Эдит Штайн - Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

Душа переполняется благодарностью за дары благодати, полученные в единении. Ее чувства и разум, когда-то слепые во тьме, теперь светятся и горят от пылающего любовного познания. Теперь она может вернуть Возлюбленному свет и любовь; это делает ее самой счастливой.

В сущностном единении с Богом душа познает величие и силы всех Божественных свойств, которые включает в себя простая Божественная сущность: Его всемогущество, мудрость, доброту, милосердие и т. д. «Каждое из этих свойств – та же сущность Бога в одном Лице… в Отце, в Сыне или в Святом Духе; а также и каждое из этих совершенств является Самим Богом. И поскольку Бог является бесконечным Божественным светом и необъятным Божественным огнем… то каждое из этих бесчисленных свойств и каждая из сил светится и горит, как Сам Бог. Каждое из этих качеств подобно светильнику, освещающему душу и наполняющему ее любовным жаром». В одном-единственном акте единения душа получает познание различных свойств, «и Бог для нее оказывается одновременно полнотой светильников, по-разному освещающих ее мудростью и наполняющих ее любовным жаром». Ее освещают все светильники вместе и каждый из них по-особому.

«Все эти свойства имеют одну сущность… и все светильники являются лишь одним, который по своим силам и свойствам светит и горит, как множество». Сияние этого светильника Божественного существа, поскольку Оно всемогуще, дает душе свет и тепло, необходимые, чтобы направиться к Богу Всемогущему. Оно же наполняет душу сиянием мудрости, так что светильник становится светильником мудрости. То же происходит и с прочими свойствами, которые одновременно открываются душе. Душа воспринимает удивительное блаженство от огня и света этих светильников, бесконечную полноту, которая исходит от них, и каждый горит в любви. «И жар одного увеличивает жар другого, пламя одного увеличивает пламя другого, а свет одного умножает свет прочих. Ибо через каждое отдельное совершенство можно познать иное. И все вместе превращаются в один свет и один огонь…» Душа бесконечно погружается в это нежное пламя, нежнейшим образом раненная любовью каждого отдельного и всех вместе, еще сильней раненная в любви, исходящей из жизни, и она «способна познать, что та любовь происходит из вечной жизни, содержащей в себе все блага». Бог оказывает душе Свои благодеяния и любовь в силе всех Своих свойств: Он наделяет ее благами и любит во всемогуществе и мудрости, доброте и святости, справедливости и милосердии, чистоте и ясности и т. д. Он бесконечно высоко ценит ее, хочет поставить ее на одну ступень с Собой и потому радостно показывает ей Себя в познаниях единения. Он изливает на нее потоки любви, и она чувствует себя счастливой в совершенной гармонии души и тела, преображенная в рай, полностью возделанный Богом. И так прекрасен этот бесконечный огонь, что подобен водам жизни, которые своим неистовством совершенно утоляют жажду духа. Именно так можно объяснить удивительное событие, описанное во 2-й книге Маккавейской: святой огонь, хранившийся в колодезе, превратился там в воду, на жертвеннике же вода снова превратилась в огонь (ср. 2 Макк 1, 19–22. – Прим. пер.). Дух Божий подобен сладкой восхитительной воде, пока Он скрыт в венах души. Но если же Он выходит на свет во время жертвоприношения Божественной любви, то превращается в живой пламенный костер. И поскольку душа уже зажжена и действует в любящей самоотдаче, она охотней говорит о светильниках, чем о воде. И все же это лишь недостаточные попытки выразить то, что происходит в реальности; «ибо преображение души в Бога есть нечто невыразимое».

Когда говорится о сиянье, которое озаряет душу, то под ним подразумеваются горящие любовью познания Божественных совершенств. Объединенная с этими совершенствами, душа преображается в горящих любовью лучах света и сияет подобно им. Сияние Божественных лучей иное, нежели материальных светильников. Последние своим светом освещают вещи извне; это же сияние, напротив, освещает вещи внутри самих лучей. Душа находится внутри потоков света, через них преображается и сама становится светящимся пламенем: она подобна зажженному и превратившемуся в огонь воздуху внутри самого пламени. Движения пламени, его колебания и всплески исходят одновременно из души и от Святого Духа. «Это не просто потоки лучей, но и просвещение души, милые игры и торжества Святого Духа в душе», о которых уже говорилось ранее. Кажется, что Он хочет с их помощью наделить душу вечной жизнью и совершенным величием. На это же направлены и все предшествующие и последующие дары благодати. Но как бы мощно ни действовали побуждения Святого Духа, раскрытие в полноте блаженства возможно только тогда, когда душа «выйдет из сферы… смертной жизни и сможет войти на самую глубину Духа, совершенной жизни во Христе».

Когда говорилось о движениях пламени, то их следовало приписывать не Богу, а душе. Поскольку Бог неизменен, ей только кажется, что Он движется в ней.

Полнота сияющего света может быть также названа легшей сенью, как сказал о том ангел в момент Благовещения (ср. Лк 1, 35), поскольку осенять или давать тень означает «защищать, покровительствовать и оказывать блага». Когда тень одного человека падает на другого, это знак того, что он готов защищать и поддерживать. Тень, которую отбрасывает какая-либо вещь, находится в соответствии с природой вещи. «Если вещь плотная и темная, то она отбрасывает темную тень, если же светлая и тонкая, то и тень будет светлая и тонкая». Таковы тени Божественных светильников и потоков лучей: светильник красоты рождает в качестве тени в душе иную красоту, светильник силы – иную силу, а тень Божьей мудрости – опять-таки мудрость. Иными словами, мудрость, красота и сила Бога окутаны тенью, ибо душа не может познать их здесь в совершенстве. Но поскольку эта тень совершенно соответствует Богу, Его сущности и Его свойствам, то душа по тени ясно познаёт величие Божье. Всемогущество Бога и мудрость, Его бесконечная доброта и блаженство оставляют «сияющую и пламенную тень тех светлых и горящих светильников», и в таком виде познаёт и испытывает их душа. Так она постигает все богатства, объединенные в бесконечном единстве и простоте Божественной сущности. Познание одного не мешает познанию другого и наслаждению другим; более того, всякая красота и сила являются светом, который раскрывает иное величие. Чистота Божественной мудрости делает возможным видение многих вещей как одной.