Авиация и космонавтика 2003 09

Глядя в будущее, Королев пригласил на должность заместителя начальника отдела РДЦ молодого, напористого инженера НИИ-1 В.П. Мишина , голова которого была заполнена мыслями о модернизации Фау-2, порожденными открытием Глушко о наличии у ее двигателя сравнительно больших запасов мощности. В частности, о возможности его форсирования с тяги 25 тс до тяги 34 тс. Он думал о легком и быстром создании новой ракеты (Р-2) с дальностью полета вдвое большей, чем у Р-1. Причем в два этапа. На первом можно было ограничиться указанным лишь форсированием двигателя и небольшим увеличением емкости топливных баков. На втором – провести дополнительное облегчение конструкции корпуса ракеты посредством замены стальных частей дюралевыми и за счет отказа от прикрытия баков теплоизоляцией и силовым корпусом, то есть изготовления их несущими. Он исходил из предположения, что у Брауна просто не было времени на отработку таких баков. Поэтому Браун был вынужден защитить их именно стальным корпусом из-за острого дефицита алюминия в Германии во время войны.

По мнению Королева, этот проект мог приостановить рост негативного отношения к БРДД в министерстве вооруженных сил, которому стало известно, что после ознакомления с итогами обстрела немцами Лондона ракетами Фау-2 и изучения их проектной документации по перспективным машинам ВВС США пришло к выводу о полной неэффективности БРДД и целесообразности разработки лишь крылатых ракет дальнего действия. У нашего ГАУ никаких объективных оснований для выработки своей позиции в этом вопросе не имелось, и оно пожелало их приобрести путем демонстративных пусков Фау-2 по боевой траектории. И начальник ГАУ маршал Яковлев Н.Д. добился выхода постановления правительства о их проведении.

Пока Королев занимался в Германии обеспечением сборки силами немецких специалистов частей ракеты Фау-2 и формированием спецпоезда с оборудованием, необходимым для их предстартовой подготовки в полевых условиях, командование отделом перешло в руки Мишина, которому неофициально было присвоено звание зама ГК по ракете Р-1.

Его прибытие в СКБ ознаменовалось не только заменой "пушкарских" (по его выражению) начальников секторов, но и расчленением по отделам расчетного бюро. Я с группой прочности оказался в отделе Королева. Из частей других групп он образовол расчетный сектор АБУ (аэродинамики, баллистики и устойчивости движения ракет) во главе с И.Н. Мойшеевым.

Эскизное проектирование Р-2 вел компоновочный сектор К.Д. Бушуева Мишин с начальником группы С.С. Лавровым занялся выявлением границ применения одноступенчатых ракет с целью выбора общих параметров перспективной ракеты Р-3. Другими техническими вопросами он не интересовался: "Вот приедет Сергей Павлович и разберется". И мы с нетерпением и любопытством ожидали этого события.

Случилось оно в январе 1947 г. Солидную, приземистую, сглаженную со всех сторон фигуру с короткой шеей и могучим костяком украшала военная форма подполковника. Медленно в сопровождении Мишина обходил он сектора отдела, молча выслушивая доклады их начальников, инстинктивно пытавшихся держать руки по швам. Лицо Королева выражало неудовольствие их разношерстным составом, обилием вчерашних студентов. С первого же дня Королев показал, что будет железной рукой поддерживать порядок в отделе, ибо был уверен, что страх дает значительно большую власть над людьми, чем призрачная надежда на поощрения в будущем. Он ужесточил до предела и режим секретности, который не только способствовал укреплению исполнительской дисциплины, но окутывал густым туманом деятельность всех руководителей. Ввел для последних традиционный в сталинское время распорядок рабочего дня. Принимал их в основном вечерами. Никогда не прощал им ни одного промаха. Наказывал прилюдно и артистически, не повторяясь в выражениях. Размахивал кнутом и Мишин, но неумело и однообразно.

К этому времени утвердилась и структура научных отделов института, к руководству которыми пришли профессора Х.А. Рахматулин, В.М. Панферов, Н.Д. Моисеев, доценты и аспиранты МГУ. Определился и характер их взаимодействия с отделами СКБ. Работать на последние они не могли и не хотели. По крайней мере, до создания нужной им экспериментальной базы. Деловые же контакты с ЦАГИ ограничивались (постановлением правительства) областью аэродинамики, и только. И когда я напомнил Королеву, что по авиационным законам после замены материалов и технологии производства конструкции Фау-2 требуется проведение ее испытаний на прочность до пусков Р-1, он задумался.

"Хорошо! Я поговорю с Макаревским. Подготовьте письмо с просьбой о помощи нам в этом деле".

Встреча эта протекала за рюмочкой водки, в дружеской обстановке, в которой я чувствовал себя лишним. Им было что вспоминать – вместе учились в МВТУ им. Баумана. Макаревский согласился выручить его и провести по договору сравнительные статические испытания конструкций Р-1 и Фау-2 в течение года, несмотря на перегрузку ЦАГИ. Специалисты ЦАГИ определили (на основе анализа схем нагружения ракеты во всех случаях эксплуатации), что потребуется минимум по три экземпляра конструкции Фау-2 и Р-1, так как при каждом нагружении она доводилась до разрушения. А у Королева имелся лишь один резервный экземпляр Фау-2.

Поскольку нужно было проверить прочность всех частей конструкции, пришлось составить программу ее испытаний не в собранном виде, как самолетов, а по технологическим отсекам с имитацией их взаимодействия друг с другом. Справедливое замечание инженеров ЦАГИ о том, что ракеты все же пускают не по частям, Королев парировал сравнительным характером самих испытаний, допускавшим отступление от фактических схем нагруже- ния. Впоследствии благодаря Королеву и огромному авторитету ЦАГИ указанный подход стал, в конечном счете, в нашей отрасли традиционным для всех видов испытаний конструкций ракет на прочность.

Так как специальных средств для транспортировки громоздких отсеков Фау-2 не имелось, пришлось мне везти ее в г. Жуковский через Москву на штатном лафете темной ночью. И поселиться пришлось, по указанию Королева, надолго в гостинице ЦАГИ, чтобы ни на час не приостанавливать проводившуюся в две смены подготовку к испытаниям. Лишь эпизодически мне приходилось посещать СКБ с чертежами оснастки.

Королев понимал, что с шестьюдесятью инженерами отдела, многие из которых не могли работать самостоятельно, нечего было и мечтать о создании новой ракеты. А дополнительные штатные единицы можно было приобрести только под конкретный проект. И когда в институте появился ученый совет, он представил к защите еще достаточно сырой эскизный проект Р-2. Заставляло его торопиться с ним и появление более опытного конкурента. Гонор выдал техническое задание на разработку аналогичной машины (Г-1) включенному в состав института коллективу вывезенных из Германии немецких специалистов во главе с Греттрупом, бывшим замом фон Брауна по системе управления.