Эдит Штайн - Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

О ласковое прикосновение, Сын Бога, величественно пронизывающий нежностью Твоего Божественного бытия основу моей души! И в то время как Ты нежно прикасаешься к ней, Ты даешь ей совершенно раскрыться в Тебе, в Божественной сладости и упоении, чего еще не слышали в земле Ханаанской, не видели в Фемане (ср. Варух 3, 22). О бесконечно нежное и неповторимое прикосновение Слова! Тенью Твоей власти и силы, исходящей от Тебя, Ты опрокинул горы и раздробил скалы на горе Хорив и дал познать Себя пророку нежным и ощутимым образом в веянии тихого ветра (3 Цар 19, 12). О нежный и мягкий ветерок, поведай мне, каким Ты был; как Ты можешь прикасаться так нежно, когда Ты, Слово, Сын Божий, так ужасен и могуществен! О как блаженны и сверхблаженны души, к которым Ты, ужасный и могущественный, прикасаешься так нежно и мягко! Возвести об этом миру – хотя нет, не говори ничего, ибо он ничего не понимает в этом нежном ветре… О Бог мой и жизнь! Только те смогут познать и осознать Тебя в нежном прикосновении, кто сам, сбросив с себя мир, как скорлупу, стал нежным, ибо нежное может встретиться лишь с нежным. Так что они могут ощутить это и наслаждаться… О бесконечно нежное прикосновение, тем более ощутимое и действенное, чем нежнее Ты Сам! Ибо силой Твоей нежности Ты освобождаешь душу от всех тварных прикосновений, соединяешь ее с Собой и берешь во владение только для Себя одного. Ты оставляешь в душе такое благодатное действие и ощущение, что всякое тварное прикосновение кажется ей затем грубым и обманчивым… Даже взгляд на творение вызывает в ней нежелание, и ей больно и тяжело говорить о нем или вступать с ним в соприкосновение».

Вместе с нежностью возрастает и сила охвата, с простотой и тонкостью – полнота выражения. Слово бесконечно просто и нежно, душа в этом состоянии благодаря ясности и чистоте становится сосудом с большим объемом и содержанием. И чем нежней и тоньше прикосновение, тем больше блаженства оно доставляет. Это Божественное прикосновение не имеет ни формы, ни образа, потому что Слово невозможно вместить ни во что видимое. Оно сущностно, то есть совершается в душе с помощью простой сущности Божества, и потому невыразимо. Оно бесконечно, а потому и бесконечно нежно. Оно «может дать ощущение вечной жизни». Нет ничего невозможного в том, чтобы сущность Бога прикоснулась к сущности души. Блаженство, которое душа ощущает при этом, невыразимо. «Я не хочу много говорить об этом, чтобы никто не подумал, будто это можно описать словами». Для подобных величественных вещей у душ есть иные способы выражения, которые понимает лишь тот, кому они предназначены: он радуется им и хранит их в тайне. Это подобно имени на белом камне: никто не знает его, кроме того, кто получает (ср. Откр 2, 17). Так Божественное прикосновение дает ощущение вечной жизни, даже если радость еще не так совершенна, как в вечном величии. Душа познаёт здесь «все Божественные богатства: силу, мудрость и любовь, красоту, изящество и доброту и т. д. И поскольку Бог является всем этим, душа может испытать все это в одном-единственном прикосновении, всеми своими способностями и всем своим существом. От этого Божественного наслаждения иногда и на тело изливается елей Святого Духа. В этом наслаждении участвует вся чувственная часть, все члены, кости и даже костный мозг испытывают наслаждение… с чувством большого блаженства и величия, которое проникает до самих суставов рук и ног». В этом предвкушении вечной жизни душа чувствует себя богато, сверх всякой меры награжденной за все прошлые страдания, горести, тяготы и постоянное покаяние. Так «покрываются все долги».

Если «совсем немногие доходят до возвышенного состояния совершенного единения с Богом, то причину следует искать не в Боге, поскольку Ему угодно всех видеть совершенными. Но он находит немного сосудов, «способных вынести высокую и величественную обработку». Большинство «избегает брать на себя небольшую безутешность и умерщвление и действовать с настойчивым терпением… А потому Он не может вести их дальше, чтобы очистить умерщвлением и поднять из праха земного… О души, мечтающие в духовной жизни пребывать в надежности и утешениях, если бы вы только знали, как необходимы вам страдания, чтобы достичь этой надежности и утешения!.. Возьмите… Крест на себя и испейте на нем желчи и чистого уксуса. И считайте это великим счастьем, ибо если подобным образом умрете для мира и самих себя, то достигнете жизни в Боге в блаженстве духа». Кому «будет дарована особая благодать внутреннего испытания», тот должен сначала много послужить Богу, упражняться каждый день в великом терпении и постоянстве, быть угодным в очах Господа жизнью и делом.

Поэтому «лишь немногие заслуживают прийти через страдания к завершению». Оглядываясь назад, душа познаёт, что все это было нужно для ее исцеления и что свет соответствует тьме. Ей не только все прощено, но в ней умерщвлены все несовершенные вожделения, которые лишали ее духовной жизни. Так, рука Бога – «И смерть, и смерти в жизнь преображенье».

«Жизнь» понимается здесь двояко: блаженное созерцание Бога, Которого мы можем достигнуть только через естественную смерть, и совершенная духовная жизнь в любовном единении с Богом: к ней приводит умерщвление всех пороков и вожделений, да и самой природы также. То, что душа здесь называет «смертью», – это «весь прежний человек… использование памяти, разума и воли для вещей этого мира… а также страсти и склонности, направленные на творение». Во всем этом состоит прежняя жизнь, и она равносильна смерти новой, духовной жизни. В этой новой жизни единения все страсти и силы души, все ее склонности и деятельности преображены в Божественные. Она живет «жизнью Бога, и ее смерть превратилась в жизнь, чувственная жизнь – в духовную». Ее разум преображен в Божественный разум, ее воля, память и естественные потребности – все обожествлено. «Собственная сущность (sustancia) души не стала Божественной сущностью, ибо по своей сути (sustancialmente) не может преобразиться в Бога, но в единении с Богом и благодаря вовлеченности в Него стала Богом через участие в Боге». Так что душа с полным основанием может сказать: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2, 20). Теперь она «внешне и внутренне всегда в праздничном настроении, и из уст ее духа постоянно изливается светлая хвала Богу, подобная новой, вечно новой песне радости, любви и познания своего блаженного состояния». Бог, Который все обновляет, постоянно обновляет и душу. Он уже не позволяет ей убывать, как раньше, но увеличивает ее заслуги. «…Наряду с сознанием величественной благодати, которую она приняла, она чувствует, что Бог тщательно заботится о том, чтобы осчастливливать ее Своими нежными, приятными, любящими словами и возвеличивать с помощью то одной, то другой благодати. И так ей кажется, что в мире нет иной души, которую Он хотел бы так порадовать, и ничего иного, чем Он мог бы быть занят, но для Него существует только она одна. Из этого чувства возникают слова невесты в Песни Песней: «Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему» (Песн 2, 16).