Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

После трехнедельного визита Тито вернулся из Москвы с уверенностью, что хотя Хрущев и на правильном пути, сталинизм всё еще жив. В частности из-за прослушки, которая была установлена везде, где он находился, даже на берегу Черного моря и прогулочной дорожке в Сочи. Тот факт, что советские власти реабилитировали Милана Горкича, его предшественника на посту главы партии, не выглядело как дружеский жест. Тем более что об этом решении, о котором писали все газеты, Тито никто не предупредил [1665] Simčič M. Ženske. S. 154; NARA. CREST. Current Intelligence Bulletin. Yugoslav – Soviet Communiques. 21.06.1956; Едемский А.Б. От конфликта к нормализации. С. 569. . Во время триумфа в Бухаресте, который он посетил по пути домой, Тито заявил: «Московские сателлиты теперь больше не сателлиты» [1666] PA. B 12. Bd. 582/7. . Но по возвращении в Белград уже более трезво он отметил: «Всё движется тяжело: одни тянут вперед, другие назад» [1667] Strohm C. G. Ohne Tito, kannJugoslawien ueberleben? Graz; Wien; Kbln: Bastei – Lubbe; Styria, 1976. S. 91. .

Сразу же после отъезда югославской делегации советские лидеры подтвердили, что не собираются отказываться от руководящей роли внутри социалистического блока. Прежде чем Тито успел вернуться в Белград, 22 и 23 июня 1956 г. Хрущев созвал заседание верховных руководителей стран-сателлитов, на котором «презрел» только что подписанную Московскую декларацию. «И никто из присутствовавших не смог ничего ни добавить и ни прибавить», – с грустью писал в своем дневнике Велько Мичунович [1668] Micunovic V. Moskovske godine, 1956–1958. S. 93; OsolnikB. Med svetom in domovino. S. 230–232. . Если такое отношение нравилось московским вассалам, поскольку оно подтверждало status quo, а тем самым и их власть, то народы Восточной Европы восприняли визит Тито как «третью русскую революцию» и ожидали от нее улучшения своего положения. Маршал еще не успел выехать из Советского Союза, как в Познани в Польше начались столкновения между рабочими и полицией, которые 28–29 июня переросли в настоящее народное восстание. Эти драматические события ослабили позицию Хрущева и добавили уверенности тем советским руководителям, которые не соглашались с его политикой. В прессе можно было снова прочесть заявления «о международной пролетарской солидарности» и требования сомкнуть ряды против «капиталистических происков» [1669] Micunovic V. Moskovske godine. S. 93. . На Западе возможную связь между реабилитацией СКЮ и событиями в Польше не могли оценить правильно. Напротив, тот факт, что югославы приняли в отношении беспорядков в Познани советский тезис о влиянии, которое имеют западные реакционеры на польских рабочих, укрепило мнение о существенном сближении и согласии между Хрущевым и Тито [1670] NIE 31–56. Yugoslavia’s International Position. 24.07.1956 // Yugoslavia. From «National Communism». P. 220. . В Вашингтоне и Лондоне и в других столицах «свободного мира» «entente cordiale» [1671] Сердечное согласие (франц. ). Тито с Советским Союзом получала всё больше и больше обеспокоенных и негативных оценок. Ветер враждебности подул из США: было принято важное дополнение к закону о помощи зарубежным странам, представленное Сенату 29 июня 1956 г., которое предусматривало исключение Югославии из этой программы. Хотя это предложение было отклонено, Сенат вдвое сократил сумму, которая первоначально предназначалась Югославии, и президенту Эйзенхауэру рекомендовал окончательно перевести эту сумму в течение девяноста дней, но только если он уверен, что это делается в интересах Америки. Обеспокоенный этими новостями, Тито направил Эйзенхауэру секретное письмо, в котором подчеркнул, что помощь США, конечно же, важна, но еще важнее их дружба. В разговоре с американским послом Джеймсом В. Риддльбергером, Тито указал на то, что его политика дружеских отношений с социалистическими государствами освободила их от сталинизма и доказала, что они имеют право иметь отличное от Москвы мнение [1672] PA. B 12. Bd. 587; Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. C. 283. . Но эти медовые речи не помогли. Согласно имеющимся данным, Югославия в промежуток между 1951 и 1956 гг. получила стратегического сырья на 717 млн долларов, а с 1956 по 1963 г. – только на 16 млн [1673] PirjevecJ. Jugoslavija. S. 228. BogetičD. D. Tito i nesvrstani. Iskušenja na putu stvaranja asocijacije vanblokovskih država. S. 102, 103. .

Несмотря на то что Тито пытался успокоить своих партнеров на Западе, он их в то же время упрекнул в том, что они не в состоянии оценить новое положение, которое сложилось в Советском Союзе отчасти и благодаря его влиянию. «Иногда черт не так страшен, как его малюют», – сказал Тито американскому послу [1674] NARA. CREST. Current Intelligence Bulletin. Tito Comments on his Moscow Visit 01.07.1956; Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. C. 297. . Уверенность в том, что он является носителем новых ценностей в международных отношениях, побудила его действовать не только в Африке и Азии, но и в странах-сателлитах с целью укрепить их независимость от Москвы. Югославские дипломаты в разговорах с коллегами из стран-сателлитов подчеркивали отличия своего общественного и экономического устройства и сравнивали свою политическую систему с «государственно-бюрократическим аппаратом» Советского Союза. Для того чтобы защитить свой путь к социализму, Тито направил делегации в Польшу и Венгрию, которые, казалось, были больше всех подготовлены к переменам, подобным югославским. В Польше Тито поддержал Владислава Гомулку в его реформах и подтолкнул его к большей независимости от Москвы, в Албании подстрекал против диктаторского режима Энвера Ходжи, в Болгарии содействовал падению Вылка Червенкова, в Румынии поддерживал противников Георге Георгиу-Деж. Наиболее решительно он выступил против венгерского лидера Матиаша Ракоши, которого хотел заменить на Имре Надя (долгое время находившегося в тюрьме по обвинению в симпатиях к титоизму). Стремление Тито вытащить соседнее государство из «пучины сталинизма» увенчалось только частичным успехом, так как Советский Союз в середине июля принял решение отстранить Ракоши от власти, а во главе венгерской партии поставить Эрнё Герё, который был таким же убежденным сталинистом, как и его предшественник. Чтобы хоть как-то угодить Тито, венгры реабилитировали Ласло Райка, которого перезахоронили в Будапеште с государственными почестями. В Белграде воздание почестей бывшему венгерскому министру, осужденному на смертную казнь в 1949 г. за обвинение в титоизме, восприняли как важный сигнал десталинизации [1675] PA. B 12. Bd. 618. .

На беспорядки в Польше и Венгрии советские руководители откликнулись в письме от 13 июля 1956 г., которое направили членам своей партии и партиям держав-сателлитов. В нем предостерегали от «национального коммунизма», отказывались от двух соглашений, торжественно заключенных с югославами, назвав последних из-за их прозападной политики оппортунистами. О Тито написали, что Булганин зашел слишком далеко, назвав его во время недавнего июньского визита «коммунистом-ленинистом» (Хрущев даже из-за этого хотел вынести ему партийный выговор) [1676] Vlahovič V. Strogo pov. S. 165; NIE 31–57. Yugoslavia’s Policies and Prospects. 11.06.1957. S. 230; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 413; Mičunovič V. Moskovske godine. S. 129; NARA. CREST. CIA, Senior Research Staff on CIA/SRS-6, 16.09.1957. S. 37; Едемский А.Б. От конфликта к нормализации. С. 575–576; Rajak S. Yugoslavia and the Soviet Union. P. 164, 165; Встречи на высшем уровне. С. 692–699. . О содержании письма скоро узнали югославы, которым во время визита болгарской делегации в Белград попала в руки строго секретная запись беседы Хрущева и руководителя Болгарии. Генеральный секретарь КПСС заявил, что Тито нужно любым способом препроводить в «лагерь», а «затем… свернуть ему шею» [1677] AS. Dedijer. T. e. 298; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. IV. Četrto poglavje. S. 8. . Советская печать и печать государств-сателлитов затрубили в антиюгославские трубы, югославы на это ответили судом над несколькими информбюровцами, которые только вернулись домой из восточного блока. Всё это не помешало импульсивному Хрущеву в конце августа принять необычные и неожиданные меры: хотя он и был в клещах внутренней оппозиции, он решил, что отправится с частным визитом в Югославию и таким образом обеспечит поддержку Тито при осуществлении реформаторской политики. Очевидно, он еще верил, что сможет его убедить вернуться в советский лагерь [1678] Rajak S. The Cold War. P. 400; Idem. Yugoslavia and the Soviet Union. P. 167, 168. .