Авиация и космонавтика 2005 01

В год перебазирования полёты на самолётах СБ, которые пригнали инструкторы, мы так и не начали, занимаясь обустройством и теоретической подготовкой. Впереди у нас было еще два этапа обучения: тренировочные полёты на Пе-2 или на "Бостоне" (кому как повезёт), а затем завершающий этап – эскадрилья боевого применения. На последнем этапе отработка лётных упражнений и боевого применения производилась в составе штатных экипажей, и училище покидал боеготовый экипаж. Но до этого было еще далеко, война продолжалась, и многие из нас стремились попасть на фронт. Как уже раньше отмечалось, в эскадрилью попали курсанты различных школ лётчиков, различного возраста, наклонностей, способностей и индивидуальных качеств.

Сараи, в которых мы жили, не освещались, и каждый решал проблему как мог, но примерно одинаково. Для освещения использовались коптилки из сплющенного на конце орудийного патрона с фитилём, заполненного бензином с солью во избежание взрыва, и отверстием сбоку для заправки. Можно только представить яркость света подобных источников и количество копоти, выделяемое ими при горении. Но время проходило иногда очень интересно. Этому способствовал чрезвычайно интересный коллектив, а взаимоотношения между младшими и старшими по возрасту сохранялись ровными, что практически исключало возникновение конфликтных ситуаций. Сейчас об этом можно вспоминать только с улыбкой.

Так, призванный учится на лётчика флегматичный Гриша Шкителев, горный инженер по образованию, которому уже исполнилось 26 лет, оказался прекрасным шахматистом. В полутьме, не пользуясь шахматной доской, он "вслепую" играл с двумя группами противников. Последние, безусловно, пользовались досками и пытались отчаянно шельмовать, но безуспешно, все попытки подобного рода немедленно пресекались. В другом "кубрике" народ веселил обладавший непревзойденной мимикой Володя Золотухин. Ему удавалось делать это столь артистично, что, безусловно, он мог стать известным артистом. С непревзойдённым юмором он мимикой и жестами показывал переживания курсанта, получившего допуск и выполняющего первый самостоятельный полёт, особенно всю гамму сложных переживаний и отчаяние при посадке с "козлом".

Согласно всем канонам, которые, как это ни странно, и в военное время никто не отменял, мы ходили в увольнение как по разрешению, так и без оного. Как сейчас помню картину: командир роты, забравшись на крышу, с огорчением констатирует, что все, кто мог, ушли в Николаев. Дорога в Николаев проходила через Варваровку и далее по деревянному понтонному мосту. -Рядом с ним находились остатки основательного металлического моста, который начали строить немецкие оккупанты, но не успели закончить. Кода стало ясно, что придётся уходить, по мосту тренировались в бомбометании экипажи самолётов Ю-87. А понтонный бревенчатый мост существовал до 1964 г., пока не был построен железобетонный с поворотной средней частью, необходимой для прохода кораблей. Днём в Николаеве мы проявляли интерес к рынку где было очень много дешевого и довольно приличного домашнего вина стоимостью 20-30 коп. за стакан. Причём сердобольные хохлушки предлагали матросикам и даром его отведать.

Те, кто умели танцевать, прибывали в филармонию. По унаследованному от немцев порядку, танцы в филармонии начинались в 22 ч и заканчивались примерно в пять утра. Неискушённые в искусстве Мельпомены, к которым относился и я, стояли у стенки и с завистью смотрели на разодетых танцующих. Обращало внимание, что на этом мероприятии очень редко присутствовали офицеры. После окончания танцев уставшие курсанты тащились в Сливны. Оставаться с местными дамами желающих было мало, что объясняется не импотенцией и отсутствием интереса к прекрасной половине человечества, а широким распространением венерических заболеваний, наследством после немцев.

Учебный бомбардировщик УПе-2

С прохождением курсантов через Сливны связан один занимательный эпизод, который наверняка надолго остался в памяти очевидцев, оказавшихся свидетелями необычного зрелища, главным героем которого был Костя Шведюк. Бравый старшина первой статьи в маленькой (черноморской) бескозырке (в этот период по форме фуражки и бескозырки можно было определить принадлежность к определённому флоту, не обращая внимания на надпись на ленточке) чем-то не приглянулся группе подвыпивших шоферов, и они решили "поучить" его, не подозревая, с кем связываются. В те годы основным боевым оружием шоферов были заводные рукоятки, которыми они и пытались атаковать. Результатов долго ожидать не пришлось: два человека были нокаутированы, а третий и четвёртый вынуждены были продемонстрировать свои скоростные качества. Не обошлось и без потерь со стороны флота: сердобольные женщины и мальчишки собирали в дорожной пыли утерянные в ходе битвы медали, а потом зашили порванную форменку.

Большие начальники иногда склонны к показному демократизму и любят проявлять заботу о подчиненных. В частности, по инициативе политорганов иногда организовывались встречи с руководителями, на которых можно задавать любые вопросы. Финал подобных общений с начальниками, в частности очень неуравновешенным генералом Шараповым, во всех случаях оказывался одинаковым: "Выходи строиться – два часа строевой!" Многие сделали логический вывод, и от подобных встреч курсанты старались уклониться.

Покажется совершенно необычным, но, пожалуй, единственной газетой, поступавшей довольно регулярно, оказался "Британский союзник". С его страниц мы узнали о первом взрыве, произведенном американцами на полигоне. До нас не сразу дошло, что это очень мощное и коварное оружие. Довольно быстро появлялись "просветители". Им поставили задачу, что подобное оружие никакой особой опасности не представляет. В их числе был кандидат технических наук старшина Колофати. Его в своё время зачислили курсантом. Но поразмыслив, пришли к выводу, что учить его лётной профессии – занятие, по меньшей мере, бессмысленное. Колофати присвоили звание старшины и поручили проводить со штурманами занятия по авиационной метеорологии. По уверению этого специалиста, достаточно было заглубиться под землю как минимум на метр, и… атомная бомба не страшна.

Учебная эскадрилья состояла из двух отрядов: самолётов УСБ первых серий с двигателями М-100 с лобовыми радиаторами и УСБ-2 с туннельными радиаторами (самолёт СБ 201 серии). По своим пилотажным характеристикам последние очень близко приближались к самолётам Пе-2. Техническое состояние самолётов СБ в лучшей степени соответствовало нормам военного времени, поэтому шасси в полёте не убирали. Трубки стареньких сотовых радиаторов двигателей довольно часто протекали. Соответственно был разработан метод экспресс ремонта, громко именовавшийся "холодной пайкой". На деле это выглядело достаточно просто: кусок перкаля смазывался эмалитом, и прохудившиеся соты заклеивались. Вся операция занимала 20-30 мин., в течение которых лётная группа сидела и гадала: какой отказ окажется следующим. Наиболее часто выходило из строя заднее колесо – "дутик". В ремонте самое активное участие принимала вся группа. Иногда из-за неисправностей самолёты простаивали по нескольку дней.