Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Осенью 1938 г. в Югославии состоялись важные выборы, на которых формально одержал победу Стоядинович, но только с помощью крупных подтасовок. Было ясно, что его режим долго не продержится. Поэтому Вальтер хотел как можно скорее вернуться на родину. По его оценке, сложившееся положение имело «судьбоносное значение для нашего государства, необходимо сделать всё для победы блока демократических сил.» Однако в Москве ему не дали на это разрешения [245] AS. Dedijer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 75. . Лишь 26 декабря 1938 г., после того как с него сняли обвинения, выдвинутые в Париже, в Сремска-Митровице и в самом Коминтерне, В. П. Коларов написал рекомендательное письмо, в котором предложил утвердить временное руководство КПЮ, назначенное Вальтером в Югославии, одобрить бюджет финансовой поддержки партии и дать указание журналу Rundschau, чтобы он не смел ничего публиковать без разрешения Вальтера (очевидно, это требование было направлено против «фракционеров») [246] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 587. . Несмотря на эту благосклонность, 30 декабря 1938 г. у него состоялся жесткий разговор с Димитровым, подвергшим резкой критике хаотичные отношения, сложившиеся в КПЮ: «Ваша работа совершенно не имеет значения, она гнилая. Так, как вы это себе представляете, дело не пойдет» [247] Eiletz S. Titova skrivnostna leta. S. 73; Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 110, 111, 123–129; Simčič M. Ženske. S. 153; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 64. . Поскольку, по мнению генерального секретаря ИККИ, наиболее активные югославские коммунисты, все подряд, включая Броза, являлись фракционерами, в тот момент было невозможно назначить новое партийное руководство, самое большее – только временное. В него должно входить от трех до пяти человек, которые будут вести работу на родине. Противореча собственным замечаниям, сделанным в начале беседы, Димитров в заключение своей филиппики именно Вальтера и назначил осуществлять этот план. В дневнике он записал только, что дал ему «последние указания», а именно: «Руководство (временное) в стране. – Конференция. Назначение постоянного руководства. В Париже: человек для коммуникаций» [248] Dimitrov G. Diario. S. 151. . Более того, через несколько дней, 5 января 1939 г., Димитров снова принял у себя Броза и, воспользовавшись случаем, сообщил ему, что он назначен генеральным секретарем ЦК КПЮ и перед ним ставится задача изменить всю прежнюю структуру руководства: «Ты один остался! Это последний шанс. Или тебе удастся урегулировать (ситуацию), или всё будет распущено, как у поляков. Все арестованы. Люди, за которых я бы сунул руку в огонь» [249] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 56. . Сообщая об этом разговоре, решившем его судьбу, Броз скромно говорит, что был чрезвычайно удивлен, ведь у него не было намерений взять на себя руководство партией. Прежде всего его подгоняло желание спасти ее от роспуска, которым угрожали в Москве, и преобразовать в надежную революционную организацию с сильным руководящим коллективом. Именно ради этого он принял предложение Димитрова и обещал ему: «Мы смоем с себя пятно» [250] Ibid. Vol. I. S. 240. . «Никогда не хвастайтесь заранее!», – нахмурившись, ответил Димитров [251] Adamič L. Orel in korenine. S. 438; AS. Dedjer. T. e. 242. Kopja iz memoarov druga M. Dilasa. S. 222. .

В тот же день, 5 января, состоялось заседание Секретариата ИККИ и Вальтеру был дан ряд указаний, как реорганизовать партию, добиться ее внутреннего единства и укрепить ее политически и организационно. Перед югославскими коммунистами ставилась задача сплотить народные силы в борьбе против опасности фашистской агрессии, объединить всех демократов в народно-демократический блок, при этом прежде всего стремиться к достижению единства профсоюзного движения. Предполагалось, что эта резолюция ляжет в основу «Открытого письма членам КПЮ», которое Вальтер должен был написать и распространить среди членов партии [252] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 18. Д. 1296; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 66; Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 4. S. 144–151. .

Однако, несмотря на это, единого мнения о Вальтере в рядах Коминтерна всё еще не было. Через два дня, 7 января 1939 г., Мануильский в письменной форме предложил Димитрову снять его с ответственной должности, которую ему только что доверили, и послать на «низшую» работу, поскольку он частично несет ответственность за крах экспедиции добровольцев в Испанию, произошедший двумя годами ранее. Опять его враги ставили ему палки в колеса, а в отделе кадров ИККИ к ним охотно прислушивались. Была создана новая комиссия, задачей которой было прояснить обстоятельства дела, и Броз был вынужден защищаться перед ней от обвинения в том, что он недостаточно тщательно контролировал набор добровольцев и проведение операции в целом. Его линия защиты была такой: он сваливал вину в первую очередь на объективные обстоятельства, на бурю на море, из-за которой корабль задержался. Комиссию он не смог убедить до конца, и Белов записал в заключении, что «тов. Вальтер еще не полностью признает свою ответственность за провал этой экспедиции» [253] Eiletz S. Titova skrivnostna leta. S. 104; РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 411. C. 100, 101. . Но худших последствий не было, если не принимать во внимание то, что он не мог получить визу, на этот раз – для выезда из СССР. Пошли слухи, что в Москву прибыл Петко Милетич, который имеет веские доказательства его вины. Поэтому НКВД не выпустит его за границу. И лишь когда Димитров обратился к министру внутренних дел Л. П. Берии, ему разрешили уехать [254] Dimitrov G. Diario. S. 153; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 70, 71; AS. Dedijer. T. e. 236. Borba za opstanak KPJ. . В те дни Вальтер пожаловался Караиванову, что его не отпустили домой, и тот посоветовал ему обратиться с письмом к Сталину. Ответ Броза примечателен: «Лучше, чтобы Сталин обо мне не знал» [255] Ridley J. Tito. A Biography. Р. 140; AS. Dedijer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 76. .

Коминтерн (т. е. советская секретная служба) назначил Вальтера генеральным секретарем ЦК КПЮ с правом вето, что означало, что по всем вопросам его слово было решающим. Понятно, что подобное не могло бы произойти, если бы в Москве ему не доверяли и, с другой стороны, если бы он этого не заслужил [256] Dilas M. Tito. S. 74–76. . Позже он с гордостью заявил Луису Адамичу: «В Москве меня проверяли всеми способами. Доверяли только мне». Во всяком случае, это был бурный процесс, который Тито впоследствии в беседе с журналистами охарактеризовал словами: «Это было непросто и нелегко». Еще выразительнее его описал в своих воспоминаниях Родолюб Чолакович, говоря о настоящей драме, «в которой кипели необузданные страсти и головы падали с плеч, прямо как у Шекспира» [257] Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 156; Čolakovic R. Kazivanje. Vol. III. S. 439. .

Броз сразу же показал, каким будет его стиль работы. Он собирался навести порядок в партии и руководить ею «железной рукой», как с одобрением говорили его сторонники. На основе советского опыта он понял, что невозможно осуществить революцию без партии нового типа, без идеологически и организационно централизованной структуры. По своей природе он был человеком действия: не любил болтовни, праздных фраз, ненужных сборищ, т. е. всего того, что до тех пор было характерно для КПЮ [258] Dilas M. Tito. S. 99; Čolakovic R. Kazivanje. Vol. III. S. 553. . В этом смысле, благодаря своей наглядности и правильной интерпретации политики Народного фронта является показательной вышеупомянутая «Резолюция ЦК КПЮ – Директивы», написанная им в Москве и одобренная Коминтерном: «Перед лицом опасности, грозящей Югославии, главная задача КПЮ – организовать и поднять все ее народы на борьбу для защиты целостности и независимости государства от агрессии немецких и итальянских фашистов и им подобных. Необходимое условие для выполнения этой задачи: следует свергнуть нынешнее антинародное правительство Стоядиновича и сформировать правительство народной защиты, способное организовать оборону государства и без колебаний оказать сопротивление фашистской агрессии. <���…> КПЮ и впредь будет поддерживать все массовые кампании демократического блока и других демократических организаций. <���…> Одновременно КПЮ должна сблизиться со всеми партиями, организациями и группами, которые выступают в защиту независимости Югославии от Гитлера и Муссолини, и бороться вместе с ними, не исключая и организации Евтича (сербских националистов) и Корошеца (словенских клерикалов), если они действительно вступят на путь борьбы против немецкого и итальянского фашизма и их приспешников в государстве» [259] РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 411. C. 104–106. Перевод цитаты сделан по тексту Й. Пирьевца. .