Авиация и космонавтика 2002 03

Первые полеты и посадки оснащенного неубираемым носовым колесом Me 262 V5 оказались разочаровывающими – самолет требовал такою же разбега, что и при обычном хвостовом колесе. Было решено попробывать на самолете стартовые ракетные ускорители "Борзиг", дававшие в течение шести секунд тягу в 500 кг. Они монтировались под фюзеляжем сразу за центром тяжести. Первый старт с ними провел Карл Баур. После разбега, на скорости 160 км/ч Баур врубил ракеты. Носовое колесо немедленно оторвалось от взлетной полосы, и пилот вынужден был отдать ручку полностью от сребя, чтобы избежать отрыва самолета на скорости, меньшей нормальной взлетной. Баур не позволял самолету взлететь, пока ускорители не проработали, и сумел оторваться от земли еще до конца взлетной полосы. В последующих полетах точка приложения тяги ускорителей была изменена, что принесло успех – взлет самолета сокращался на 200-300 м, а с использованием пары ускорителей с тягой 1000-кг Me 262 требовал для взлета только 400 м.

В начале ноября к полетам приступил первый самолет установочной партии Me 262 V6. Он заметно отличался от предыдущих самолетов. На него поставили двигатели Jumo 004В-1, весившие на 90 кг меньше, чем 004А-1, но дававшие по 900 кг тяги. Как и у Me 262V5, двигатели были размещены в новых гондолах с меньшим аэродинамическим сопротивлением. Руль высоты получил внешний балансир. В носу были прорезаны пушечные порты, хотя вооружение не ставилось. Наиболее важным отличием была полностью убираемая носовая стойка шасси. Уборка шасси осуществлялась гидравлически, но носовое колесо выпускалось с помощью сжатого воздуха. Также открывались его створки. Основные же стойки шасси просто выпадали под действием силы тяжести, так что самолет следовало еще "потрясти", чтобы стойки встали на замки. Первые полеты на Me 262 V6 проводил Герд Линднер. Рассматривалась возможность использования носового колеса в качестве воздушного тормоза. Во время первых полетов стойка выпускалась на скорости 550 км/ч, но это так влияло на управляемость, что было наложено ограничение на ее выпуск по скорости – не более 500 км/ч.

Необходимо отметить, что при создании носовой стойки шасси немецкие конструкторы, как и их зарубежные коллеги, столкнулись с так называемым явлением шимми – вихлянием самоориентирующегося колеса, приводящему к сильной тряске и даже к разрушению конструкции. Обычно для гашения подобных колебаний на самолетах устанавливались гидравлические демпферы шимми. Однако немцы применили на Me 262 фрикционный демпфер. По конструкции он оказался очень прост, но имел один недостаток – не обеспечивал свободного возврата колеса в среднее положение, так как сила трения действует постоянно. Вследствие этого летчику было трудно выдерживать заданное направление.

Уже после войны летчики НИИ ВВС, испытывавшие Me 262, отмечали, что самолет в начале разбега имел тенденцию к развороту. Они были вынуждены устранять это подтормаживанием соответствующего колеса, и только после пробега 100-150 м носовое колесо хорошо удерживало заданное направление.

По этой же причине при развороте самолета на рулежке летчику необходимо было выдерживать большой радиус, иначе колесо теряло направление и не обеспечивало выхода самолета на прямую.

В течение ноября 1943 г. был закончен второй невооруженный предсерийный самолет – Me 262 V7. Его кабина была герметизирована и выдерживала перепад "1:2 й (то есть на высоте 12000 м давление в кабине было эквивалентно 6000 м).

Me 262 V6 подготовили для демонстрации 26 ноября 1943 г. перед Гитлером и Герингом в Инстербурге. Хотя программе испытаний придавалась очень большая важность, для этой демонстрации с полетов сняли также Me 262 V4. Их послали в И Петербург вместе с пилотами Карлом Бауром и Гер- дом Линднером. На Me 262 V4 под управлением Баура на взлете заглохли двигатели, зато Линднер на Me 262 V6 успешно провел демонстрационный полет. Впоследствии утверждалось, что после этой демонстрации Гитлер потребовал не только оснастить Me 262 бомбами (это было вполне возможно), но и превратить его в "блиц-бомбер" – настоящий скоростной бомбардировщик, а не двухцелевой самолет!

Убираемая носовая стойка шасси Me 262 V6

Герман Геринг (в белом плаще) осматривает реактивную технику (Me 262 V6)

Авария Me 262 V7 21 февраля 1944 г.

Me 262 V9, модернизированный по программе высокоскоростных полетов. Обратите внимание на хорошо обтекаемый фонарь кабины пилота.

Впрочем, доказательств этому нет, зато есть телеграмма Геринга от 5 декабря 1943 г, в которой отмечались суждения Гитлера о люфтваффе. Там было следующее: "Фюрер высказал особое внимание настоятельной необходимости выпуска реактивных самолетов в варианте истребителя-бомбардировщика. Крайне важно иметь в виду, чтобы люфтваффе получили необходимое число таких самолетов для начала их использования к весне 1944 г. Все проблемы с людскими ресурсами и с материалами должны решаться за счет резервов люфтваффе, для чего существующие запасы должны быть расширены. Фюрер чувствует, что любая задержка является проявлением преступной безответственности. Фюрер потребовал регулярного предоставления докладов о положении дел с Me 262 и Аг 234." Это сообщение ясно указывает, что Гитлер видел в Me 262 именно истребитель-бомбардировщик.

Министр вооружений Альберт Шпеер присвоил программе Me 262 наивысший приоритет, но самолет все еще был далек от поступления на вооружение. Предстояло решить многочисленные проблемы. Развертывание производства шло с большими трудностями. Квалифицированные рабочие кадры были брошены на восполнение потерь на Восточном фронте. Потребовалось рассредоточить производство, а это, в свою очередь, легло дополнительным бременем на обеспечение ресурсами. Так как военная ситуация не позволяла какой-либо задержки в работе сборочных линий, для возможного освоения Me 262 было решено вместо использования системы рассредоточенного производства реконструировать завод "Мессершмитт А.Г." в Коттерне. Шпеер обещал для этого завода 1800 квалифицированных рабочих, но, как оказалось, большинство из прибывших вообще не умели что-либо делать. Отто Заур подбросил гауляйтеру Тюрингии Фрицу Заукелю идею – использовать для производства истребителя шахты в Кале и Каммсдорфе. Самолеты должны были на специальных подъемниках подаваться наверх из шахты, после чего сразу взлетать с прилегающих аэродромов. Заукель обещал начать производство в марте 1945 г., а к концу года довести поставки до 1000 самолетов в месяц. Его влияние было таково, что он сумел добиться выделения для себя части людских ресурсов, материалов и оборудования, запланированных для организации производства в Коттерне. Комплекс Заукеля должен был стать крупнейшим подземным производством Германии, но до конца войны с него не был поставлен ни один самолет.