Техника и вооружение 2007 02

Осенью 1962 г. Р.Е. Алексеев решился на рискованный шаг: перейти сразу от самоходных моделей массой 3–5 т к строительству стометровою экраноплана массой 500 т. Алексеев убедительно доказывал что постройка и испытания такого аппарата дадут исключительно ценный опыт для проектирования военных экранопланов различного назначения и гражданских трансконтинентальных всепогодных экранопланов массой порядка 2000 т.

Вместе с тем он достаточно ясно представлял себе трудности, с которыми при этом придется столкнуться. Поскольку основной режим движения у экранопланов — полет, то они, по существу, летательные аппараты, а судостроительная промышленность по своему опыту работы совершенно не готова к их выпуску. Сормовскому заводу после барж и танков будет трудно строить экраноплан. Госкомитет по судостроению во главе с его председателем Б.Е. Бутомой тоже занял решительную позицию против такой техники Поэтому, как и в случае с судами на подводных крыльях, все приходилось внедрять заново начиная от легких металлов и материалов. Достать какое-нибудь самолетное кресло или иллюминатор — целая проблема Они ведь в ведении другого министерства. Вот и приходилось тратить время на пробивание межведомственных барьеров.

Алексеев справедливо считал: с точки зрения государственных интересов и быстрого развития в СССР экранопланостроения было бы, безусловно целесообразным для строительства экранопланов выделить достаточно мощный завод или несколько цехов на нем. Сам Ростислав Евгеньевич этот вопрос уже поднимал и в ГКС, и в ЦК КПСС. Более того зная о разработках Р А. Бартини, он предлагал возложить эту задачу на Таганрогский авиазавод, который занимается гидросамолетами Г.М Бериева. В обеих инстанциях обещали подумать, но вопрос так и не решился. Но идея нашла понимание со стороны Заказчика — Военно-Морского Флота.

Опираясь па мнение ведущих специалистов в области военного кораблестроения, командование ВМФ и даже Д Ф Устинов, бывший тогда секретарем ЦК КПСС, курирующим военно-промышленный комплекс, поддержали смелую идею Алексеева. Руководство отрасли и Заказчика решило оценить возможности и ЦКБ по СПК по созданию такого уникального аппарата. По этому поводу в ЦКБ состоялось совещание. Оно было связано с приездом начальника ЦАГИ В М. Мясищева, прибывшего в ЦКБ в форме генерал-майора. Присутствовало человек 20–25. Проводил совещание сам Алексеев. Обсуждался вопрос создания перспективного корабля-экраноплана в соответствии с техническим заданием Военно-Морского Флота. Доложив о ходе работ, главный конструктор сообщил, что все основные проблемы решены и в установленный срок коллектив ЦКБ уложится.

Какими соображениями руководствовался Алексеев, когда принимал решение о строительстве такого громадного летающего корабля? Некоторые предлагали идти постепенно: и пределах исходного компоновочного решения разработать экспериментально-теоретическую вариационную модель, провести оптимизацию по частным параметрам и на основе этой модели создавать двух-трех местные самоходные пилотируемые аппараты, затем перейти к средним экранопланам, массой 50–60 т, а потом уже и к более тяжелым. Но Алексеев был убежден, что риск вполне оправдан. В научном плане переход к созданию экранопланов большой взлетной массы был обусловлен созданием и отработкой на основе поисковых моделей (аэротрубных, буксируемых, трековых и самоходных СМ-1, СМ-2 и СМ-3) а аэрогидродинамического комплекса (АГДК) «простейшего» типа.

Аэродинамическое качество экраноплана, наиболее обобщающая характеристика его эффективности и мореходности прежде всего зависит от отношения высоты полета к хорде (ширине) крыла. И чем это отношение меньше, тем выше его аэродинамическое качество, т. е. подъемная сила Поэтому чем больше хорда т. е. размеры экраноплана, тем меньше будет относительная высота его полета, а следовательно, и выше эффективность аппарата. С другой стороны при увеличении размеров аппарата соответственно повышается и его мореходность, т. е. возможность летать с достаточно высоким значением аэродинамического качества.

Не имея опыта эксплуатации экранопланов, ВМФ не мог сразу выработать определенное техническое задание. Алексеев же постоянно «атаковал» Заказчика своими перспективными предложениями: начать создание крупного 500-тонного корабля-экраноплана одновременно приступить к проектированию 140-тонного десантного корабля, а вслед за ним — аппарата массой 360 т.

На основе предложении Алексеева было подготовлено специальное постановление ЦК КПСС и СМ СССР. На основании э того документ а Ростислав Евгеньевич получил полномочия начать проектирование и строительство крупного экраноплана. Вскоре была принята государственная программа по экранопланостроения, предусматривавшая создание ряда новых пилотируемых самоходных моделей экранопланов, проектирование боевых экранопланов, разработку экспериментального экраноплана КМ и его аналога — модели СМ-5, оборудованной макетным образцом системы демпфирования и стабилизации по углам крена и тангажа, а также 25-тонной модели СМ-6 — масштабного прообраза последующих боевых экранопланов. Поддержанная руководством ВПК и Заказчиком перспективная программа стала основополагающей при разработке проектов «больших» экранопланов.

Руководящие инстанции (ЦК КПСС, Совмин, ВПК и др) оформили соответствующие распоряжения и выделили деньги, исходные документы (постановление ЦК КПСС и Совмина, приказ ГКС, ТТЗ ВМФ) были согласованы и подписаны. И, наконец, 25 апреля 1963 г. в опытном производстве ЦКБ по СПК (позже — завод «Волга») был заложен экспериментальный экраноплан — корабль-макет (КМ) чассой около 500 т. «Макетом» Алексеев назвал этот гигантский летающий корабль, чтобы не вызывать преждевременного чиновничьего ажиотажа в «родном» Госкомитете.

Корпус КМ и нижняя поверхность носового крыла выполнялись сварными из алюминиево-магниевого сплава Опытное производство ЦКБ уже имело значительный опыт сварки и сборки таких конструкций, построив к тому времени СПК «Спутник», «Вихрь», «Буре вестник», корпуса которых были преимущественно сварными из подобных сплавов. В процессе постройки в конструкцию вносились существенные изменения, так как параллельно шли испытания различных моделей, с помощью которых корректировались характеристики корабля.

Одним из первых таких изменений явилось увеличение числа носовых двигателей с шести до восьми (по четыре двигателя на каждый борт). Это привело к усовершенствованию конструкции пилона, топливной и других соответствующих систем. Крупным переделкам подверглось кормовое крыло (стабилизатор). По решению Алексеева оно должно было стать V-образным, так как в ходе испытаний моделей в ЦАГИ было установлено, что аппарат с плоским кормовым крылом будет иметь недостаточную путевую устойчивость.