Владислав Дорофеев - Русский размер

Крошкин подал документы на включение в программу ТОП-2, чтобы попасть в число навигаторов, которые будут реализовать на местах задачи ТОП-2 и потом войдут в кадровый резерв высшего руководящего состава завода.

Личные мотивы Алексея Крошкина в его работе на заводе: трудится по специальности и востребован; ВМЗ – знак и символ надежности, стабильности, перспектив, самая высокая зарплата в Выксе; хочет продолжить карьеру и пойти по служебной лестнице, потому что на заводе есть все возможности для роста и развития. А он не боится принимать решения, потому что, если боишься ответственности и последствий, надо сидеть в своей скорлупе.

Линию формовки труб остановили для перевалки и перенастройки на новые параметры трубы по новому контракту для нового заказчика. К работе приступила бригада перевальщиков. У наладчика – особая служба. В любое время могут вызвать из дома – даже не выпьешь, потому что всегда можешь быть востребован, если не в отпуске. Даже в выходной, если дежурная бригада не справляется. Как на «скорой помощи».

С утра делали партию ТБД с толщиной стенки 10 мм, затем после перевалки (то есть переналадки) выпустили только одну трубу большого диаметра с толщиной стенки 9 мм. Труба по себестоимости получилась «золотая». Но таков заказ, покупателю нужна была всего одна труба с соответствующими характеристиками.

Мой новый проводник Вадим Наумов – и. о. начальника смены, мастер участка отделки. Закончил МИСиС, учился в 2004–2010 гг. платно, платил ежегодно 20 000 руб. Идем по цеху.

Вадим Наумов на заводе с 2003 г. На своем участке он может все, заменит любого – у него пять специальностей, четыре рабочих и одна инженерная. По всем специальностям прошел обучение, сертифицирован, ежегодно сдает экзамены, подтверждающие право на работу. И он не один такой. В ТЭСЦ-4 люди должны быть взаимозаменяемыми. Не хочешь – не учись, но поднимается по служебной лестнице и в зарплате тот, кто имеет несколько специальностей. А на одном станке можно до пенсии просидеть.

Удивительные на заводе встречаются люди. Навстречу с окладистой черной бородой, коренастый, крепкий, среднего роста – будто ополченец из дружины нижегородцев, купца Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского, только кольчугу зачем-то снял и меч с булавой припрятал до поры.

В цехе, как и на заводе, выдают крем для рук, перчатки, стирают и штопают спецодежду. Вижу барышню без перчаток. Почему? «Жарко в них!»

Марина Шибанова , сортировщик-сдатчик, в цехе 33 года, пришла на производство в 1986 г. Хотела после техникума устроиться в котельную, но там не взяли. Наверное, тогда туда брали «по блату». В ее работе надо много знать, чтобы добиться результата. Все начинается с задачи – диаметр и характеристики трубы. Затем назначается «разведчик» – вырезается образец трубы; так по каждой партии, чтобы потом проверить состав и характеристики металла, которые могли измениться после формирования трубы.

Татьяна Кикеева , сортировщик-сдатчик. Работает с 2008 г. Перед заступлением на должность окончила 10-дневные курсы, сдала экзамены и вот уже 10 лет успешно работает. Когда она или ее напарница уходят в отпуск, их могут заменить обученные работники с других участков.

В какой-то момент эстафету проводника перехватит Кирилл Кудряшов , и. о. сменного мастера участка формовки. Закончил выксунский филиал МИСиС в 2016 г. – тоже платно, уже за 48 000 руб. в год.

Теперь завод оплачивает учебу мастерам, которые заочно получают высшее образование. А мои проводники платили самостоятельно.

Кирилл Кудряшов : «Ночью, конечно, тяжелее, чем днем. Но в задании не учитываются ни мера усилий, которые надо приложить, чтобы выпустить трубу, ни время суток, ни твое состояние и т. п. Все это не имеет значения».

Александр Ласанкин – оператор пресса предварительной формовки. В цехе работает 20 лет, 16 лет на прессах, четыре года на сварке. Пресс формовки трубы – это сердце цеха. В ТЭСЦ-4 два сердца, на линии-1020 и линии-1420. Сердце-1020 – пресс 57, пресс формовки труб диаметром до 1020 мм. Три раза за смены проверяют параметры настройки линии.

Конечно, это не панацея. На моих глаза застряла заготовка трубы в прессе формовки трубы на линии-1020. Вся линия остановилась по цепочке в обе стороны от пресса. Это зона ответственности Василия Жукова, бригадира-настройщика, жилистого, невысокого. Поначалу заметался у пресса, отключил истошный звук сработавшего клапана. Дернулся к прессу, в зону формовки, но остановился в сомнениях. Видно было, какое он переживал сильнейшее внутреннее напряжение – вызов, который грозил остановкой линии, выходом из графика, рухнувшим планом смены и цеха. И видно было, как он справился с внутренней паникой и буквально на глазах преобразился.

Я стоял совсем рядом. Нерешительность и суматошность сменились на уверенность и ясность. Это напряжение вызывало уважение и радость, какую вызывает человек, который думает, анализирует реальность и ситуацию, в которой он оказался, когда от его решения зависит цех и больше – завод. Похоже, он понял причину затора. Он вышел из зоны формовки, остановился… И линия на наших глазах заработала. Хотя после отключения аварийной кнопки клапана больше ничего бригадир не трогал. Судя по реакции, он этого и ожидал. Он знал, он понял, что линия сейчас заработает.

Разумеется, потом он все объяснил. Это была первая заготовка для первой трубы в новой серии после перевалки – пошел новый лист из нового металла, заготовка из которого ведет себя иначе, чем в предыдущей серии. Бригадир разобрался в причине остановки, опираясь на опыт, знания, кругозор. Он взял на себя ответственность, смелость выйти из зоны комфорта. Принял решение, от которого зависит план цеха и премия нескольких сотен человек. Вся эта сцена заняла несколько секунд – вы мое описание дольше читаете. Но это был высочайший градус напряжения. Бригадир в эти секунды находился на пределе усилий, и это напряжение далось ему крайне нелегко – на лице кожу буквально стянуло. На руках и на шее буквально жилы выступили. Жуков пережил состояние сильнейшего нервного и физического напряжения. Когда он подошел ко мне, по его лицу ручьем стекал пот. Но глаза! Глаза веселые! Ни паники, ни страха. Да! Итог, вывод, оценка своих действий, внутренний рецепт: главное – не делать лишних движений, не суетиться. После этой показательной истории иначе воспринимаются слова Кирилла Кудряшова: « Везде у нас тут смертельно опасно. И просто опасно». Он имел в виду и человеческую безопасность, и экономическую.

Жуков здесь не один такой. Отпечаток этой тяжелой, выматывающей работы на всем – на лицах, на фигурах, на руках, в движениях, в мимике (или в ее полном отсутствии, когда уже нет сил). Все и всегда происходит при максимальном напряжении сил. Трубное производство – это пятый передел, голубая кость черной металлургии. Но как же трудно это дается! Огромное число людей. Каждая труба – это невероятные усилия. И этих труб десятки и сотни тысяч.