Авиация и космонавтика 2004 08

Боевые пуски ракет всегда требовали собранности и тренированности. Если воронки от бомб в стороне от мишени или прошедшая мимо очередь означали всего лишь незачет, то улетавшая "за горизонт" ракета, к тому же с сотней килограммов взрывчатки, могла повлечь более серьезные последствия. При всей тщательности подготовок, проверок и участии специалистов, случались промашки, имевшие звучную огласку. В 58-м полку летчика МиГ-27Д капитана А.В.Башкирова 6 апреля 1988 года подвел ползунок на ручке управления: при вводе в пикирование соскользнувший палец нажал на боевую кнопку, произошел запуск Х-25, и она ушла в небо, взорвавшись в 20 км за пределами полигона. В ГСВГ 21 апреля 1989 года пара из МиГ-27К и МиГ-27М, несших Х-25, после перелета на полигон зарулила на заправку. На обеих машинах при снаряжении подвесок оружейники допустили одинаковую ошибку: стоило летчикам, как и положено, отключить АЗС управления оружием, как сработали замки подвесок, сбросив ракеты вместе с АПУ на бетонку. В 88-м апиб на самолете капитана Г. Криворучко над полигоном Суурпаки разорвался двигатель Х-29. Куски оперения ракеты, пробив борт, ушли в баки и воздушный канал. Летчику повезло: у ракеты не детонировала трехсоткилограммовая БЧ, иссеченный осколками самолет сохранил управляемость, а двигатель продолжал тянуть. На посадку МиГ-27К заходил со стелящимся шлейфом топлива, остановившись на полосе с заглохшим двигателем и опустевшими баками.

При пусках ракет 17 мая 1989 года 722-й полк лишился одного МиГ-27Д: после схода Х-25 противопомпажная система не отработала, двигатель оказался в режиме вращающегося срыва в компрессоре и в секунды перегрелся. Прогорела и начала разрушаться турбина, после чего летчику оставалось только катапультироваться. Ранее аналогичный случай привел к потере МиГ- 27К майора Белоусова из 88-го апиб, следствием чего стал запрет на пуски Х-25. Такие же ограничения время от времени вводились на применение С- 24, КМГ-У, содержимое которых, высыпаясь, колотило по хвосту самолета и приводило ко вмятинам и забоинам, а также на стрельбу из пушки, которую предписывалось заменять СППУ.

Цели для бомбометания истребителей-бомбардировщиков – списанная авиатехника

Подтверждение квалификации летчиков ИБА регулярно проводилось на полигоне в белорусском Лунинце, куда перелетали и полки из других округов. На полигоне, помимо мишенной обстановки, были развернуты и современные системы ПВО, делавшие обстановку учений "близкой к боевой". Сам рельеф местности и растительность со множеством возвышенностей, перелесков, лугов и болот были подобны европейскому "театру войны". Здесь же каждую весну отрабатывали боевое применение экипажи 4-го ЦБП. Летчики тренировались в поражении целей индивидуально и в составе группы, используя боевые маневры и тактическую обстановку, учились преодолевать рубежи зенитчиков и действовать в зоне ПВО, избегая обнаружения. Если самолет обнаруживался РЛС и оговоренное время оставался в "захвате", он считался "условно сбитым", а задача – невыполненной.

Преодоление ПВО обычно включало проход на бреющем с использованием обманных маневров. Показателем совершенства в умении пилотировать на малых и предельно малых высотах могла служить оценка Управления боевой подготовки ВВС, считавшего, что к середине 70-х годов летчики ИБА по этому показателю даже превосходят истребителей. При учениях 19- го апиб, прилетевшего на проверку из ГСВГ, зенитчики смогли записать на свой счет только четыре самолета изо всего полка, вылетевшего на удар, – остальные прорвались к целям.

В 58-м апиб в Степи имел место показательный случай. В ходе совместных учений в октябре 1986 года эскадрилье полка была поставлена задача – подавить огневые точки ЗРК. Комэск рассчитал маршрут таким образом, что к цели машины прошли поймой реки на предельно малой высоте, и, неожиданно появившись, успешно отработали, не "потеряв" ни одного самолета. Обратно уже шли не таясь, кратчайшим путем. Придя домой и доложив об успешном выполнении задачи, комэск вместо ожидаемого поощрения получил взбучку. Выяснилось, что партнеры-зенитчики отработали на "двоечку", а это в те годы было просто недопустимо. Пришлось комэску вести группу повторно перелетывать "как надо" с тем, чтобы все стороны были удовлетворены.

Прорыв на ПМВ выручал не всегда – слабохолмистый "европейский" рельеф представлял не много возможностей для скрытного полета, особенно с появлением новых ЗРК. На помощь приходили новые тактические приемы, включая пилотирование в плотном строю, при котором группа выглядела на экранах РЛС одной целью. По сигналу С ПО, свидетельствовавшему об облучении и захвате, группа расходилась – ударные самолеты ныряли еще ниже, скрываясь на фоне земли, а отвлекающие набирали высоту, уходя боевым разворотом. Такой маневр мог выполняться парой или звеном – для оператора ЗРК одна цель делилась на две, наведение срывалось, а пока шла перенастройка, нижние самолеты скрывались и вновь появлялись в поле зрения перед самым ударом, выполняя подскок для атаки. Обстреливать их в оставшиеся секунды было уже поздно – в цель летели бомбы.

Для преодоления заслона "Хоков" и "Найк-Геркулесов" предназначался маневр "Кобра", представлявший собой горизонтальную змейку, выполнявшуюся парой, звеном или эскадрильей с периодическим изменением курса на 90° от линии пути и переходом ведомых в противоположный пеленг. Эффективным средством срыва захвата была пространственная змейка с горизонтальным и вертикальными маневрами с большой перегрузкой, а также маневр отворотами на большой скорости, при котором одновременно изменялась скорость, высота и направление. Для повторных атак служил маневр "Лассо" с размыканием группы на одиночные экипажи или пары после удара и их заходом на цель боевыми разворотами ("Лассо-боевой") или отходом на ПМВ с разворотом и ударом с горки ("Лассо-10" и "Лассо-20", различавшиеся временем разворота), при которых атаки обрушивались на цель с разных направлений и с секундными "зазорами".

В ответ на облучение РЛС с помощью бортовых СПС ставились помехи, срывавшие наведение. В каждом полку МиГ-27 по эскадрильям несли разные станции, различавшиеся настройкой частот разных литер и перекрывавшие достаточно широкий диапазон уводящими ложными сигналами. В комплекте ЗИПа на самолет имелись сменные блоки.

В ударную группу могли включаться пара или звено подавления ПВО, атаковавшие объекты зенитчиков ракетами и бомбами. Боевая зарядка "подавителей", с учетом целей, назначалась комбинированной – один из самолетов нес ФАБ или ОФАБ, другие – блоки НАР, РБК или КМГ-У, дававшие площадное накрытие позиций. С появлением противорадиолокационных ракет Х-27ПС возможности борьбы с ПВО качественно возросли и группа подавления уже не выделялась из боевого порядка, а действовала в составе ударной группы, атакуя с дальнего рубежа перед нанесением удара. Применение ракет доверялось наиболее опытным летчикам, тренировавшимся вести поиск и "брать пеленг" на РЛС с помощью ПРГСН ракет и подвесной "Вьюги". Целями для пусков Х-27ПС служили специальные радиоизлучающие мишени, имитирующие работу ЗРК "Хок", наиболее массового в НАТО. Позже появились радиолокационные мишени, аналогичные по частотам и режимам излучения ЗРК "Найк-Геркулес" и "Усовершенствованный Хок". Чтобы их оборудование не уничтожалось при каждом попадании, блоки аппаратуры монтировались в укрытиях, вынесенных подальше от антенн, на которые наводились ракеты.