Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

В своих воспоминаниях Кардель записал, что югославы отвергли мысль о каком-нибудь новом виде международного центра рабочего движения, о лагерях и подобном. В то же время он упомянул, что Хрущев, «бог знает по каким причинам, утверждал, что я самый ярый противник того, чтобы Югославия вступила в социалистический лагерь, и самый ревностный приверженец политики неприсоединения. Но на самом деле так думало всё наше руководство, и в этом между нами не было разницы. Однако же Хрущев и дальше набрасывался на меня и зашел так далеко, что пытался внести раздор в наше руководство. Это ему не удалось, хотя свою глобальную политику он всё же продолжил» [1868] Kardelj E. Spomini. S. 147. . По прочтении этих слов возникает вопрос, был ли словенский политик полностью искренним, поскольку из других источников мы знаем, что именно в это время начались трения между ним и Тито по поводу отношений с Советским Союзом. Он и люди из его окружения думали, что «московские сирены» поймали Тито в сети, и поручили старому службисту Матии Мачеку, близкому другу маршала, убедить его быть более осторожным. Когда Тито приехал в отпуск в Брдо, Мачек это задание выполнил. Состоялся бурный разговор, закончившийся якобы переубеждением Тито [1869] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 103, 548, 549; AS. Dedjer. T e. 298. Novi prilozi. Štirinajsto poglavje. S. 14; RoterZ. Padle maske. S. 121, 122. .

Однако во время путешествия югославской делегации в Москву в июне 1956 г. Кардель опять не согласился с обновлением тесных партийных отношений между СКЮ и КПСС, к чему склонялся Тито. Он разделял мнение Кочи Поповича, что Московская декларация является отступлением от позитивных начал, заложенных в Белградской декларации 1955 г., которая касалась только отношений между государствами. Прежде всего он считал, что особенно во внутренней политике, в бюрократии и полиции Советского Союза всё еще преобладают старые сталинисты [1870] Nenadovič A. Razgovori s Kočom. Zagreb: Globus, 1989. S. 21; PA. B 12. Bd. 587, 621. . То, что в отношениях Тито с Карделем что-то не так, заметили западные дипломаты, которые зафиксировали, что во время разных торжественных мероприятий словенский политик оказался «за бортом». Это подтверждали и фотомонтажи общих фотографий высших руководителей, которые, по старой традиции хорошо отретушировав, публиковала советская пресса. При этом бросалось в глаза, что Кардель всегда вытеснен во второй ряд, и что на всех заседаниях и приемах ему отводили место в стороне. На самом деле речь шла не только о протокольном пренебрежении, а о внутренних расхождениях, которые должны были быть очень сильными, такими, что Тито в 1956 г. даже предлагал Ранковичу «ликвидацию» Карделя, поскольку не выносил, что Кардель критикует его отношение к Советскому Союзу [1871] Matunovic A. Titova sovladarica. S. 159; Simčič M. Ženske. S. 268; Cenčic V. Titova poslednja ispovjest. S. 299. . После возвращения из Москвы в начале августа он позвонил Ранковичу по телефону и предложил встретиться на обеде в Опленце, дворце Карагеоргиевичей, где не был уже давно. Когда они приехали, Тито пригласил его на прогулку в лес, где сказал, что больше не может сотрудничать с Карделем. «На каждом шагу он меня дезавуирует. Со мной ни о чем не договаривается. Нападает на русских. Ведет свою политику. Пепца (жена Карделя) сплетничает обо мне и Йованке. Созовем съезд ЦК. Из партии вон он или я» [1872] Čosič D. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 291. Автор ошибочно относит этот эпизод к 1962 г. Тогда Кярдель не ездил в Москву с Тито. RankovičA . Dnevničke zabeleške. S. 125–128; Lukič V. Secanja i saznanja. S. 54, 55. Автор относит этот эпизод ко времени подготовки конституции 1963 г. Мачек – к 1956 г. См. AS. Dedjer. T. e. 271. Lidija Šentjurc, 11.04.1987. . Хотя Ранкович и разделял критическое отношение Тито к Карделю, он считал, что его ликвидация будет излишней и вредной, ведь его заявления, так или иначе, не могли подорвать авторитет Тито и не имели большого значения. Он предупредил его, что память об афере Джиласа еще свежа и что начало нового столкновения повлечет за собой раскол в партии и в государстве. Поэтому Ранкович его не поддержал, и это так разозлило Тито, что он даже не пошел на обед. «Выпили кофе и вернулись в Белград», – писал Добрица Чосич [1873] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 292. в своих воспоминаниях. Александр Ранкович о разговоре в Опленце рассказывает более или менее похожую историю, только в конце он говорит: «Тогда он мне впервые сказал, что Кардель неисправимый националист, с которым будут проблемы. В конце он принял мое предложение (что за Карделем необходимо наблюдать) и оставшуюся часть дня мы провели очень приятно. Я был счастлив» [1874] RankovičA. Dnevničke zabeleške. S. 125, 126. . Счастлив от того, что успокоил Тито, или от мысли, что победил опасного противника?

О напряженности в югославских верхах узнали и американские спецслужбы, которые уже в сентябре 1956 г. сообщали, что, по мнению Карделя, некоторые югославские лидеры (читай Тито) зашли слишком далеко в своей некритической симпатии к советскому блоку. По их оценке, Кардель при поддержке словенского и части хорватского ЦК противостоит слишком тесному сближению с Москвой и утверждает, что самые развитые республики внутри Югославии не должны поддерживать такую политику. Говорили даже о возникновении фракции внутри СКЮ и выдвинули тезис, что некоторые из соратников Тито, очевидно, боятся такого союзничества, поскольку в случае его смерти страна легко может снова оказаться под советской властью. В обзоре международного положения в конце 1957 г. они обращали внимание на то, что политика Тито привела Югославию к тому, что она скоро прервет все связи с Западом. «Вероятно, кто-то из партийных руководителей, к примеру Кардель, критиковал некоторые тактические линии Тито» [1875] NARA. CREST. Current Intelligence Bulletin. Belgrade May Adopt Attitude More Critical of Soviet Bloc. 13.09.1945; Current Intelligence Weekly Summary. Yugoslav-Soviet Relations. 19.09.1957; SNIE 31/1-57. Yugoslavia’s International Position. 19.11.1957 // Yugoslavia. From «National Communism». P. 245. . Масла в огонь подливали агенты Ранковича, которые сообщали Тито о том, что о нем говорили руководящие югославские лидеры, а Карделя с 1947 г. и далее прослушивали и тем самым способствовали охлаждению отношений между ними. Их встречи становились всё более редкими и, как Кардель перед смертью рассказывал Дедиеру, в начале 1960-х гг. он восемь месяцев не говорил с Тито о серьезных вопросах [1876] AS. Dedijer. T. e. 68. Krtačni odtisi. S. 763, 769; T. e. 215. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. Velike Titove životne brige. S. 275, 276. .

В конце 1956 г. отношения между ними немного улучшились, поскольку венгерский кризис показал, насколько Кардель был прав, когда утверждал, что в отношениях с Москвой необходима предусмотрительность. Вопреки временному перемирию и обновленному союзничеству, противоречия сохранялись, хотя и не имели прежнего драматизма. Например, в 1957 г. Кардель указал на проблему национального вопроса в Югославии, о котором Тито говорил, что он скоро будет побежден и что якобы на горизонте уже вырисовывается идеал «югославского народа», который будет основан на договоре между хорватами и сербами [1877] PA. B 11. Bd. 125, 1. S. 5. .