В. Дудко - Крах наступательной стратегии ВМС США на ТОФ. Книга 2. На острие стратегий

Уже потом после боевой службы, когда я сдал экзамены в академию (раньше сдавали, а сейчас зачисляют), я мог сравнить учёбу в академии и на классах. Учиться в ВМА было интересно, было много материала до того не известного, я активно писал свои научные работы и главное находил отклик на них у преподавателей академии. Теперь я понимаю в чем была принципиальная разница Академии с 6-ми ВСОК. На классах мы «закрепляли» то, что уже прошли на корабле и теперь отрабатывали всё практически, чего нельзя было сделать в море по понятному ряду причин (выход в торпедную атаку, отработка управления кораблём во всех критических ситуациях, приготовление на железе оружия к стрельбе и т. д.), Учеба на ВСОК ещё и потому отличалась, что преподавали те дисциплины, которые требовались непосредственно командиру корабля, и специфика вопроса во многом уже была знакома, требовалось лишь систематизировать имевшийся опыт.

Тренировками руководили опытные подводники, и от них зависело, получите вы подзатыльник или поощрение. Каждую атаку анализировали, и многократно повторяли. Одно дело выйти в атаку на тренажёре, другое – по данным пассивных средств наблюдения в океане и при активном противодействии. Сдать экзамен было не просто, но вот настоящее беспокойство появлялось, когда следовало проводить зачётные упражнения, охватывающие весь курс на боевом корабле. Здесь самому приходилось исправлять сделанные ошибки и принимать молниеносные решения и не только в последнюю минуту, когда кораблю угрожала опасность. Для молодого офицера это, наверное, был настоящий и замечательный период в карьере.

Квинтэссенция всей учёбы и специализации была в учебном центре. Если коротко, то нужно было узнать новую лодку, применить все полученные знания именно для этого корабля и научиться на ней воевать, используя все её превосходства перед прежними проектами и противником.

В ВМА же давали очень много информации, как говорил мой товарищ адмирал Комарицын Анатолий Александрович, – академия ума не прибавляет, но кругозор расширяет, поэтому не думай, что после академии к тебе придёт поумневший курсант, которого ты знаешь с училища. Нет, придёт тот же, и если он был «дятлом», то «дятлом» и останется. Но страшнее то, что он сам себя теперь считает непререкаемым авторитетом и, часто понимая, что он окончил академию, принимает опасные решения, не обладая должным умом.

Действительно, кругозор расширялся за счёт большого объёма знаний по тактике действий кораблей всех классов – (противолодочные корабли, минно-тральные, ракетные, артиллерийские). Плюс добавлялись сведения по тактике морской авиации, морской пехоты, во время обучения мы принимали решение на высадку морского десанта. А как-то я на летней практике командовал дивизионом торпедных катеров. В ходе обучения учили главному качеству командира – принимать решения в различных тобой подготовленных операциях, боях, условиях, находясь в разных «должностях». Я и потом много учился и управлял силами, но всё остальное уже ложилось на опыт и знания, приобретённые в первой половине жизни.

Но в начале был Обнинск, большой круг и вот теперь я здесь на самом новом и эффективном подводном корабле ВМФ. Полагаю, что всё остальное заслуживает отдельного упоминания.

23 февраля 1983 года отошли от пирса. Выход с другим экипажем, довольно своеобразное мероприятие, это примерно то же, как всякий раз, когда приходишь в новый класс в школе. Вроде те же мальчишки и девчонки, одна улица одна программа и одни учителя учили и воспитывали. Но нет, другие и смотрят по-другому и понимают по своему и исполняют не так… Нужно было всё начинать с начала.

Мы ещё не знали, но нам на этом выходе предстоял главный бой в этой последней войне Советского Союза на Тихом океане. Это был период, когда страна, наконец-то отказалась от ведения пусть и холодной, но войны на своей территории и перенесла её на море. Это было переломным событием в умах наших государственных стратегов, привыкших мыслить сухопутными категориями.

Война на море обладает определённой спецификой. В данном случае комбатантами являются не только личный состав военно-морских сил, но и все военные корабли и невоенные суда, официально обращённые в военные (VII Гаагская конвенция 1907 г.), и летательные аппараты, входящие в состав морской авиации. Театр морской войны может включать в себя территориальные и внутренние воды воюющих государств, открытое море и воздушное пространство над ним, что принципиально важно, для ведения войны на море.

Наш флот терял робость. Флот стал океанским, он выходил в океан, впервые с 1905 года для войны, уже не боясь быть обнаруженными и уничтоженными, мы уже шли нападать, шли в наступление. Нет ничего оскорбительнее для командира корабля, чем страх и нерешительность тех военноначальников, которые свою нерешительность перекладывают на командиров. Подспудный страх руководства, связанный со слабой осведомлённостью, а точнее безграмотностью и карьеризмом, вызывал в них нерешительность и истерику, когда надо было принимать не типовые решения. Согласно тому, что я слышал, никто из них не желал зла, только лучшее для флота, но ведь этого недостаточно. Много грустных мыслей роится в голове по этому поводу, но мы ещё можем подняться. Когда дело будет решено определённо и ход его назначен, то флот постоит за свою честь. Без сомнения, мы любим флот, но эта любовь должна быть взаимной, что отвечает желанию каждого человека. Если государство и его лидеры считают, что моряки – это наёмники, которые бесчувственны к своим кораблям, то они сильно ошибаются. Корабль всегда будет отвечать на любовь, а что он любит своего командира, в этом не может быть никакого сомнения! Я в этом уверен, и это не просто железо, это аура, поле, существующее и одухотворяющее отношения корабля и командира, потому что чем, как не любовью можно объяснить эту всегдашнюю преданность и эту покорность корабля. Я не знаю почему, но чувствовал это, и что греха таить, любил свой корабль, как и большинство членов команды. Когда я покидал свой корабль, я чувствовал, как мне всё дорого в нём, дорого все, что на нем есть… Я до сих пор не могу передать, чем была для меня моя лодка! Нужно быть командиром, чтобы, столько раз рискуя, столько подвергаясь опасности, выжить и понять всю глубину этих чувств.

Чтобы продолжить повествование я вернусь к отчёту американского командования ВМС США по итогам учения на Тихом океане под кодовым наименованием «FleetEx-83-1».