Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Любопытно, что сербские коммунисты также опасались, что Сербия потеряет роль «Пьемонта» – объединительного элемента – в новой Югославии, тогда как хорватские и словенские коммунисты поднимали вопрос о действительном, а не просто формальном равноправии в планируемой федерации. После II сессии АВНОЮ Тито старался разрешить их сомнения, и для этого встречался с хорватскими и словенскими депутатами по отдельности. При встрече он пообещал им больше, чем впоследствии смог дать. На вопрос генерала Яки Авшича, сохранит ли словенская армия на своей территории собственный язык командования, он решительно ответил: «Ясно, вы – словенская армия и поэтому должны использовать словенский язык…» [675] Veljanovski N. Titove dileme o AVNOJU i ustavnom uredjenju Jugoslavije 19431946 // Titovidenja. S. 292, 293.

Хотя на II сессии АВНОЮ царила атмосфера воодушевления, она омрачилась трагедией. Накануне заседания пришла телеграмма, в которой сообщалось о гибели Иво Лолы Рибара 27 ноября 1943 г. в результате налета бомбардировщиков на Гламочко поле, откуда он собирался улететь в Каир в качестве главы военной миссии при командовании союзников в Средиземноморье. Тито, имевший большие амбиции и мысливший главным образом политическими категориями, хотел иметь такую миссию, чтобы подчеркнуть свое равноправие с западными союзниками: «Они нам миссию – мы им миссию» [676] Velebit V. Svjedok. S. 109–111. . Когда он узнал о смерти Лолы, опустил телеграмму, оперся руками о стол и сказал: «Из-под меня выбили опору». Потом ему пришлось выполнить одну из тяжелейших обязанностей в его жизни – сообщить старому Ивану Рибару, жену которого зарезали усташи, еще и известие о смерти младшего сына Лолы и старшего – Юрицы, который недавно также пал в бою. Рибар молчал, потом обнял Тито: «Тяжела эта наша борьба…» [677] Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 132; Dedjer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 354, 355.

В связи со смертью Лолы Рибара ходило много слухов и подозрений – не произошла ли она из-за предательства. Однако Владимир Велебит, который в момент рокового налета находился недалеко от Рибара, решительно это отрицает, говоря, что произошедшее было просто трагической случайностью. Тито придерживался другого мнения [678] AS. Dedjer. T. e. 261. Cenčic V. Kratko o Loli. .

Тито, Кардель и их соратники известили Москву о решениях II сессии АВНОЮ лишь после ее завершения. На их депешу ответа не было. «Обычно они отвечали быстро, но в тот раз промолчали. Они не рассчитывали взять нас нахрапом, поскольку не знали, чем это закончится». Поскольку во время войны Сталин долгое время опасался, что Германия и Великобритания заключат сепаратный мир, он не хотел возбудить в Лондоне подозрения насчет «революционных» замыслов России на Балканах. Поэтому он раздраженно прокомментировал, что решения II сессии АВНОЮ – нож в спину Советского Союза. Это высказывание его соратники передали Велько Влаховичу, который представлял КПЮ в Советском Союзе, поскольку не мог сражаться. Во время гражданской войны в Испании он потерял ногу. Хозяин будто бы даже послал Тито телеграмму с протестом, но она так и не была опубликована [679] AS. Dedjer. T. e. 7. Spomini tov. Kardelja, 25.12.1951. S. 35; Velebit V. Svjedok. S. 297; Adamič L. Orel in korenine. S. 488. . Москву беспокоил не только вопрос о монархии, но и тот факт, что из решений АВНОЮ было видно: новые югославские вожди хотят заменить прежнюю гегемонию сербов гегемонией хорватов. «Имейте в виду, – писал Димитров Тито, – что этот вопрос вызывает много спекуляций в различных англо-американских кругах» [680] Dimitrov G. Diario. S. 670. . Из этих соображений радио «Свободная Югославия» вынуждено было более двух недель замалчивать решения, принятые на сессии. Лишь когда выяснилось, что британские и американские отклики на них вовсе не негативны, и когда о Яйце уже писала вся мировая печать и все радиостанции цитировали резолюции АВНОЮ и говорили о победе Тито, оно отважилось передать сообщение, в котором советское правительство опосредованно и чрезвычайно осторожно подтвердило решения, принятые в Яйце и признала за «лидерами новой Югославии» серьезные успехи в деле объединения ее народов [681] Dedyer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 358; Dimitrov G. Diario. S. 664; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 176. . «Лишь после этого мы получили депешу, в которой не высказали ни согласия, ни несогласия с нами, а дали только общие советы» [682] AS. Dedjer. T. e. 7. Spomini tov. Kardelja, 25.12.1951. S. 36. .

Тито хорошо понимал, какую услугу оказал ему Черчилль, не выступив открыто против НКОЮ: «Русские не сражались за нас, – утверждал он много лет спустя. – Ради каких-то своих комбинаций Сталин оставил бы нас и дальше сражаться самим. Позиция Черчилля способствовала внутренней дифференциации сил и помогла нам утвердиться в международном плане» [683] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 202. . Таким образом, протест королевского эмигрантского правительства относительно «насилия террористического движения», которое, по его мнению, не представляло национальных, демократических и общественных стремлений югославских народов и имело успех в значительной мере благодаря покровительству «некоторых институций союзников», никто не поддержал. Впрочем, едва завуалированная критика не особо задела Черчилля и не побудила его пересмотреть свои взгляды. После возвращения из Тегерана, 10 декабря 1943 г., он принял в Каире короля Петра II и его первого министра Божидара Пурича, чтобы сообщить им о своем решении относительно Тито и Михайловича.

Пурич пытался протестовать, говоря: «Вы не можете таким образом предать Сербию, свою союзницу в 1914 г. Для вас важны только английские интересы. Весь мир и история вас осудят». «Но Михайлович сотрудничает с немцами», – возразил ему Черчилль. «У Вас есть доказательства?» – спросил Пурич. «Нет, у меня их нет, но я уверен, что он коллаборационист» [684] MiljušB. La revolution yougoslave. Lausanne: L’age d’homme, 1982. P. 160, 161. .

Черчилль не был искренен, когда заявил, что у него нет доказательств сотрудничества Михайловича с вермахтом. Он сам в телеграмме, посланной 2 января 1944 г. Идену, утверждал, что получил их от Дикина и от офицеров, находившихся в зоне расположения Михайловича [685] Deakin F. W . Yugoslavia. The Prime Minister in Cairo (2-10 Dec. 1943). P. 4; TNA. HW 1/1451. . Он получил их также и с помощью «Ультры», тайну которой британцы охраняли самым тщательным образом, и, конечно, он не мог выдать их югославскому премьеру. Эта конспирация, не допускавшая, чтобы информация об операции «Ультра» просочилась даже в верхушку британского административного и военного аппарата, а также бюрократическая инерция стали причиной того, что политика Черчилля не сразу воплотилась в жизнь. В итоге на рубеже 1943–1944 гг. британцы и американцы (они также послали к Тито свою миссию), с одной стороны, помогали партизанам, а с другой – всё еще поддерживали связи с Михайловичем. Зная о натиске немцев на освободительную армию, военные службы союзников организовали на юге Италии базу снабжения, из которой перевозили оружие и снаряжение на освобожденную часть далматинского побережья. В то же время их самолеты успешно отражали попытки немцев занять все далматинские острова. А военные круги в Каире решили еще раз испытать Михайловича: в декабре 1943 г. командование союзников приказало ему разрушить два моста и тем самым блокировать транспортное сообщение между Белградом и Солунью. «В середине января, – пишет полковник Бейли, который тогда еще был в его главном штабе, – стало понятно, что мосты никогда не будут заминированы» [686] Barker E. Britanska politika. S. 343; Batty P. Hoodwinking Churchill. P. 163, 164. .