Авиация и космонавтика 2002 11

Нашелся и "умник", громко заметивший, что знак интеграла надо писать наоборот. Королев посмотрел на этот знак, как на виселицу. Давненько, более двадцати лет, не имел с ним дело. Затем глянул сердито в аудиторию:

– Вы здесь будете меня учить или я вас?

Отчитавшись таким способом перед министерством, он поручил процедуру повторения курса лекций одному из инженеров. В процессе подготовки к ним он понял, что не научные отделы института, а только его отдел может и должен разработать технологию проектирования ракет, должен самостоятельно определять состав и объем требуемых ему научно-технических исследований. И в планах всех групп отдела появилась тема " Исследование условий работы ракет дальнего действия, их агрегатов и аппаратуры".

Руководство института с одобрением встретило такую инициативу Королева, а министерство дало упомянутой теме официальный статус, присвоив ей индекс И-22. Более того, согласилось придать научно-исследовательский характер и эскизному проекту ракеты Р- 3.

Уровень этих первых целенаправленных широкомасштабных исследований в области ракетной техники был, естественно, сравнительно невысоким. Однако они существенно ускорили темп ее развития, способствовали росту квалификации сотрудников отдела Королева и созданию в его составе на- учно-технических подразделений.

Баллистики НИИ-4 МО, определявшие таблицы стрельбы для отделяемой головной части (ОГЧ) ракеты Р-2, предложили повысить примерно в пять раз мощность взрыва ОГЧ ракеты Р-3 посредством увеличения скорости ее приземления (кинетической энергии) снижением до минимума лобового сопротивления воздуха путем изменения формы этой части. По оценкам ряда членов Академии артиллерийских наук, указанное повышение могло быть даже десятикратным.

Оно было одобрено министром обороны, который придавал первостепенное значение боевой эффективности ракет дальнего действия. По этой причине он выступил даже против отделения головной части от Р-2 и официально обратился к Берии с просьбой заставить Королева проводить пуски без отделения этой части. И Сергей Павлович вынужден был объяснять тому, что в таком техническом мероприятии нет акта вредительства, обстоятельно и популярно обосновывать эту необходимость по условиям прочности корпуса ракеты, изготавливаемого из алюминиевых сплавов. Ярым сторонником идеи баллистиков стал Мишин – первый заместитель Королева по проектным вопросам. И благодаря его стараниям идея была реализована. Начальник группы аэродинамики нашего отдела Н.Ф.Горбань совместно с ведущими аэродинамиками ЦАГИ придал ОГЧ Р-3 нужную форму – в виде заостренного карандаша, диаметром 0,6 м и длиной 13 м, половину которого составляла стабилизирующая цилиндрическая оболочка ("юбка").

Разумеется, что столь кардинальное изменение геометрии ОГЧ при длине ракеты 20 м существенно повлияло на компоновку последней. Пришлось "задвигать" головную часть во внутрь ракеты и даже помещать ее внутри топливного бака с опорой ее на бак с окислителем оригинальной конструкции и осуществлять эту операцию на стартовой позиции.

Однако рост скорости падения ОГЧ обострил проблему нагрева ее оболочки. Решение этой проблемы было поручено комплексной бригаде аэродинамиков и прочнистов (Горбаню с Рощиным и Охапкину с Малюгиным) совместно с Феодосьевым. Они опирались на рассчитываемые моей группой внешние нагрузки, поскольку норм прочности Р-3 так и не было.

А в это время, изучив устройство и режимы работы систем ракеты Р-1 и познакомившись со всеми ее главными конструкторами, Феодосьев принялся за организацию в МВТУ первой в стране кафедры по ракетной технике и написанию учебника по ее основам для студентов. Когда Панферов потребовал от него отчет по первому этапу темы, тот сделал ход конем. Оформил на полставки на эту кафедру Королева и подал заявление о переводе в его отдел "поближе к металлу". Ильюшин согласился на такой перевод, однако с темой! Причем ограничил участие Панферова в разработке ракет контрольными испытаниями на прочность их частей по техническим заданиям Королева с выдачей заключений, фиксировавших лишь результаты таких испытаний.

Такое неожиданное решение шокировало многих тем, что институт добровольно изначально отказывался практически от роли головного в отрасли и предоставлял официально невиданную свободу главному конструктору в трактовке вопросов надежности конструкций своих машин. Мое замечание, что упомянутые заключения не стоят и ломанного гроша, повисло в воздухе. Королев был доволен. Увеличение объема ответственности его не смущало, ее и так было много.

"Все решено! Я верю Феодосьеву, что в институте некому создавать нормы прочности, и он их никогда не сделает. Вы лучше его знаете, что вам надо. Вот сами и определяйте все нагрузки. Я не хочу ни от кого зависеть. А заключения требуются не вам, а чиновникам министерства".

Бригада выбрала толщины оболочки ОГЧ Р-3 так, чтобы ее нагрев не превышал 110° С во всех точках, как у ОГЧ Р-2. Конструкторы подкрепили "юбку" не только множеством шпангоутов, но и стрингерами. Но оценить степень нестационарного прогрева этих подкрепляющих элементов не смогли из- за отсутствия соответствующего метода расчета и решили, что ввиду кратковременности воздействия (не более трех-четырех секунд) нагрев значительного влияния на уменьшение прочности не окажет". Так и записали в эскизном проекте. Оснований для противоположного вывода тогда не имелось. Все предположения о появлении при таком нагреве каких-то температурных напряжений отметались одним только авторитетом Феодосьева – известного ученого в области сопротивления материалов.

Эскизный проект Р-3 был представлен тематическим секциям Ученого совета НИИ-88. Первые редакции их заключений, подготовленные соответствующими научными отделами, являлись на редкость тенденциозными. Приходилось оспаривать каждую их фразу. Но главный конструктор сохранял спокойствие и не втягивался в наши острые дискуссии. Взглядом, движением головы или пальца руки указывал, кому из руководителей расчетных групп и когда выступать. И все же не обошлось и без эксцессов. На секции аэродинамики один рецензент, скривив губы, нагло ответил на его вскользь сделанное замечание: "Это и папуасу понятно!" Королев молча поднялся и демонстративно ушел. И в тот же день "забил" тому пропуск в свой отдел.

Защита проекта ракеты Р-3 на пленуме научно-технического совета института проходила благодаря присутствию министра в напряженной, но цивилизованной обстановке. Готовился к ней Сергей Павлович тщательно, поскольку результат имел решающее значение в реализации его стратегических планов. Несколько раз он переписывал доклад. Неоднократно изменял содержание отдельных плакатов, оформлению которых уделял огромное внимание, для чего держал в штате художника, причем хорошего. Плакаты обычно рисовали к каждому возможному посещению отдела высокими чинами. При этом в залах по пути к комнатам общего пользования стелили ковровые дорожки, устанавливали под линеечку кульманы и столы, наряжали всех сотрудников в белые халаты и заставляли их сидеть на рабочих местах, чтобы было, как в кино.