Авиация и космонавтика 2005 04

Когда я учился в авиационном институте, наш декан говорил:

– Вам один раз в жизни точно дано право быть Главным конструктором – от курсового проекта, плавно переходящего в диплом. Так что, пожалуйста, воспользуйтесь этим правом в полной мере.

Это несколько напоминает слова героя комедии «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен» в исполнении Евстигнеева с его воспоминаниями «когда я был маленький я тоже был пионером», но потом все так и получи лось.

У меня было как у всех – авиамодели, книги, институт Вспоминаю, как, сделав первую модель рекордного планера и запуская его на леере, получил совершенно небывалое чувство во сторга, когда где-то на высоте 50 метров в крылья белой птицы поддул теплый термический поток, и она сошла с крючка в свободное парение, практически набирая вертикально высоту.

А уж когда над платформой «Фабричная», близ города Жуковского, МиГ-21 сделал «свечу» на сверхзвуке, решил – буду летчиком. Потом учеба в одном из аэроклубов, отчисление, потому что не было 16 лет. Осталось одно – МАИ. И там не успокоился, хотел попасть в маевский аэроклуб. Даже отучился полгода, основательно изучив теорию полета на планере. Из-за этого нахватал двоек на сессии и чуть не вылетел из института. Но глобальная медицинская комиссия меня не пропустила – слабое цветное зрение. Уже позже, через много лет, я узнал, что можно было обмануть аэроклубовскую медкомиссию, выучив наизусть таблицу зрения. Потом один из однокурсников, от безделья попав в аэроклуб, говорил о полете на планере как об обыденном, я смотрел на него как на кретина, который не ведает, какое счастье ему привалило. Кстати, потом я узнал, что и мой отец перед войной тоже подавал заявление в летную школу. Прошел всю комиссию, а рентгенолог и спрашивает: «Что это у Вас в легком?» «А это, – говорит, – каверна от перенесенного туберкулеза…»

Не летая сам, я зачитывался записками летчиков испытателей. Каждую неделю ходил в институтскую библиотеку.

Обидно, но жесткая система распределения отодвигала нас от той работы, которой хотелось заниматься, а закрытость не позволяла найти верную дорогу. Гайки, мелкие детали, листки изменения – вот все, что нас ожидало вначале. Это сейчас, когда работать стало некому и все известно, – иди выбирай, работай. И все-таки у авиации более счастливая судьба, нежели, допустим, у корабелов. Главных конструкторов авиации знала вся страна.

Проработав 25 лет конструктором, я так и не приобрел ни дивидендов, ни должности хотя бы заместителя Главного конструктора и оказался за воротами авиации.

Но голова покоя не дает. Постоянно требует какой-то информации на авиационную и космическую технику. Благо сейчас пишут все и обо всем. Но цены на все эти издания…

И все-таки, потихоньку, я сложил свой архив из аккуратных газетных вырезок. А когда приобрел компьютер, то совсем стало хорошо.

Стал писать письма различным политикам и специалистам и в разные газеты на эту тему. Странное дело, но мне отвечали, и письма-то все приходили какие-то оправдательные. Да, мол, Вы правильно пишите, все это мы учтем или уже знаем, но одна загвоздка – денег нет.

Да, денег нет. Это я вижу, ни одного гонорара или предложения о денежной работе не поступило. Но вседозволенность современной литературы, не навязываемой, а идущей от жизни, делала свое дело. И в этом сыграли роль многие книги.

Ну, например, Михаила Веллера или Дарьи Донцовой.

Первый описал блестящих авантюристов брежневской эпохи, а у второй можно поучиться, как делать деньги из того, что ты хорошо знаешь, что тебе близко.

И я решился. Когда меня выжили из авиации (просто платили копейки) я немного работал около таможни и, волей-неволей, стал разбираться и в уставных документах предприятий, и в банковском деле, а самое главное – получил качественный скачек в работе с оргтехникой. Оказывается, при помощи компьютера, сканера, ксерокса и даже факса можно творить такие вещи… Я уже говорил, что мое увлечение – это авиация, но не приносящая доход. Пока лишь только Главные или Генеральные конструкторы или директора крупных авиационных заводов в России, да их ближайшее окружение могли ощутить на себе все прелести приватизации.

И вот, смотря за тем, как гигантские авиапредприятия переходили из рук в руки, за тем, как довольно прибыльный бизнес – продажа авиатехники – уходил из России, я начал думать: а как бы я поступил, если бы у меня были деньги, а самое главное – власть? Перечитывая газеты со статьями на авиационную тематику, покупая видеокассеты с международных авиасалонов, просматривая CD-диски на авиационную тему, а главное, имея немалый опыт, я стал делать собственные выводы и иметь свое мнение на тему дальнейшего развития гражданской и военной авиации в мире. И это мнение в разговорах с бывшими коллегами по работе или просто со случайно встретившимися авиаспециалистами я научился вполне достойно отстаивать.

Оттолкнемся от реалий: сейчас в чистом виде агрессия в мире невозможна. Все мировое сообщество тут же объединится и камня на камне не оставит от этой страны. Но вот побить своих сепаратистов, националистов или просто бандитские группировки – это святое. И такие конфликты идут во всем мире. Ясно, что для этого истребители-бомбардировщики 4-5 поколения не нужны. А нужны рабочие «лошадки» ценой поменее, бомбовой и ракетной нагрузкой поболее, типа Су-25. А для этого можно пользоваться техникой 90-х годов и даже ранее.

Но есть престижная техника. Это истребители, летающие со сверхзвуковыми скоростями, с возможностями вести бой и выполнять пилотаж на малой скорости, нести ракетную нагрузку, иметь соотношение тяги к взлетному весу хотя бы 0,7 и более. И очень хорошо и эффектно выглядеть.

Ведь у всех сердце замирает, когда на низкой высоте проносится ромб «мигарей» или «сухих» и мгновенно, на «форсаже», исчезает за облаками. И скажите мне, какой же восточный шах или наследный принц не прельстится этими машинами? На Востоке вообще традиционно было, что кто-то из властвующей династии летает на самых современных машинах начиная с шаха Реза Пехлеви и заканчивая королем Иордании.

Когда я посмотрел американский фантастический фильм «День независимости» и увидел президента США, сражающегося с инопланетянами в кабине истребителя, я подумал, что если бы я был президентом, я обязательно, хоть вторым пилотом, но сел бы в кабину истребителя.

И у меня возникла мысль – надо создать для некоторых стран такую машину, которая обладала бы всеми качествами боевой, но в то же время не была дорогой, но внешне выглядела бы весьма привлекательной.