Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

И действительно, Броз 23 августа 1938 г. уехал из Парижа и через Стокгольм полетел в Москву. Он прибыл туда на следующий день, после почти двухлетнего отсутствия. Можно себе представить, какие чувства его обуревали, учитывая, что в 1937–1938 гг. в Советском Союзе арестовали около 800 югославских коммунистов и более 900 членов их семей – всех, до кого мог дотянуться НКВД. По его словам, он ощущал себя последним из могикан, ведь нельзя было исключить вероятности того, что КПЮ ликвидируют: в ее ЦК остались только он и Кухар. Чолаковича, считавшегося «приверженцем Горкича № 1» и Жуйовича, «№ 2», Коминтерн уже вычеркнул из списка. Они остались живы только потому, что НКВД не смог до них добраться [226] Čolakovič R. Kazivanje. Vol. III. S. 257, 419, 450, 518. . «Всех, кроме меня, посадили» [227] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 52, 54. Позже Хрущев реабилитировал более ста югославских коммунистов и послал их досье Тито; Gligorjevič M. Rat i mir Vladimira Dedijerja. S. 315. . «Что было трудным? – позже Тито задавал себе этот вопрос. – Погибнуть в Советском Союзе по обвинению в том, что являюсь контрреволюционером. Умереть в Югославии не было трудно. Ты знал, что умрешь как революционер. Я отправлялся на нелегальную работу так, будто выходил на свободу» [228] AJ. 837. KPR. IV-5-b. K 49. Zabeleška J. Vilfana na vreme provedeno u SSSR, 21.12.1953. . 24 августа 1938 г. он уже находился в резиденции Коминтерна, где его унизили, заставив дожидаться четыре часа, чтобы получить разрешение войти в здание [229] Dedjer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 333. . Ему сразу же пришлось защищаться перед комиссией, состоявшей из пяти членов. Трое из них – враждебно относившиеся к нему болгары, которые требовали его осуждения из-за корабля, захваченного у Будвы, и заставляли его «признать свою вину». Они считали, что генеральным секретарем КПЮ следует назначить Петко Милетича. А если это невозможно, то назначить комиссаром некоего капитана Димитрева, болгарина, сражавшегося в Испании. А Вальтера надо бы «ликвидировать». К тому же его стиль жизни противоречил их представлениям и это вызывало подозрение: его кто-то подкупает. К расследованию подключилась и советская военная разведка, утверждавшая, что он – троцкист. Он был на волосок от гибели, но спасся, поскольку выяснилось, что обвинения против него – обычная фальсификация [230] Eiletz S. Titova skrivnostna leta. S. 92, 93; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 56, 152; Spomini tovariša Tita na slavno preteklost; AS. Dedijer. T. e. 236. Istraga 1938. . Его оправданию, несомненно, способствовало донесение от 23 сентября 1938 г., в котором Вальтер подробно описал свои отношения с теми, кого «разоблачили как саботажников и врагов нашей партии». Речь шла о девяти видных югославских коммунистах; семерых из них уже расстреляли, а двое были еще живы, но их уже подозревали в троцкизме. Конечно, ни для кого из них он не нашел доброго слова, хотя позднее утверждал, что был осторожен, и о товарищах, чьи характеристики должен был написать, говорил, что «недостаточно хорошо их знает, не работал с ними» [231] Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 105–108; Simič P., Despot Z. Tito. Strogo poverljivo. S. 86–90; Simčič M. Ženske. S. 151; Spomini tovariša Tita na slavno preteklost; Едемский А. Б. От конфликта к нормализации: советско-югославские отношения в 1953–1956 годах. М.: Наука, 2008. С. 28. . Во всяком случае, за него вступился Мануильский и, возможно, тогда еще влиятельный Трилиссер – Москвин, один из руководителей НКВД, с которым Броз уже долгое время поддерживал контакты, что было совсем неудачно, учитывая, что последний в конце ноября и сам стал жертвой сталинской чистки. По словам самого Тито, это был самый тяжелый момент в его жизни. «Я не был уверен, – рассказывал он спустя много лет, – что однажды не схватят и меня. За то, что меня не арестовали, следует благодарить Димитрова, который мне доверял и считал, что я должен взять руководство Коммунистической партии в свои руки в качестве ее генерального секретаря» [232] Eiletz S. Pred sodbo zgodovine. Stalin, Tito in jugoslovanski komunisti v Moskvi. Celovec: Mohorjeva, 2010. S. 154; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 329. . Как бы то ни было, он сильно переживал, о чем через много лет вспоминал в разговоре с Дедиером: «Ночь у Караиванова. Несколько бутылок водки. Я очень испуган. Теперь понимаю, почему в СССР столько пьют. Пьют, потому что боятся….» [233] Eiletz S. Titova skrivnostna leta. S. 93; РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 590. Караиванов, болгарский коммунист, сотрудник НКВД, доверенное лицо Броза и, по обязанности, предатель, об этом времени написал следующее: «Он был очень встревожен. Его глаза были полны слез. В эти дни у товарища Тито появились первые седые волосы» [234] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 230; Vol. II. S. 327; Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 78, 79. .

После этих тяжелых испытаний его полностью реабилитировали, 17 сентября 1938 г. он уже принял участие в заседании ИККИ, на котором сделал для крупнейших руководителей организации исчерпывающий доклад о ситуации в Югославии [235] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 18. Д. 1256. C. 27-38a; Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 4. S. 109118. . 7 ноября Димитров дал в дневнике лаконичный комментарий: «Югославская резолюция в главных чертах правильна» [236] Dimitrov G. Diario. S. 117. . Во многом этому признанию способствовало и то, что во время чехословацкого кризиса в конце сентября – начале октября 1938 г. югославским коммунистам удалось организовать движение протеста в защиту находящейся под угрозой республики. Тысячи студентов в Белграде и в Загребе кричали, что хотят поехать в Чехию, хотят ее спасти, хотят сражаться против Гитлера. Многие даже отправились в Прагу, где собирались вступить в интернациональные бригады, которые должны были организовать сопротивление нацистской агрессии. Поскольку в Москве договор между Гитлером, Муссолини, французским премьером Даладье и его британским коллегой Невилом Чемберленом о присоединении Судетской области к Третьему рейху рассматривали как антисоветский жест, это было зачтено в пользу Броза [237] RidleyJ. Tito. A Biography. Р. 141; AS. Dedijer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 74; T. e. 242. Kopja iz memoarov druga M. Dilasa. S. 202; Adamič L. Orel in korenine. S. 447. .

На этом кошмар для Броза еще не закончился. Осенью 1938 г. вместе с Владимиром Чопичем и Камило Хорватином он получил задание отредактировать сербско-хорватский перевод книги «История ВКП(б). Краткий курс», которая недавно была опубликована под именем Сталина. Это означало, что каждое слово в ней было свято [238] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 56; Klinger IE , Kuljiš D. Tito. Neispričane priče. S. 158. . Работа еще не была завершена, когда 3 ноября 1938 г. в отеле «Люкс» агенты НКВД, можно сказать, у Броза на глазах арестовали Чопича. «Ночью его увели». Ему никак не помогло то, что он сыграл видную роль в испанской гражданской войне, возглавляя англоамериканскую бригаду «Линкольн». Камило Хорватин также стал жертвой сталинских чисток, его обвинили в троцкизме. Поскольку Вальтер не захотел давать показания против него разбиравшей этот случай Контрольной комиссии, отговорившись тем, что, по совести, не может сказать того, чего не знает, у него снова возникли проблемы. Их стало еще больше, когда вышла «История ВКП(б)» в переводе, над которым он работал, – всего через несколько дней после ночного ареста двух других редакторов. Как только книга вышла из печати, Марич – Железар и их друзья нанесли Брозу новый удар [239] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 590. C. 23; AS. Dedjer. T. e. 223. Pričevanja J. Kopiniča, 23.03.1988, O Titovem hapšenju u Moskvi; T. e. 236. Pričevanje Kopinič, 1939 Istraga protiv Tita; Eiletz S. Pred sodbo zgodovine. S. 137. . В ряде писем, адресованных ИККИ, его обвинили в том, что он внес троцкистские формулировки в четвертую главу, где речь шла о диалектическом материализме, и таким образом умалил роль самого Сталина. К ним присоединился еврей из Осиека Драган Мюллер (в Москве его звали «Озрен»), который являлся главным редактором «Иностранного рабочего издательства». Возможно, он сделал это по указанию Коммунистической партии Германии, которая использовала сомнительную репутацию Вальтера, чтобы доказать Коминтерну свою бдительность. Из-за этих обвинений Броз опять предстал перед Контрольной комиссией, на которой во второй раз ему с трудом удалось спасти свою жизнь. Копинич снова выступил в поддержку Вальтера и доказал его полную невиновность [240] Cenčic V. Titova poslednja ispovijest. S. 94–96; Idem. Enigma. Vol. I. S. 103, 105, 106; RidleyJ. Tito. A Biography. Р. 139; AS. Dedjer. T. e. 199. Zapis Kopinič, 20.12.1980; T. e. 236. Zapis Tiča Stanojeviča; Zapis Kopiniča, 20.12.1980. . Александр Ранкович впоследствии справедливо заметил: «Если бы не было Копинича, не было бы и Тито» [241] Gligorjevic M. Rat i mir Vladimira Dedijerja. S. 219, 220. . Он был прав – о влиянии «Вальдеса» в Коминтерне свидетельствует даже его заработная плата: 3 тыс. рублей, при том что средняя заработная плата рабочего в Советском Союзе была 149 рублей [242] AS. Dedijer. T. e. 261. J. Kopinič 12.07.1981, Titov plač za sinom. . Избежав опасности, Вальтер, в утешение себе, на гонорар, полученный за перевод, купил бриллиантовый перстень с опалом, которым очень гордился. Однако и это его чуть не погубило [243] Eiletz S. Titova skrivnostna leta. S. 101. , поскольку одна агентка обвинила его в капиталистических наклонностях. Была ли это «молодая русская», с которой он жил в Москве в 1938 г., и которая, как известно из записей Копинича, каждый день писала о нем донесения? [244] Simčič M. Ženske. S. 158; Cenčič V. Enigma. Vol. I. S. 104; AS. Dedijer. T. e. 199. Zapis Kopinič, 20.12.1980; T. e. 201. 12.07.1981; T. e. 235. Istraga protiv Tita. S. 1.