Авиация и космонавтика 2001 03

Методик объективного сопоставления достоинств и недостатков этих вариантов с применением таких обощенных критериев, как стоимость и сроки реализации проектов не имелось. И их сравнительную оценку проводил главный конструктор, исходя из своего опыта, соображений специалистов и сведений о влиянии различных факторов на грузоподъемность ракеты. Так как никто толком не знал для чего конкретно она нужна, придерживались принципа: чем больше эта грузоподъемность, тем лучше. Уродливая схема второго варианта пугала своими масштабами. Размеры корпусов ступеней и величины возникавших в них усилий, измеряемых тысячами тонн, вызывали дрожь в теле. Слишком высокой виделась цена малейших просчетов , ибо все их элементы проектировались без запасов прочности, а проведение контрольных испытаний огромных частей, с целью выявления точности расчетов, выглядело проблематичным.

Однако Королеву нравился именно этот вариант, который сулил возможность значительного повышения в перспективе грузоподъемности ракеты путем применения на верхних ступенях вместо керосина жидкого водорода, как у "Сатурна-5". И уже через пару месяцев он, воспользовавшись случаем, показал его Хрущеву и красочно описал какое будущее такой носитель обещает космонавтике. Присутствовавшие с восторгом смотрели, как рисунки спутников военного назначения, аппаратов к Марсу и Венере, кораблей к Луне автоматически сменяли друг друга на большом плакате, следуя за его уверенной речью. Когда же она неожиданно прервалась на минуту, сверху вдруг показалась рука, которая не спеша открыла следующую картинку. Хрущев засмеялся и рассказал анекдот о такого рода автоматике (за плакатом сидел Ермолаев и дергал за нужные ниточки). Затем поинтересовался стоимостью захватывавших душу путешествий. Услышав астронамическую сумму, неодобрительно покачал головой.

В то время денег не жалели военному ведомству, а не Академии наук. Заказчик итак уже неоднократно выражал озабоченность тем, что Королев увлекается пусками ракет с гуманитарными целями. Смежники с любопытством следили за тем, куда дует солнечный ветер в космосе, и с удовольствием давали советы, но непосредственное участие в изысканиях по Н-1 принимал только главный конструктор системы управления академик Н.А. Пилюгин. Проработав предоставленные ему данные, он к великому удивлению и огорчению Королева, забраковал обе компоновки ракеты. Его заместитель М.С. Хитрик заявил, что очень сложно обеспечить функционирование их систем при спектрах частот колебаний конструкций более низких и плотных чем у Р-7, обусловленных ростом массы ускорителей и подвесных баков у Н-1.

Первый же заместитель главного конструктора В.П. Мишин всецело доверял профессору своей кафедры (в МАИ) Раппопорту. Разрешил ему по своему определять и динамические характеристики Н-1, выдаваемых Пилюгину.

Поскольку фирма Пилюгина являлась монополистом, Королев вынужден был приспособить ее компоновку к его требованиям. Связать ее проект со строительством на Байконуре завода с рабочим поселком для сварки баков и сборки ракет. Компоновщики, разумеется, обратились к схеме "Сатурна-5". Но оказалось, что и ее невозможно реализовать, так как наша промышленность была не способна прокатывать и сваривать из алюминиевых сплавов плиты толщиной, требуемой для изготовления несущих цилиндрических баков большого диаметра. "Табу", наложенное Пилюгиным, не позволяло вернуться и к пакетной компоновке, которая после снятия ограничений на габариты выглядела наиболее простой во всех отношениях.

В дело снова пошел второй вариант, модернизированный Коляко посредством замены пакетов подвесных цилиндрических баков огромными шарообразными, оболочка которых получалась вдвое тоньше цилиндрических. Он получил добро управленцев, хотя по расчетам моего сектора ( строительной механики и нормирования прочности ракетно-космических конструкций) расчетно-теоретического отдела его спектр частот мало отличался от спектра пакетного варианта. Чудеса случались и в технике.

Оправдать удорожание производства такой ракеты Королев решил идеей унификации ее ступеней, позволявшей создать стройное семейство носителей различной грузоподъемности. Установкой на третью ступень Н-1 дополнительной четвертой ступени получалась ракета Н-III с грузоподъемностью Р-7. Из сборки второй ступени Н-1 и H-III – тяжелая ракета H-II, грузоподъемности большей "Протона".

Эта идея нравилась академику Келдышу М.В., а также главному конструктору наземного комплекса В.П.Бармину, который предложил начать разработку такого семейства с Н-II в качестве самостоятельного носителя. Брался приспособить для нее наземный комплекс, проектируемый им для "Протона". Сварку баков на полигоне поддержал и академик Глушко, несмотря на то, что он не видел для своего КБ каких-то перспектив в проекте Королева, базировавшемся на использовании одинаковых двигателей на всех ступенях тягой всего 150 тс. Его предложение об унификации последних с двигателями (такой же тяги) межконтинентальной ракеты Р-9 или "Протона" Сергей Павлович не принимал.

Наш министр не желал связываться с кузнецовским КБ, подчинявшимся комитету по авиационной технике, ибо не мог контролировать и направлять его деятельность. И давил на академиков призывами к согласию, заставлявшими их вести бесполезную переписку по объяснению своих позиций, которые свелись к спору о преимуществах различных видов топлива. Будучи дипломатом, "знающим время и место действия", Королев поднял вопрос о судьбе проекта Н-1 перед Хрущевым сразу же после исторического полета Юрия Гагарина 12 апреля 1961 г. и первого успешного пуска ракеты Р-9. Тот не устоял и 13 мая подписал постановление "О пересмотре планов по космическим объектам в направлении выполнения задач оборонного значения", которыми предусматривалась уже разработка Н-1, причем с началом летных испытаний в 1965 г. Вышло оно, невзирая на сопротивление министерства обороны, не имевшего объектов не только для нее, но и для "Протона".

Как бы в ответ, 25 мая Кеннеди в послании к конгрессу заявил: "Я верю, что наша нация может взять на себя обязательство достичь поставленной цели – высадить человека на поверхность Луны и благополучно вернуть его на Землю в этом десятилетии". Затем, три недели спустя, потребовал ускорить все работы по такой программе, чтобы приступить к испытаниям "Сатурна-5" уже в 1966 г. и первыми высадить на Луну астронавтов. Таким образом, Королев оказался втянутым в негласное соревнование с фон Брауном в разработке сверхтяжелого носителя. На что он мог надеяться? По всей видимости только на свой большой и более богатый опыт проектирования ракет. Ведь конструктивная структура Р-7 являлась намного сложнее всех американских машин. О недостаточном знании ими проблем, обусловленных их масштабностью, свидетельствовал, в частности, очень неуверенный подход к учету влияния колебаний конструкции "Сатурна-5" на работу системы управления. Если мы достаточно точно определяли нужные для этого динамические характеристики Р-7 теоретически, то они планировали находить их и экспериментально (для более простой компоновочной схемы) посредством испытаний натурной ракеты длиной свыше ста метров, и к тому же зачем то в заправленном состоянии. Для этого собирались соорудить колоссальный стенд, позволявший имитировать условия ее полета.