Авиация и космонавтика 1996 10

ПИК - «Байконур»

Следующая группа событий связана с моим личным ведущим участием в подготовке и выпуске специального решения правительства о создании на полигоне НИИП-5 МО, потом космодроме «Байконур», комплекса средств измерений, наблюдений, связи, единого времени и вспомогательных служб (метеослужбы, топогеодезической службы, службы определения координат точки падения головных частей и т. п.) - так называемого ПИКа - полигонного измерительного комплекса.

Эти работы позволили мне познакомиться со стилем, манерой работы больших руководителей: В. М. Рябикова - председателя спецкомитета № 2 при Совете Министров СССР, преобразованного в комиссию по военно-промышленным вопросам - сокращенно ВПК, и В. А. Малышева - министра среднего машиностроения и зам. председателя Совмина.

Мне довелось неоднократно участвовать в оперативных совещаниях у этих руководителей, посвященных созданию ПИКа.

Оперативки у В. М. Рябикова проводились один раз в неделю и занимали 20 минут. Полагалось ознакомиться с повесткой дня до начала.

Вначале В. М. Рябиков задавал вопрос: «Повестка дня принимается?»

Получив согласие присутствующих, называл первый пункт повестки и задавал вопрос: «Кто?»

Если выступающий начинал подробное изложение, то получал реплику: «Короче, лекции не нужны!»

Стиль руководства В. А. Малышева тоже оригинален и своеобразен.

Мне довелось участвовать в двух - трех совещаниях у него при обсуждении хода разработки изготовления, а позже - внедрения средств и оборудования ПИКа. Сначала собираются все приглашенные руководители предприятий и ведомств для подробной дискуссии о ходе дел. При этом Малышев регулирует ход, препятствует лекциям и подробным объяснениям - «плачам Ярославны». А сам собирает факты и понимание реальной картины.

Объявляется перерыв для перекура, иногда - и чаепития. Затем все приглашаются в рядом расположенный кабинет за-мпредсовмина.

И там уже Малышев диктует протокол-решение, директивы Совмина.

Когда Рябиков стал председателем Государственной комиссии по летным испытаниям первой МБР типа Р7 (апрель - начало мая 1957 года), шла подготовка первого экземпляра ракеты на технической позиции. И тут ему доложили о плохой работе столовой № 4 на площадке.

За 15 минут до начала работы этой столовой на обед он дает поручение секретарю Госкомиссии:«Попросите всех членов Госкомиссии сегодня пообедать в столовой № 4». Оповещение заняло 4-5 минут: тогда связь работала отлично.

Рябиков попросил секретаря при приглашении на обед напомнить членам Госкомиссии о том, что очередное заседание начнется в 14 часов. Тогда их проводили в кинозале гостиницы № 2 - одноэтажном деревянном бараке в 5-7 минутах ходьбы от столовой № 4.

Сам В. М. появился в этой столовой ровно в 13 часов. Прежде всего он пресек попытки руководства освободить два ряда столов в зале и накрытие столов простынями-скатертями.

Заявил при этом, что члены Госкомиссии будут подчиняться режиму: подносы, раздача с холодными закусками, первыми и вторыми блюдами, касса для расчета за обед.

В результате более «шустрые» члены госкомиссии сумели пристроиться в очереди к своим сотрудникам и полностью пообедать. Большинство же съели то, что сумели добыть в царящем столпотворении.

В 13.45 В. М. Рябиков встал из-за стола (ему успели принести холодное блюдо и какое-то первое) и напомнил о начале заседания Госкомиссии, с просьбой не опаздывать.

Больше он никаких разборок и внушений не делал. Но столовая № 4 преобразилась: только свежие полуфабрикаты, комплексные обеды для членов испытательной команды, с накрытыми заранее столами, последующей расплатой за обед. В итоге занятые испытаниями офицеры и промышленники стали тратить на обед 15-20 минут и, если позволял ход работ, успевали размяться на спортплощадках или просто погулять.

Другой пример поведения В. М. Рябикова относится к первому дню подготовки первого экземпляра Р7 на стартовой позиции.

Штатная ракета Р7 впервые вывезена на старт, установлена в стартовую систему, развернута в плоскость стрельбы и предварительно (до заправки, т. е. в «сухом» виде) прицелена, начаты автономные испытания бортовых систем.

Наблюдающих и контролирующих по-своему руководителей - главных конструкторов, руководителей предприятий и ведомств, членов Госкомиссии полно на «козырьке» - нулевой отметке старта.

Главком РВСН маршал М. И. Неделин подходит к начальнику полигона А. И. Не-стеренко и обращается к нему: «Алексей Иванович! Дали бы вы команду принести сюда, на нулевую отметку, стулья для уважаемых, не всегда с номинальным здоровьем, уставших руководителей».

Слышавший это В. М. Рябиков среагировал: «Не рекомендую, Алексей Иванович!

А уставшим, плохо себя чувствующим в жару, предложите поехать в ПИК или в гостиницу. Они - не члены боевого расчета. А контроль и опеку хода процессов можно осуществлять по телефону, связь обеспечена. Если нет транспорта, пусть возьмут мою машину!»

М. И. Неделин добавил от себя: «Алексей Иванович! Отменяю свою просьбу!»

С этого инцидента только М. И. Неделину приносили на стартовых позициях стул, и он взял за правило сидеть в 10-15 м от ракеты вплоть до перехода в бункер запуска.

А теперь - рассказ о событиях начального хода летных испытаний ракеты Р7 вплоть до ее варианта, названного РН «Спутник», на которой был выведен на орбиту первый ИСЗ.

Но вначале считаю правильным рассказать о заседании совета главных конструкторов (СГК). состоявшегося 2 февраля 1954 года и посвященного созданию первой МБР, нашей «лошадке», т. е. двум первым ступеням ракеты-носителя, с помощью которых вот уже 38 лет запускались и запускаются наши отечественные космические аппараты-труженики в интересах науки, народного хозяйства, обороны и уже ставшего привычным, но растущего комфорта жизни народа (имеются в виду связь, телевидение, телекоммуникации, метеорологические службы и т. п.).

Иначе говоря, ракета Р7 (ласкательно -семерка) - пока единственный пример долгожителя в мире техники, технологии, производства, эксплуатации во второй половине XX века и можно, надеяться, в начале XXI века.

Само заседание имело глобальную повестку дня, ярко доказавшее системный, комплексный подход участников, в первую очередь знаменитой с 1947 года большой шестерки главных конструкторов - С. П. Королева, В. П. Глушко, Н. А. Пилюгина, М. С. Рязанского, В. И. Кузнецова и В. П. Бар-мина.

Руководил советом С. П. Королев.

По существу протокол заседания этого совета представлял собой укрупненный план-график создания и летной отработки первой МБР.

Такие результаты заседания СГК оказались возможными благодаря индивидуально-коллективной деятельности всей большой шестерки.