Авиация и космонавтика 2002 01

Министерству обороны новые тяжелые ракеты-носители не требовались. Военных стратегов обескуражил отказ американцев от дальнейшей эксплуатации своего хорошо отработанного семейства ракет-носителей "Сатурн" (после выведения орбитальной станции "Скайлэб") ради создания многоразовой транспортной космической системы "Шаттл". И они сумели убедить Л.И.Брежнева в необходимости придерживаться принципа симметричного ответа и в космосе. Значит, и нам нужно проектировать подобную систему, которая могла бы забрасывать на орбиту Земли ядерное оружие и снимать его с дежурства. Узнав, что база на Луне обойдется в не один десяток миллиардов рублей, Брежнев наложил "вето" на проект "Вулкан".

Ошарашенный таким неожиданным поворотом событий, Глушко ушел в отпуск. В указанной системе (по типу американского "Шаттла"), состоявшей из крылатого ракетоплана многократного применения, оснащенного кислородно-водородными двигателями и огромным подвесным сбрасываемым топливным баком, к которому присоединялись два мощных спасаемых твердотопливных ускорителя, не было места для его двигателя.

Рейтинг академика в КБ мгновенно упал до нуля. Поползли слухи о возможной его отставке и ликвидации объединения после выхода постановления о разработке упомянутой системы. Также пошли слухи о возможном возобновлении пусков Н-1. Они подкреплялись торопливостью нашего министра А.С. Афанасьева подготовкой проекта такого постановления, которое не затормозила даже внезапная болезнь исполнявшего обязанности генерального конструктора Ю.Н. Труфанова накануне его прибытия в КБ. Афанасьев привлек к составлению этого проекта И.Н. Садовского, занимавшегося в КБ пороховыми ракетами, намереваясь назначить его главным конструктором новой системы, названной "Бураном".

Наспех сочиненное им постановление, предусматривавшее изготовление ракетоплана минавиапромом, без замечаний завизировал министр обороны А.А. Гречко, но министр авиационной промышленности П.В. Дементьев попросил время на проработку вопроса. Глушко воспользовался такой заминкой и возвратился из отпуска с продуманным планом v спасения программы. Прежде всего, он дезавуировал визу Садовского на проекте постановления, заявив о необходимости его более тщательной подготовки без спешки, показав этим, что слухи о его капитуляции сильно преувеличены. Затем предложил вместо ракетоплана сделать крылатый многоразовый орбитальный корабль такой же грузоподъемности и выводить его ракетой-носителем "Энергия". Дементьев поддержал эту идею, опираясь на мнение ЦАГИ о целесообразности применения однотипных средств посадки корабля и ускорителей, поскольку последние у нас падают на Землю, а не на воду, как у американцев. При этом он считал, что следует максимально использовать имеющийся опыт по вертикальной посадке космических аппаратов с космонавтами.

А.А. Гречко в принципе не возражал против подобной компоновки системы, в том числе и против применения жидкостных двигателей на ускорителях вместо твердотопливных, но при условии обеспечения их повторного использования.

Таким образом, Глушко удалось связать судьбу своей программы с решением проблемы "мягкой" посадки ускорителей системы "Буран", в частности, с обеспечением торможения сверхзвуковой скорости падения тяжелых громоздких объектов и их приземления без повреждения конструкции.

Исследования, проведенные институтами минавиапрома, обладавшими опытом сброса с самолетов танков, свидетельствовали о технической возможности решения такой задачи с помощью специальных парашютов. Оно могло быть осуществлено и путем гашения скорости приземления небольшими пороховыми движками и посадки на четыре длинные стойки с амортизаторами.

Министры отнеслись к полученным результатам по-разному. Учитывая, что повторное применение ускорителей являлось экономически оправданным только при большой частоте стартов (при которой потребность в их количестве при одноразовом использовании превышала мощности заводов), Афанасьев полагал, что они могут ждать своего часа спасения. А корабль – нет! И настаивал на его спуске и посадке, по- самолетному. Дементьев считал, что последний не будет сделан раньше, и, поскольку дискуссия приобретала межведомственный характер, подключил к ней в качестве арбитра М.В. Келдыша. Глушко выжидал, тринадцать раз переделывал письмо, касавшееся участия минавиапрома в разработке средств спасения ускорителя.

При демонстрации Д.Ф. Устинову вариантов компоновки системы, присутствовавший начальник ЦАГИ Г.П. Свищев обратил его внимание на то, что она сложнее, чем у Н-1 и "Шаттла". И спросил Глушко, как он думает решать вопросы динамики ее конструкции. Тот молчал, ибо еще не занимался ими, а Труфанов неуверенно ответил, что посредством испытания конструктивно подобных моделей.

– Этого недостаточно! Мы считаем, что надо проводить динамические испытания натурной ракеты. У нас имеется большой опыт в данной области, и мы готовы оказать вам помощь, – предложил Свищев.

Без промедления мне последовала команда связаться с ЦАГИ и заключить соответствующий договор. Постановка такой задачи выглядела явно несвоевременной. Ведь мы еще даже не определились с компоновкой системы.

Меня там, конечно, никто не ждал. Сидел Г.П. Свищев в маленьком рабочем кабинете за огромным столом, буквально заваленным технической информацией, главным образом, по безопасности полетов.

– Нарисуйте мне схему вашего корабля.

Зачем я не понял, но кое-как нацарапал очень плохим мелом на доске оба варианта.

– Я вижу, что вы не хотите считаться с мнением ЦАГИ и игнорируете все наши замечания! Опять возвращаетесь к схеме "Шаттла".

– Мы проводим их сравнительный анализ по требованию Келдыша.

– Келдыша я вчера убедил, что вы не сможете заниматься двумя вариантами одновременно, и он согласился по "Шаттлу" ограничиться расчетными данными. Нужно вашему министру обратиться к нашему с письмом о помощи в создании корабля, чтобы он не упрекал меня в том, что я бросил авиацию и занимаюсь космосом, хотя мы в этой области по ряду вопросов и отстаем. А пока намечайте с моим заместителем программу совместных будущих действий.

Я передал просьбу Свищева заместителю начальника нашего главка в минобщемаше – А.С. Кириллову.

– Мы такое письмо не пошлем. ЦАГИ пляшет под дудку Дементьева, который не желает брать на себя ответственность за корабль. Я не понимаю Глушко. Зачем рисковать? У нас нет опыта повторного использования спускаемых аппаратов после вертикальной посадки. Крылатый корабль – это то, что нужно!

Стоявший рядом Коляко усомнился в справедливости столь категоричного мнения министерства, поскольку бескрылый корабль можно было, на худой конец, вывести и ракетой Н-1.