Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

В этом вихре событий Тито постоянно поддерживал связь с Москвой. Одним из его крупнейших достижений в 1940 г. стало установление радиосвязи между Загребом и Коминтерном после того, как был уничтожен его центр в Брюсселе. Для этого Коминтерн в мае послал в Хорватию Йосипа Копинича – Вокшина, под псевдонимом Ваздух, и Стеллу Панайотис-Бамьядзидос, греческую телеграфистку. Они выдавали себя за мужа и жену и вскоре действительно ими стали. С помощью Влатко Велебита они нашли на окраине Загреба подходящий дом с садом и у леса – на случай, если понадобится быстро убежать. С этим центром, помимо КПЮ, были связаны еще семь коммунистических партий: итальянская, швейцарская, австрийская, венгерская, болгарская, греческая и словацкая [354] Velebit V. Svjedok. S. 59, 61, 62; Zagreb i Hrvatska. S. 55; Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 186; Dimitrov G. Diario. S. 215; см.: Коминтерн и Вторая мировая война / Сост., авт. вступ. ст. и коммент. Н. С. Лебедева, М. М. Наринский. Ч. I. М.: Памятники исторической мысли, 1994. № 58. С. 255–260; Swain G. R. The Comintern. P. 38; Cencič V. Enigma. Vol. I. S. 128–131; Grdina I. Josip Kopinič. S. 120, 121. . Так начался интенсивный обмен информацией, который сперва – благодаря Ваздуху, затем – благодаря работе радистов в Верховном штабе Тито и Главном штабе Словении охватывал во время войны широчайшую территорию. Вероятно, Тито обменивался с Коминтерном и другими советскими службами в Москве сотнями депеш, о которых ничего не знали даже некоторые из его ближайших друзей. Он сам писал их и ревниво хранил в тайне [355] Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 192; Nenadovič A. Razgovori s Kočom. Zagreb: Globus, 1989; Ridley J. Tito. A Biography. P. 187; По утверждению Дедиера, их было 1400. См.: GligorjevičM. Rat i mir Vladimira Dedijerja. S. 132; Cenčič V. Enigma. Vol. I. S. 195; Vol. II. S. 100. . «На заседаниях Политбюро, – впоследствии рассказывал Ранкович, – из депеш, которые Тито получал из Москвы и Коминтерна, он сообщал нам лишь то, что считал нужным.

Никто из нас никогда не видел ни одной депеши. Во время войны, на марше Тито перед тем, как лечь спать, засовывал депеши в сапог и снова надевал его. Так он подстраховывался, чтобы их никто у него не украл. Да и после войны он хранил все депеши из Москвы в стальных сейфах – в Белграде, на Бриони, в Сплите. Некоторые самые важные всегда держал при себе». Ранковича очень раздражало такое недоверие. «Кто я тут? Какова моя ответственность, если от меня скрывают депеши из Москвы?» – спросил он однажды. Тито резко ответил: «Я – генеральный секретарь партии. Я имею право решать, о чем должен оповещать тебя и всех вас» [356] ČosičD. Piščevi zapisi (1969–1980). S. 242, 243; Adamovič V. Tri diktatora. S. 547. .

На следующий день после государственного переворота 27 марта Тито с помощью черногорских летчиков, сочувствовавших партии, вылетел из Загреба в Белград, чтобы на месте следить за развитием событий. Тогда у пассажирского самолета типа «Локхид» сломался мотор, и несчастья едва удалось избежать [357] Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 177; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 264. . (Вероятно, из-за этого он впоследствии не любил летать на самолетах.) На встрече с белградскими товарищами он сказал, что пакт между Югославией и странами Оси разорван. «Война неизбежна, на страну нападут….» [358] Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 177, 178. Он послал в Москву телеграмму, написанную в том же ключе, в которой предложил, чтобы коммунисты организовали всеобщее сопротивление вероятной итальянско-германской агрессии и попыткам британцев вовлечь Югославию в войну на своей стороне. Следует оказать «всенародный нажим на новое правительство, требуя расторжения пакта с тройственным союзом и заключения пакта о взаимопомощи с СССР» [359] Dimitrov G. Diario. S. 291; Коминтерн и Вторая мировая война. Ч. I. № 164. С. 518. . Этот боевой настрой очень обеспокоил Москву, опасавшуюся каким-либо образом бросить вызов Гитлеру. Руководство КПЮ 31 марта 1941 г. получило переданное через Копинича указание Коминтерна отказаться от организации массовых уличных демонстраций и вооруженных столкновений с властями. «Не забегайте вперед. Не поддавайтесь на провокацию врага. Не ставьте под удар и не бросайте преждевременно в огонь авангард народа. Момент для решительных схваток с классовым врагом еще не наступил» [360] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 594. C. 21; Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 230; Dimitrov G. Diario. S. 291–293; Коминтерн и Вторая мировая война. № 166. С. 519, 520; Broz TitoJ. Zbrana dela. Vol. 6. S. 211. .

Неожиданное поражение югославских вооруженных сил удивило коммунистов, ведь они верили мифам о героических традициях сербов. В 1944 г. Джилас сказал Мануильскому: «Нашей ошибкой было то, что мы думали, что большая часть офицерского корпуса, связанного с Генеральным штабом, окажет немцам сопротивление. Но этого не произошло. Большинство из них оказались предателями» [361] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 607. C. 1; AS. Dedijer. T. e. 242. Kopja iz memoarov druga M. Dilasa. S. 280. . Руководители КПЮ ожидали, что Югославия будет сопротивляться хотя бы месяц или дольше, что дало бы им возможность укрепить свои организации и связаться со сторонниками, которых в вооруженных силах было много. На деле же немцы при наступлении не встретили сопротивления. По словам Джиласа, «никакого серьезного боя не произошло, это был марш-парад» [362] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 607. C. 1. .

На заседании Центрального комитета КПЮ и КПХ 8 апреля 1941 г., за два дня до того, как немцы вступили в Загреб, Тито открыто признал заблуждение относительно королевской армии и при этом констатировал, что коммунисты никак не проявили себя во время трагических событий последних недель, а ведь они должны были взять инициативу в свои руки. После нападения государств Оси на Югославию и ее оккупации встал вопрос, какова вообще их роль в новых обстоятельствах [363] Dilas M. Tito. 1980. S. 19; AS. Dedjer. T. e. 242. Kopja iz memoarov druga M. Dilasa. S. 261. . Поскольку Сталин всё еще являлся союзником Гитлера, было понятно, что им не хватает простора для маневра, ведь они не могли выступить против оккупантов как против врагов. С другой стороны, они были убеждены, что империалистические государства, участвовавшие в войне, исчерпают свои силы в борьбе друг с другом, и уже недалек момент, когда можно будет использовать самоубийственное столкновение европейской буржуазии для подготовки социалистической революции, как это сделал Ленин во время Первой мировой войны. Они были уверены, что появились условия, которые будут способствовать пробуждению в народных массах необходимой энергии. Они решили вступить в контакт со штабом IV армии и потребовать выдать оружие рабочим и антифашистски настроенным подданным, чтобы они вместе с армией обороняли Загреб. Акция не увенчалась успехом, хотя и нашла отклик среди младших офицеров. Начальник гарнизона даже решил арестовать делегацию, но ее члены выскользнули у него из рук [364] Dedyer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 382; Bajt A. Bermanov dosje. S. 782; РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 607. C. 2; AS. Dedjer. T. e. 7. Spomini tov. Kardelja, 25.12.1951. S. 1; T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 96, 97. . Через день, 10 апреля, когда под немецким и итальянским протекторатом было провозглашено Независимое государство Хорватия, коммунисты создали Военный комитет во главе с Тито, который дал членам партии директиву о том, что необходимо сделать в момент распада старого государства: организовать сбор легкого оружия и спрятать его. Сразу же после этого в крупных городах и областях началось формирование военных комитетов, задачей которых было создать общую структуру будущих вооруженных сил: мелкие подразделения, отряды и командные кадры [365] РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 607. C. 2; Velebit V. Svjedok. S. 69. . Среди солдат стали вести пропаганду, чтобы они не сдавались в плен, а уносили оружие домой. 15 апреля коммунисты опубликовали «Воззвание к югославским народам», в котором осудили предательство югославского антинародного режима, рост шовинизма и братоубийственного конфликта еще в большей степени, чем нападение иностранных армий, и призвали народ «не падать духом», а подняться на борьбу с оккупантами. «Из этой кровавой империалистической войны родится новый мир. <���…> На основе подлинной независимости всех народов Югославии сформируется настоящая братская общность….» [366] Bilandžic D. Hrvatska. S. 127; Bajt A. Bermanov dosje. S. 773. «Я думаю, что воззвание 15 апреля имело историческое значение, – комментировал его впоследствии Тито, – а заключалось оно в том, что КПЮ в то критическое время показала народным массам всех наций Югославии внутреннее общественное значение и перспективы борьбы с противостоявшим нам фашистским оккупантом. <���…> Без таких ясных перспектив наша национально-освободительная борьба не получила бы размаха и широты, каких она достигла, и такой мощи, какой она обладала, а быстро переродилась бы в бесплодное сопротивление, как это произошло в других партиях Европы. <���…> Другими словами, это был тот исторический момент, который требовал смены ведущих общественных сил. Вышеупомянутые факты подтверждают, что КПЮ осознала этот момент и мужественно и без колебаний взяла на себя историческую ответственность за судьбу югославских народов» [367] AS. Dedijer. T. e. 111. Magnetofonska snimka. S. 98, 99. .