Авиация и космонавтика 1999 04

Наиболее многочисленную вторую группу составили из военных летчиков во главе с Н.Каманиным, "усиленных" опытными гражданскими летчиками, имевшими опыт работы на Севере. Первоначально это были В.Молоков, Ф.Фа-рих, В.Галышев, Липп. С собой Каманин взял сослуживцев Демирова и Бас-танжиева, чуть позже к ним присоединились военные летчики Горелов и Б.Пивенштейн с двумя Р-5. Первоначально на пароход "Смоленск" погрузили три Р-5 группы Каманина, 22 февраля пришло распоряжение Куйбышева погрузить еще три. Но в итоге "Смоленск" 2 марта вышел из Владивостока, имея на борту пятерку Р-5 и два У-2 летчиков Пиндюкова и Тишкова. По-видимому, "дележка" самолетов началась еще до отплытия, так как Липп и Галышев остались на берегу.

Последний чуть позже попал в сформированную из гражданских летчиков третью группу. Кроме него и И.Доронина на двух ПС-4*, в нее вошел М.Водопьянов на Р-5. Первоначально эту группу тоже собирались отправить пароходом из Владивостока, но на "Совет", отправившийся на Чукотку с двумя дирижаблями, аэросанями и вездеходами, они не успели. Из-за этого три самолета "своим ходом" добирались до Чукотки, начав почти 6000-км перелет в Хабаровске.

Всю эту армаду кораблей и самолетов у берегов Чукотки должен был поддерживать во льдах лидер советских ледоколов "Красин". Постановлением комиссии его отправили в кругосветное плавание через два океана и Панамский канал.

Но пока многочисленные "силы спасения" экстренно перебрасывали на Чукотку, ближе всех к лагерю Шмидта находился А.Ляпидевский. Пурга, начавшаяся 6 февраля, стихла только к утру 18-го. На термометре -19", на небе ни облачка, ветра нет. За 40 минут летчик перелетел в Уэллен, где пересел на первый АНТ-4** и полетел в лагерь Шмидта.

После взлета пришлось возвращаться, так как обнаружилось, что "снова не работают приборы. Не работает "саф", масляный манометр, водяной термометр. Вдобавок перебои левого мотора…" Следующая попытка из-за погоды состоялась только 21 февраля. Ляпидевский, по его расчетам, долетел до лагеря, но льдину с челюскинцами не обнаружил. Ему "этот полет запомнился на всю жизнь". До "стрельбы*' в карбюраторах обеднив смесь, на последних каплях бензина при резко ухудшившейся погоде на малой высоте летчик дотянул до Уэллена и сел с ходу, поломав при этом шасси. Для ремонта требовались сварные работы, но сварки на Чукотке не было.

На второй машине Ляпидевский сделал еще ряд попыток добраться до лагеря, совершив за время экспедиции в общей сложности 36 полетов. В их числе один перелет из бухты Провидения в бухту Лаврентия и всего один удачный полет в лагерь. Остальные полеты, как писал сам Ляпидевский, "все неудачны, то погода, то что-нибудь другое". Только 5 марта, когда он "рассвирепел окончательно", долетели до лагеря. При температуре -36" с вечера нагрели воду и масло, на рассвете взлетели. В экипаж вместе с Ляпидевским вошли второй пилот Конкин, летнаб Петров и бортмеханик Руковский. Машину загрузили аккумуляторами для радиостанции, питание было на исходе. Маршрут с учетом опыта неудачных поисков изменили, "маяком" стал мыс Сердце-Камень, оттуда курс - 56". Первым лагерь Шмидта и самолет Бабушкина на льдине заметил Петров. Площадка размером 450 х 150 м, "все подходы к ней были заставлены высокими ропаками метра в два - три". Сделав два крута, Ляпидевский сумел удачно сесть: "Если бы чуть промазал - влез бы на ропаки".

Выгрузив аккумуляторы, оленьи туши, кирки, ломы, лопаты и погрузив разряженные аккумуляторы, летчики принялись за посадку людей. В тот рейс взяли всех женщин и детей - 12 человек. "Посадка женщин больше напоминала погрузку. Их брали за ноги и за руки и складывали в самолет… В самолете женщины сидели стесненно, но все же сидели". Была небольшая перегрузка, самолет на руках сдвигали к самому краю расчищенной поляны. Во время всеобщего энтузиазма чуть не покалечили капитана "Челюскина": "все так ревностно взялись за дело, что Воронина по шапке задело винтом".

Полет в лагерь занял 2 часа 15 минут, в лагере пробыли 1 час 50 минут, обратный полет в Уэллен - 2 часа 20 минут. У всех поселилась надежда на скорое спасение, но одновременно стала ясна необходимость скорейшего переноса основной базы в Ванкарем. Из Уэллена за день в лучшем случае можно было сделать один рейс, а из Ванкарема при хорошей погоде и правильной организации работ - три. Погоду постоянно приходилось ловить.-

Ш-2 М.Бабушкина в ледовом лагере

На следующий день опять пошел снег, началась пурга. С 10 по 13 марта при "переменной" погоде Ляпидевский "каждый день вылетал, но возвращался из-за погоды и из-за неисправности мотора". 14 марта, сменив карбюратор левого мотора, он вылетел в Ванкарем, взяв на борт 2200 кг бензина. Экипаж пополнили бортмеханиками Куровым и Гераськиным. После разгрузки планировали сразу же вылететь в лагерь, но не долетели даже до Ванкарема. На морозе -39° над горлом Колюч и некой губы у левого мотора лопнул коленчатый вал: "Внезапно какой-то посторонний звук стеганул слух. Секунда - и передняя часть радиатора задвигалась, мотор затарахтел, машина тяжело завалилась." Выключив второй мотор, Ляпидевский пошел на вынужденную на лед. На гигантских застругах самолет прочертил правым крылом по льду, сломав правую вертикальную ферму шасси, погнув ушки узлов и оторвав одно ушко полуоси. Подмоторная рама была оторвана, у нее лопнули концы крепления радиатора, а передние болты мотора и радиатор фактически держались на соединении шлангов. Так Ляпидевский из "спасателя № 1" сам превратился в "потерпевшего", ему потребовалась помощь. Чукчи обнаружили их почти сразу и на следующий день отвезли в Ванкарем. "Навстречу нам попадались бесконечные вереницы нарт, которые возвращались из Ванкарема после перевозки бензина". Во время пурги там сломалась мачта радиостанции и оборвалась антенна. Поэтому до 18-го во всем мире считали экипаж Ляпидевского погибшим. Слепнев привез американские газеты с сообщениями об их гибели.

16 марта чрезвычайная тройка постановила в первую очередь отремонтировать уэлленский АНТ-4 № 2, но фактически занялись ремонтом первой машины на льду Колючинской губы. В Ванкареме после доклада Ляпидевского начальник тройки Петров приказал доставить на собаках с мыса Северного на Колючин запасной мотор М-17 в разобранном виде. Весил он около полутонны, и это был самый тяжелый груз, который когда-либо перевозили собачьи упряжки. Куканов на У-2 отвез Ляпидевского в Уэллен за подмоторной рамой, но только 7 апреля в Ванкарем ее доставил М.Слепнев на своем "Флей-стере", далее на нартах в Колючин.

Пока Ляпидевский "работал снабженцем" и доставал запчасти, остальной экипаж занялся ремонтом. Весь их "ремонтный набор" состоял из одного домкрата, ручного зубила, паяльной лампы, двух бочек и двух двухметровых бревен. В помощь привлекли чукчей, всего было девять человек. Для разборки и съема мотора и ремонта шасси построили большую снежную гору. Мотор снимали пять дней. Свернутую "в бараний рог" вертикальную ферму шасси надо было разгибать и варить, но вместо этого на огромном камне открыли "холодную кузницу". В одной из яранг обнаружили стальную трубу диаметром -60 мм, это казалось чудом. К приезду Ляпидевского с моторамой шасси отремонтировали и занялись установкой мотора. Рабочих рук не хватало, но тут по побережью начали передвигаться санные партии спасенных челюскинцев, трое из них - В.Агапитов, Г.Дура-сов и С.Лесков - остались у самолета и превратились в ремонтников. Со следующей партией пришло сообщение о награждении всех участников эпопеи и присвоении Ляпидевскому звания Героя. К 23 апреля установили и опробовали новый мотор. Еще два дня откапывали самолет и готовили взлетную полосу. Спустя 42 дня после аварии перелетели в Уэллен.