Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

При принятии этих решений возникали и сомнения, и дилеммы, ведь не просто было найти ответ на вопрос, что лучше – пойти на вооруженное восстание или ограничиться саботажем. «Против курса на вооруженное восстание, – говорит Кардель, – выступали не только довольно широкие круги демократических сил и левой интеллигенции, но и часть коммунистов. Оформилась идея, что партия и силы сопротивления должны использовать прежде всего средства политической борьбы, возможно, в комбинации с диверсией и саботажем. В связи с этим некоторые заявляли, что установка Партии на вооруженное восстание – авантюризм, который облегчит фашистам уничтожение народа. <���…> А некоторые коммунисты полагали, что необходимо подождать с началом вооруженного восстания до тех пор, пока война не вступит в заключительную фазу, и лишь тогда повести рабочий класс и другие революционные массы на вооруженное восстание против войны и за власть». Они были убеждены, что «пространством для развертывания революционной борьбы являются города, а не леса» [368] AS. Dedijer. T. e. 7. E. Kardelj. Tito na istorjskim raskršcima. S. 19, 20. . В тот же день, когда королевское правительство бежало из Никшича в Черногории в Грецию, под крыло Великобритании, Тито сообщил Коминтерну о решении ЦК КПЮ дать отпор оккупанту, невзирая на его мощь [369] Zagreb i Hrvatska. S. 44. . Поскольку было очевидно, что необходимо дать оценку обстановке, сложившейся в партии в результате произошедших начиная с 6 апреля роковых событий, он, несмотря на большие трудности, созвал 4 мая в Загребе партийную конференцию, в которой приняли участие только сербы, хорваты и словенцы. Товарищи из Черногории, Боснии и Герцеговины отсутствовали, а товарищи из Македонии под руководством местного секретаря Методия Шаторова – Шарло считали, что им следует вступить в Болгарскую рабочую партию, тем более что Советский Союз прервал дипломатические отношения с югославским правительством в изгнании и тем самым признал распад государства [370] DilasM. Tito. S. 20; Velebit V. Svjedok. S. 260; AS. Dedjer. T. e. 242. Kopja iz memoarov druga M. Dilasa. S. 282. . На конференции, с одной стороны, осудили предательство югославской буржуазии, подчинившейся оккупанту, подчеркнули тяготы военного режима для широких народных масс, а с другой – акцентировали внимание на том, что миролюбивая политика Советского Союза и достигнутый им огромный социальный прогресс непримиримо противостоят преступлениям империалистической войны в капиталистическом мире. Веря, что вскоре наступит подходящий момент для революции, коммунисты решительно заявили, что они не признают империалистического раздела Югославии, и обратили внимание на опасность вспышки межнациональных конфликтов. Ведь они были убеждены, что национальную ненависть между югославскими народами оккупанты могут использовать как средство, облегчающее их порабощение, а местная буржуазия – как оправдание своего предательского сотрудничества с оккупантами. По мнению Тито и его товарищей, необходимо было сплотить ряды и под эгидой партии начать борьбу как против немецких, итальянских и прочих фашистов, так и против английских империалистов. В связи с этим Тито обновил тезис о том, что пришло время взять власть в свои руки, полагая, что нет необходимости дожидаться буржуазно-демократической революции, как этого требовала доктрина. Он считал, что коммунисты должны создать военную организацию и подготовиться к тому, чтобы после свержения оккупационных режимов ввести диктатуру пролетариата [371] Dilas M. Tito. S. 22; Bilandžic D. Povjest izbliza. S. 610; Bajt A. Bermanov dosje. S. 774; Clissold S. Dilas. P. 48; Swain G. R. Tito: the Formation. S. 268. .

Тито в большей степени, чем советские правительственные круги, закрывавшие глаза на происходящее, осознавал, что мировая война не ограничится конфликтом внутри капиталистического лагеря, что немцы готовятся и к нападению на Советский Союз. Сосредоточившись на ожидании этого события, которое дало бы ему возможность реализовать свои революционные планы, он пренебрегал всем остальным. Лео Матес, живший вместе с ним, говорил впоследствии, что воспринимал тогда Тито как человека, который всё время повторяет самому себе: «Я хочу, могу и должен быть вождем» [372] BilandžicD. Povjest izbliza. S. 188; Klinger IE , KuljišD. Tito. Neispričane priče. S. 127, 236. . Он работал так самозабвенно, что не обратил должного внимания на положение хорватских коммунистов, которых бан Шубашич арестовал и поместил в лагерь Керестинац, и они попали в руки усташей, когда те провозгласили Независимое государство Хорватия. Их было около сотни и среди них – немало видных интеллектуалов. Как с упреком отмечал в своих воспоминаниях Владимир Велебит, в момент хаоса, когда режим Павелича еще не утвердился у власти, поскольку не имел тогда ни полиции, ни армии, их можно было бы спасти [373] Velebit V. Svjedok. S. 69, 241, 242; Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 111; Očak I. Gorkič. S. 265; Klinger IT , KuljišD. Tito. Neispričane priče. S. 244. .

Поскольку в столице НГХ становилось всё опаснее и к тому же было понятно, что из-за воодушевления широких масс хорватского народа наконец полученной «государственностью» (хотя и под эгидой немцев и итальянцев) у коммунистов в данный момент нет возможности оказывать на них влияние, на конференции в апреле приняли решение переместить Политбюро ЦК КПЮ из Загреба в Белград [374] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 272; Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 76. . Невозможно было усомниться в преступных замыслах усташей. Вскоре после захвата власти они начали «расовую революцию» против евреев, цыган и прежде всего сербов, составлявших 30 % населения нового государства. Боснийских мусульман Павелич считал братьями «чистейшей хорватской крови» и обращался с ними соответственно; в то же время он одобрил программу уничтожения сербов, согласно которой треть их следовало ликвидировать, треть изгнать из страны, а остальных заставить принять католическую веру. Этот проект сразу же начали претворять в жизнь, и католическая церковь не смогла вовремя дистанцироваться от него. Попавшая в сети национализма, она не выразила решительного протеста по поводу зверского истребления невинных людей или их насильственной «евангелизации». Хуже того, ее прелаты, священники и францисканские патеры были соучастниками преступлениий усташей, что способствовало распространению хаоса, инерции и равнодушия в обществе, не имевшем пастырей, достойных своего звания.

Тито покинул Загреб в такой спешке, что не дождался рождения сына, которого Герта Хаас родила уже после его отъезда [375] Velebit V. Svjedok. S. 70. . Он ускользнул в последний момент, 23 мая 1941 г., а через день границу между НГХ и Сербией перекрыли. Как он сам позднее рассказывал, он так поступил, опасаясь не только усташей, но и хорватских коммунистов, которые будто бы заключили соглашение с режимом Павелича и стремились к отделению КПХ от КПЮ, убежденные, что нужно сохранять договор Гитлера со Сталиным [376] Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 35, 59, 102, 103, 114, 124, 148, 258, 259, 315; AS. Dedijer. T. e. 271. Dodatak stvaranja KP NDH; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 132; Lopušina M. Ubij bližnjeg svog. S. 20. . В ответ на сепаратистские и пацифистские тенденции, распространенные среди хорватских коммунистов, Тито написал для партийной газеты Srp i čekič комментарий под названием «Почему мы по-прежнему находимся в составе КПЮ?». «С тех пор, как империалистические разбойники вторглись в Югославию и оккупировали ее, и было создано “независимое” государство Хорватия, многим нашим товарищам непонятно, почему мы, коммунисты в Хорватии, т. е. наша КПХ, всё еще в составе Коммунистической партии Югославии, почему мы распространяем листовки с подписью ЦК КПЮ. <���…> Говорят, что мы <���…> против свободы и независимости хорватского народа и за восстановление Югославии в ее прежней форме <���…>. Мы, коммунисты, не признаём этой оккупации и раздела Югославии, поскольку они свершились не по воле народов, а путем насилия империалистических захватчиков. <���…> Когда мы общими усилиями завоюем настоящую свободу и независимость, мы установим между собой братские отношения, соответствующие устремлениям нашим и наших народов. Так, как это сделали народы великого Советского Союза» [377] Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 7. S. 26, 27. .