эмира в области Смирны. Чаха обладал военным и дипломатическим талантами, хорошо разбирался в делах империи. Пользуясь затруднениями царя Алексея, занятого войной с печенегами, Чаха руками подчинённых ему Смирнских греков построил собственный флот, набрал на корабли команды турок-сельджуков и вышел на разбой в Средиземное море. Взяв приступом Фокею, Клазимены, острова Хиос, Лесбос, Мителену, пираты пополнили свои эскадры за счёт захваченных ими купеческих судов и вскоре смогли нанести поражение императорскому флоту.