Игорь Зимин - Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Публику пускали в императорские парки свободно, но только тогда, когда Екатерина II отсутствовала в резиденции. Тем не менее разные «просильщики» время от времени прорывались лично к Екатерине II во время ее прогулок по парку. Видимо, в связи с этим 8 августа 1778 г. она констатировала, что в Царском Селе «всяких всякого чина просильщиков много», и распорядилась «сказать, чтоб отселе выехали и здесь без билета от дежурного генерал-адъютанта» не находились [454]. Упоминание о «билете» позволяет утверждать, что загородная резиденция изначально существовала как закрытая режимная территория.

Как упоминалось, при Екатерине II ее парки были открыты для приезжих и царскоселов. Это неизбежно влекло за собой самые разнообразные «издержки». Что это были за «издержки», наглядно свидетельствуют правила, обнародованные в мае 1782 г.

Согласно этим правилам, гуляющим в садах запрещалось пугать птиц, ловить рыбу, ломать деревья, рвать цветы и проч., под опасением взыскания одного рубля в пользу садового ученика, «подсмотревшего оное». Публика информировалась об этих правилах на специальных досках, расставленных по Нижнему и Верхнему садам.

На следующий год усовершенствованные правила по соблюдению порядка в Нижнем и Верхнем садах были вновь обнародованы главным хозяйственником Царского Села генералом А. П. Кашкиным: «Ея императорское Величество именным указом за Собственноручным Своим подписанием высочайше повелеть соизволила: учинить строжайшее прещение и подтверждение, чтобы никто в ЦарскоСельском саду птиц не дразнил, и как оных, так и летающих не ловил, и нигде птичьих гнезд не разорял, не ломал деревьев, не рвал цветов, не портил дорог, и поставленных канапе и скамей не обваливал, и ничего не вредил, также расставленных по разным прудам для гуляния водою судов не портить, и ничего на них не ломать, весел с собою не уносить, веревок не отрезывать и не отрывать, и к островам не приставать, под опасением заплаты пени по рублю в пользу птичников или садовников, или же огородников, которые за тем наблюдать имеют, а кому платить будет нечем, тот долженствует работать в саду, покуда заработает цену сей пени; чего для всем и каждому сим и объявляется июня 5 дня 1783 года» [455].

Понятно, что этот ужасающий перечень возник не просто так, и за каждым пунктом наверняка стоял не единственный прецедент.

Генерал-майор А. П. Кашкин

Мартынов А. Е. Караул у Большого каприза. Виден двойной караул у Большого каприза

Кажется, что природа человеческая неизменна… Тем не менее Екатерина II сохранила практику свободного доступа в императорские парки, и со временем это превратилось в устойчивую традицию, поддерживавшуюся больше 100 лет.

После того как в июне 1796 г. великий князь Александр Павлович и великая княгиня Елизавета Алексеевна переселились в Александровский дворец, была организована его охрана.

Поскольку Главная гауптвахта находилась в Екатерининском дворце и маршрут движения караулов к Александровскому дворцу получался слишком длинным, то в 1796 г. рядом с Александровским дворцом по проекту П. Неелова построили небольшой восьмигранный деревянный павильон-караулку. Кроме того, в подвале Александровского дворца отвели помещение для размещения гвардейского караула [456]. 22 мая 1796 г. генерал-майор Турчанинов распорядился «вход для солдат караульных в их комнаты сделать спуском без ступеней» [457].

Когда Императорский двор находился в столице, охрану Екатерининского и Александровского дворцов несли дворцовые сторожа. Когда Двор переезжал из Петербурга в Царское Село «на дачу», охрану резиденций брали на себя караулы гвардейских полков, расквартированных в Царском Селе: лейб-гвардии Кирасирский, Гусарский и Гренадерский Его Величества Императора Австрийского полки [458]. После окончания Отечественной войны Александр I приказал разместить в Царском Селе лейб-гвардии Инвалидные роты, сформированные из солдат, получивших увечья в ходе боевых действий. Инвалиды несли службу в караулках, расположенных по периметру царскосельских парков. Иногда в размеренной караульной службе происходили накладки [459]. Например, 31 декабря 1816 г. командир «Гренадерского Его Величества Императора Австрийского полка» полковник И. М. Стессель писал управляющему г. Царское Село графу Ф. П. Ожаровскому: «Мой полк назначен будущего января 6 числа 1817 г. к параду, почему покорнейше прошу Ваше Сиятельство кому следует предписать на 2 число января назначить караул в Александровский дворец инвалидов из других команд» [460]. В свою очередь Ожаровский предписал командиру Гвардейской инвалидной роты № 2 подпоручику Агафонову «назначить наряд в караул и на выезды в Александровский дворец» [461].

Дворцовые караулы делились на круглосуточные и ночные, внутренние и наружные.

Павильон-караулк а

Круглосуточные выставлялись у ворот парков, окружавших резиденцию, ночные – под окнами собственных половин и в парке у ворот. Внутренние – у дверей в личные покои императорской четы. Следует подчеркнуть, что караул внутри резиденции, выставлявшийся от лейб-гвардии Гусарского полка как особо важный, именовался «офицерским». Существовал также унтер-офицерский караул и ефрейторский караул «на выездах» [462].

Охрана резиденций в начале XIX в. оставалась довольно символичной, и публике разрешили гулять в парках даже во время пребывания членов императорской семьи в Александровском и Екатерининском дворцах. Поэтому в парках Царского Села периодически случались акты вандализма. Тем не менее царскосельские хозяйственники закрывали на это глаза, поддерживая «традицию прежних лет», связанную со свободным допуском публики в императорские парки.

Когда в мае 1811 г. до обер-гофмейстера, главноначальствующего над Гоф-интендантской конторой, графа Ю. П. Литта дошли слухи, что «будто бы запрещается в Царскосельских придворных садах прогуливаться публике», то он в письме к К. Берхману [463]писал, что «не могу я принять сие достоверным, ибо от меня о том никому никакого предписания не было, однако же желательно мне знать немедленно, от чего сие произошло, и что было поводом к разъяснению таковых слухов» [464].

Ю. П. Литта был столь возмущен даже предположением, что дворцовые парки могут быть закрыты для публики, что категорически предписывал подчиненным, «чтобы как живущим в Царском Селе, так и приезжающим позволено было везде гулять, и чтобы входы все в садах все были открыты по-прежнему, без всякой перемены». Обеспокоенный К. Брехман немедленно ответил, что «нет никому воспрещения входить в оные…, все входы открыты, кроме двух: 1. Против садового мастера Менаса… 2. Гатчинские ворота, где нет караула» [465].