Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Найти такого человека было трудно, ведь все сербские политики в эмиграции являлись сторонниками Дражи Михайловича и не были готовы сотрудничать с коммунистами. В конце концов, британскому премьеру пришлось удовольствоваться несербским кандидатом, Иваном Шубашичем, за которого ратовали американцы и их секретные службы. Помимо этой поддержки, последний хорватский бан имел и кое-какие положительные качества: он был сторонником династии, но, с другой стороны, уже давно не скрывал своей симпатии к Тито и его движению сопротивления. В мае 1944 г. «пастырь», как его называли в зашифрованных донесениях, по инициативе Черчилля прибыл из Соединенных Штатов в Лондон и немедленно начал переговоры о составе нового правительства, наивно надеясь, что сможет спасти старый строй. Король Петр II, исключенный из этой игры, чувствовал себя уязвленным, тем более что Черчилль в его отсутствие уже объявил в парламенте о формировании нового правительства. Вместе с Пуричем он пытался возражать, но когда его поставили перед свершившимся фактом (да еще и Рузвельт, несмотря на свое ярко выраженное сербофильство, повернулся к нему спиной), в конце месяца был вынужден уступить. Так было создано новое правительство, довольно странное, поскольку Шубашич помимо должности премьера взял на себя и функции всех других министров, даже Дражи Михайловича, который был смещен с поста военного министра королевским декретом от 8 июля 1944 г. [716] Barker E. Churchill in Eden v vojni. Zagreb: Globus, 1980. S. 232, 233; Velebit V. Svjedok. S. 129; Adamič L. Orel in korenine. S. 503.

Вопрос о положении Югославии в послевоенной Европе, о котором напряженно размышляли ведущие политики в Лондоне и в Москве, неожиданно стал чрезвычайно актуальным. Об этом свидетельствует тот факт, что 1 апреля 1944 г. Черчилль в разговоре с Иденом с беспокойством упомянул о «грандиозной советской миссии» при Тито и о том, что тот послал в Москву свою военную миссию. Руководил ею генерал Велимир Терзич, а наиболее значительным лицом в ней был Милован Джилас, не скрывавший в своих беседах с Молотовым и Сталиным, что новые югославские вожди видят в Советском Союзе землю обетованную. Более того, он прибыл в Москву, так сказать, с отчетом, ожидая услышать в Кремле слова похвалы за хорошо выполненную работу. Недостатка в них не было, Сталин «искренне рассердился», когда Джилас попросил его дать займ и при этом поспешил пообещать, что югославы вернут его после войны: «Вы оскорбляете меня. Вы проливаете свою кровь и хотите, чтобы я брал с вас деньги за оружие! Я не купец, мы не купцы!» [717] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 192, 193. Из этого разговора Джилас сделал два вывода: что теперь югославские коммунисты могут рассчитывать на советскую помощь и что они должны из оппортунистических соображений и дальше поддерживать хорошие отношения с западными союзниками, но не терять бдительности, ведь те способны на любые подлые удары, не исключая даже покушения на Тито. Так между югославами, Советским Союзом и британцами началась тонкая игра, целью которой было обеспечение политического влияния на Балканах, а единственным правилом – общее понимание того, что сначала надо победить немцев. Ждать положительных результатов московского воодушевления югославским партизанам не пришлось: уже 22 апреля Советский Союз сообщил британцам, что необходимо наладить как можно более тесное сотрудничество с Тито. Доказательство того, что Тито пришелся по сердцу его лидерам, было получено в начале мая: в Бари создали специальную базу с десятью транспортными самолетами для снабжения народно-освободительной армии, а также югославам стали посылать знаки отличия и присваивать звания, что означало – их считают своими. Черчилль наблюдал за всем этим мрачно и с тревогой и уже начал говорить о разделе сфер влияния на Балканах [718] Гибианский Л.Я. Советский Союз. C. 87, 90, 94; Dedijer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 365. Čavoški K. Tito. Tehnologija vlasti. S. 247. .

В Верховном штабе Тито его интриги вызывали растущее беспокойство, поскольку в них видели красноречивое доказательство британских империалистических амбиций. Однако маршалу удалось сохранить хладнокровие и даже разбить главный британский аргумент – что сербы не на его стороне. В интервью с английскими и американскими журналистами, опубликованном в Times 16 мая 1944 г., Тито подчеркнул, что в его отрядах 44 % составляют сербы, 30 % хорваты, 10 % – словенцы, 5 % – черногорцы, 2,5 % – македонцы и столько же мусульмане. При этом он, конечно, умолчал о том, что большинство его сербов – с западного берега Дрины и что руководство КПЮ в самой Сербии за последнее время много раз пыталось разжечь восстание, но успеха на добилось [719] Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 20. S. 30. . В этих обстоятельствах ему придавало мужества осознание того, что при проведении своей политики он может рассчитывать на помощь русских. В середине апреля 1944 г. он послал в Москву телеграмму, в которой жаловался на болгарских коммунистов и на самого Димитрова – из-за их позиции по македонскому вопросу. Сталин через генерала Корнеева послал ему умиротворяющий ответ, говоря, что не будет принимать никакого решения относительно Македонии «без Вашего одобрения». Более того, в нем он высказал свое представление о послевоенных Балканах, причем подчеркнул, что именно в Югославии видит свою главную опору в Юго-Восточной Европе. К ней присоединится и Болгария, когда избавится от союза с немцами и заключит его с Советским Союзом. Для Тито единственным неприятным штрихом в этом тексте было замечание, «что в нашем плане не предусмотрена советизация Югославии и Болгарии». Это явилось подтверждением того, что кремлевский хозяин вовсе не желает проведения социалистической революции на Балканах, а стремится лишь к созданию подчиненных ему «бутафорских демократий» [720] AJ. KMJ I – 3-b/574 D. Depeša iz SSSR upucena preko Korneeva za Titu, 1944; Gibianskj L. Mosca, il PCI e la questione di Trieste (1943–1948) // Dagli archivi di Mosca. L’URSS, il Cominform e il PCI 1943–1951 / Ur. F. Gori, S. Pons. Roma: Carocci, 1998. S. 89, 90. .

Весной 1944 г. природа в Дрварской долине расцвела: с гор налетали неожиданные, но кратковременные грозы, сквозь облака пробивались лучи полупрозрачного света, повсюду журчали свежие горные ручьи. Вся долина была в зелени и цветах [722] Nikoliš G. Korijen, stablo, pavetina. S. 596. . Среди этой идиллии 25 мая 1944 г., в день, который уже во время войны стали отмечать как официальный день рождения Тито [723] Dedijer V. Novi prilozi. Vol. II. S. 137. , напали немцы. Началась операция «Рёссельшпрунг», которую организовал XV горный корпус при поддержке отрядов пехоты из Бихача, Книна и Ливно с целью обезглавить движение сопротивления. По прямому приказу Гитлера вермахт попытался нанести Тито и Верховному штабу дерзкий удар; руководил его подготовкой центр в Загребе, созданный специально для этой цели. Немцы разработали операцию в обстановке строжайшей секретности. Было решено окружить Дрвар и захватить его с помощью парашютного десанта. Для него использовали «штрафной батальон», состоявший из осужденных бывших офицеров. Они полетели с загребского аэродрома, причем задание им дали всего за два часа до вылета [724] Jakovina T. Sjecanja Hitlerovega opunomočenika u ustaškoj državi // Globus. 2008. 27. 06. S. 40. См.: Glaise Horstenau E., von. Ein General im Zwielicht. Die Erinnerungen Edmund Glaises von Horstenau. I., II., III. / Ur. Peter Broucek. Wien; Kbln; Graz: H. Bbhlau, 1980–1988; AS. Dedjer. T. e. 198. Slavko Odic, Atentatori dolaze. . Нападение, в котором приняли участие также 2 тыс. бойцов элитной дивизии «Принц Евгений», произошло в воскресенье 25 мая настолько неожиданно, что чуть не увенчалось успехом. На основании сообщений разведки, которые начали поступать еще в феврале 1944 г., а также интенсивного воздушного наблюдения за ВВС вермахта («Luftwaffe») в Верховном штабе еще за месяц до нападения просчитали такую возможность и позвали на помощь Первую пролетарскую дивизию во главе с Кочей Поповичем. Однако когда немцы узнали об этом, то отказались от своего намерения. Поскольку десанта всё не было и не было, Попович со своими людьми ушел на фронт. Таким образом, в момент нападения в распоряжении Тито имелись только охранный батальон и курсанты офицерской школы, всего 80 человек. Местоположение домика, построенного над водопадом в пещере у Дрвара, не было удобным, поэтому Тито переселился в расположенную неподалеку деревню Бастаси, о чем немцы не знали [725] TNA.WO 106/3283; Cenčič V. Enigma. Vol. II. S. 91, 92. . Во время высадки десанта эта деревушка и пещера, в которой жил маршал, остались за пределами территории, занятой вражескими отрядами.