Авиация и время 2002 06

На XIII Всесоюзных состязаниях было установлено 10 всесоюзных рекордов, причем четыре из них являлись достижениями, превышающими международные рекорды. Первое место заняла московская команда, второе - ленинградская, третье - новосибирская.

Киевский авиамоделист В.Павлюченко установил два всесоюзных рекорда и международный рекорд дальности. Со старта с рук модель пролетела 1090 м. Всесоюзный рекорд со старта с земли составил 672 м. Продолжительность полета со стартом с рук составила 2 мин 0,2 с, со стартом с земли - 1 мин 38 с. На соревнования 1940 г. новосибирская команда во главе с руководителем Порошиным и техническим руководителем Трунченковым привезла модель-копию самолета АНТ-25 - одну из первых копий в Союзе. В те времена модели-копии еще не были выделены в отдельный класс. Модель-копия, изготовленная М. Егошиным, вызвала огромный интерес. Именно на самолете АНТ-25 впервые в мире Чкалов, Беляков и Байдуков совершили трансконтинентальный перелет через Северный полюс.

М.А.Егошину удалось поднять модель в воздух, но поскольку она оказалась перетяжелена и не была отцентрована, полет был не очень удачным. По итогам соревнований команда Новосибирска заняла третье место.

…Юрий Васильевич с детства мечтал летать, ив 1941 г., после окончания Новосибирского аэроклуба, подал документы в авиашколу. Больше всего юношу привлекали тяжелые бомбардировщики - они выглядели респектабельно и внушительно. Начальник авиашколы сразу узнал в Юрии известного авиамоделиста. Ему было позволено ознакомиться с бомбардировщиками СБ и Пе-2, которые стояли прямо на аэродроме. Машины подрагивали от мощного рева двигателей, готовые взмыть в небо, для учебного полета. «Скорее, скорее бы в небо», - промелькнула мысль. Но его мечта не осуществилась.

Пока рассматривались документы, операция острой прободной язвы на три месяца привязала Юрия к больничной койке. Не успев окрепнуть от болезни, Захаров пришел в военкомат с просьбой направить его на службу в ремонтные мастерские при авиашколе. «Ты ненормальный, тебе еще лечиться и лечиться», -шепнул ему на ухо врач на призывной комиссии, но Юрий твердо произнес: «Я готов к службе и чувствую себя здоровым. Прошу направить меня для прохождения службы в авиацию». Вот, наконец, и долгожданная повестка, но в… минометчики. Узнав о таком повороте событий. Трунченков обратился с просьбой в штаб ВВС о переводе Захарова. Командующий военным округом тов. Ше-лухин, зная заслуги авиамоделиста, направил запрос о переводе Захарова в ремонтные мастерские.

Дни проходили, а ответа все не было. И вот последний день перед отправкой в армию… Казалось, надеяться можно лишь на чудо…

Накануне отъезда Юрий пришел в штаб округа узнать, пришло ли распоряжение о переводе. Худой, в старой потертой шинели, в обмотках на ногах вместо сапог, вошел он в здание штаба. Старший лейтенант-чинуша, развалившись в кресле, разговаривал по телефону и искать бумагу о переводе, похоже, не торопился. Захаров не выдержал и назвал фамилии командующего военным округом, начальника штаба ВВС - на старшего лейтенанта это подействовало магически. Как ужаленный, он вскочил со своего места и стал рыться в бумагах, которые беспорядочно лежали вокруг него. Через сорок минут заветный перевод был найден. К нему выписали продовольственный и вещевой аттестаты.

«Итак, мы вновь оказались вместе, Николай и я. Объясни мне, как так произошло, что моя жизнь и жизнь Трунченкова, как две дорожки, шли рядом? Как это можно назвать, какими словами? Наверное, это все имеет только одно определение - судьба».

Н.С.Трунченкова, Ю.В.Захарова и П.Солодова, которого удалось отозвать из действующей армии, откомандировали в Ишим, в ремонтные мастерские. Там же была расположена школа по подготовке летчиков, стрелков и радистов. Перед отправкой на место службы генерал-майор Шелухин присвоил Н.Трунченкову звание старшего сержанта, а Ю.Захарову и П.Солодову - сержантов. В этих чинах они и прослужили до конца войны.

Моделистов руководство очень ценило - они были отстранены от строевой подготовки и занимались только работой. В мастерских работы было много. Выполняли заказы на макеты военных самолетов, изготавливали наглядные пособия для летчиков.

Сборная СССР, занявшая первое место на международных соревнованиях в Венгрии в 1949 г. Первый слева Точаев -руководитель команды, первый справа - Захаров, вторая - Ольга Каурова

Модель гидросамолета с резиновым двигателем, установившая мировой рекорд продолжительности полета, изготовленная Трунченковым и Захаровым

Ю.В.Захаров с моделью истребителя-бесхвостки. 1948 г.

Однажды поступило срочное распоряжение изготовить макет бомбардировщика ДБ-ЗФ для командующего ВВС. Сложность макета заключалась в особенности изготовления остекления кабин. Переплеты фонарей делали из фотопленки, которую тщательно вышкуривали, разрезали на тонкие полоски и оклеивали, имитируя окна. Времени было «в обрез», не спали несколько суток. После окраски модель поставили просушиться рядом с металлической бочкой из-под бензина, которая обогревала небольшую мастерскую. Было очень холодно, в бочку время от времени подбрасывали опилки. Уставшие и голодные ребята уснули. Кто-то из солдат, исключительно из добрых намерений, всыпал в бочку огромную гору опилок. Вспыхнул огонь, стало тепло. Кабина бомбардировщика, стоявшего рядом, от нагрева потеряла форму и втянулась. Усталость и сон как рукой сняло. В мастерскую сбежались все: замполит, начальник школы. Нелепая случайность могла дорого стоить как виновным, так и невиновным. Долго сидел Николай, обхватив голову руками, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. «Дайте еще сутки, и мы возобновим фонарь», - обратился к начальнику школы. «К утру модель должна быть готова», - был ответ, а день уже склонялся к вечеру. Сказано - сделано. Утром модель ДБ-ЗФ с заново изготовленным фонарем была упакована и отправлена командующему ВВС.

В декабре 1945 г. Олег Константинович Антонов лично разыскал Н.С.Трунченкова - приехал к нему домой с предложением работать в филиале КБ Яковлева. Трунченков согласился, а весной того же года в филиал пригласили и Захарова - модельщиком. Так начался новый этап в жизни двух друзей.

В мастерской, где предстояло работать, были расположены четыре верстака и простейшие приспособления. «Это ваше рабочее место, - сказал Олег Константинович, - вот инструменты». Рядом стояли металлические коробки с оснасткой. Один из тех самых верстаков до сих пор хранится в музее завода, а некоторые инструменты Юрий Васильевич хранит как память.