Георгий Мишкевич - Тайна невидимых шедевров

Книга отзывов быстро заполнилась восторженными записями посетителей:

«Русский самородок Александр Сысолятин покорил нас своим мастерством. Хорошо бы создать лабораторию художественных миниатюр под руководством Сысолятина. Хорошо бы увидеть труды лаборатории на Всемирной выставке в Москве. Инженеры Поповы»;

«Одним словом, здорово, по-уральски, Левша-Сысолятин. Земляки-уральцы Евдокимов и другие»;

«Дорогой Александр Матвеевич! Живой, а не выдуманный Левша! Примите восхищение и благодарность от внуков тульского Левши. Туляки»;

«Оригинально, прекрасно! Мне кажется, полезно применить искусство Сысолятина в области медицины. Врач из Казахстана»...

* * *

Сысолятин стал известным человеком не только в СССР, но и далеко за пределами нашей страны. Письма к нему шли со всех концов света. Александр Матвеевич, надо сказать, изрядно тяготился славой.

Истинный талант бесконечно щедр, бескорыстен. Таким талантом обладают все советские мастера-микроминиатюристы. Они отдают свои творения людям. Так поступал и Александр Матвеевич Сысолятин: свои микроминиатюры он дарил организациям, отдельным лицам, музеям.

Одну из микроминиатюр Александр Матвеевич преподнес в 1963 году Вальтеру Ульбрихту в день его 70-летия. Это были девять ввинченных один в другой серебряных крохотных болтиков. Самый крупный из болтиков имел диаметр 4, а самый маленький — 0,3 миллиметра...

В канун 1966 года Свердловский краеведческий музей получил от Сысолятина необычное письмо... на медной копейке. На ней был выгравирован текст из полутораста мельчайших буковок — новогоднее поздравление коллективу музея.

Сделал Александр Матвеевич миниатюру и в подарок XVII съезду ВЛКСМ. На торце человеческого волоса он укрепил болтик диаметром 50 микрометров с гаечкой, на гранях которой выгравировал 6 приветствий от трудящихся и молодежи Урала съезду.

Оригинальную миниатюру преподнес Сысолятин Обществу чехословацко-советской дружбы. На мелкой монетке, внутри нуля он выгравировал письмо из 536 букв (если такое письмо напечатать на машинке, оно займет половину страницы). Это был отрывок из книги Юлиуса Фучика «Репортаж с петлей на шее». Александр Матвеевич заключил монетку в специальный стеклянный футляр. Эта микроминиатюра хранится в музее на Вацлавской площади в Праге.

Позднее другому пражскому музею Сысолятин подарил миниатюрные серебряные туфельки. Их длина 3,6 миллиметра (какой Золушке пришлись бы они впору?). Туфельки стоят в музейной витрине рядом с самыми большими в мире башмаками (92-й размер!), сделанными в Чехословакии. Так встретились обувные гигант и пигмей.

Порадовал А. М. Сысолятин и советских кинематографистов. Одну из миниатюр он преподнес студии имени М. Горького. Внутри стеклянного кубика — отполированный кусочек антрацита высотой 25 миллиметров. На кубике золотая звездочка и надпись: «Коллективу киностудии имени Горького от угольщиков треста „Егоршинуголь”». Над звездочкой выгравировано: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино. В. И. Ленин». У основания кубика — подпись: «С. А. М.».

Другой студии Александр Матвеевич подарил стеклянный кубик, в котором на кусочке полированного антрацита видны деревянные шпалы (толщиной в миллиметр), на них рельсы и две металлические шестереночки диаметром по 3 миллиметра. На серебряной пластиночке величиной с ноготь мизинца руки выгравировано: «Киностудии детских и юношеских фильмов от трудящихся города Артемовского».

Александр Матвеевич состоял в дружеской переписке с Сергеем Павловичем Королевым и с некоторыми космонавтами. Им он посвятил ряд своих микроминиатюр, в том числе микрокомпозицию «Совместный полет „Союза” и „Аполлона”». Миниатюра размером с маковое зерно.

Однажды Александр Матвеевич получил письмо из Новосибирска. Его просили изготовить миниатюрную, но предельно геометрически точную модель воздушного лайнера. Вскоре в Новосибирск ушла посылочка с микромоделью самолета (длина его 4,5 миллиметра). В ответном письме говорилось: «Чудо-работа! Спасибо! Геометрия идеальная!»...

Весьма плодотворными были творческие связи Александра Матвеевича с медицинскими работниками и особенно с профессором хирургом-офтальмологом Святославом Николаевичем Федоровым. Узнав о работах уральского Левши, профессор обратился к нему с просьбой: «Чтобы зашивать раны глаза при операциях, нам крайне необходимы иглы толщиной в одну десятую долю миллиметра и тоньше. Промышленность не выпускает таких игл. Не сумеете ли Вы сделать их?»

Это письмо взволновало Александра Матвеевича. «До сих пор, — подумал он, — я делал красивые миниатюры, радовавшие глаз людей. Хотя они, как говорят, и высокохудожественны, но есть ли от них какой-нибудь прок? А тут речь идет о возвращении зрения людям!»

Перед А. М. Сысолятиным открылась совершенно новая область деятельности: он стал помогать людям в борьбе с недугами. Впоследствии Александр Матвеевич не раз говорил: «Меня сильно увлекла медицина!»

Профессору С. Н. Федорову он написал, что предоставляет себя в полное распоряжение врачей, что готов сделать по их просьбе нужные микрохирургические инструменты. «Прошу разрешения, — писал А. М. Сысолятин, — приехать в Вашу клинику, чтобы лично убедиться в Вашем задании и понаблюдать работу врачей, оценить существующие инструменты и точнее представить себе, что же Вам необходимо».

По приглашению профессора С. Н. Федорова Александр Матвеевич приехал в его клинику. Он подолгу простаивал у операционных столов, внимательно следя за действиями хирургов-офтальмологов, изучал инструменты. Святослав Николаевич сетовал, что некоторые из инструментов слишком велики, грубы, иглы толсты.

Изучив положение дел, Александр Матвеевич вернулся домой и засел за выполнение «медицинского заказа». Через три недели в клинику С. Н. Федорова ушла самолетом посылка. В ней было несколько комплектов микрохирургических инструментов из нержавеющей стали: крохотные пинцеты (толщина кончика 0,08 миллиметра), микронож для удаления спаек (длина скальпеля 1,5 миллиметра), микросшиватель капиллярных сосудов, антимагнитный стерженек, полые иглы (толщиной 0,08 миллиметра) и другие. Полая игла для зашивания ран роговицы оказалась настолько тонкой, что вдеть в нее капроновую нить можно было только с помощью микроскопа.

В ответ Александр Матвеевич получил письмо, в котором говорилось: «Ваши иглы для зашивания ран глаза отличаются миниатюрностью. Мы их применяем при операциях замены мутного хрусталика искусственным и для зашивания ран роговой оболочки глаза. Работать с Вашими инструментами — одно удовольствие!»