Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Под натиском Шестого наступления, предпринятого немцами в Боснии и Санджаке, 6 января 1944 г. Верховный штаб после 145 дней отдыха покинул Яйце. На заседании Политбюро было принято решение разделить его членов на две группы: одна, во главе с Карделем, отправилась в Хорватию, а Тито с Верховным штабом остался в Боснии. Новое наступление не было таким массированым и роковым, как два предыдущих, но, поскольку оно развивалось в зимних условиях, принесло партизанским отрядам много бед. Оно лишь слегка задело Верховный штаб, поскольку он удалился в городок Дрвар в Герцеговине на реке Унац [687] Nikoliš G. Korijen, stablo, pavetina. S. 575, 576. . Город был, можно сказать, в развалинах, поэтому Тито обосновался в пещере на правом берегу реки, перед которой построили трехкомнатный деревянный дом. Пещера находилась на склоне горы Градина примерно в 20 метрах от ее подножия, и из нее открывался великолепный вид на всю долину. К ней вели крутые, вырубленные в скале ступени. Рэндольф Черчилль, сын британского премьера, которого тот послал приглядеться к партизанам, в марте 1944 г. иронично и остроумно написал отцу: «Его (Тито) рабочая комната вся обита парашютным шелком и больше похожа на любовное гнездышко дорогой куртизанки, чем на офис руководителя партизан» [688] Biber D. Tito – Churchill. S. 128. .

Поскольку немцы, опасаясь ожидаемой высадки союзников, сконцентрировались на Далмации и на островах, чтобы укрепиться на адриатическом побережье, в боснийско-герцеговинском тылу наступило затишье. В то время свежеиспеченный маршал находил время для шахматных партий с Ранковичем и Джиласом и учился ставить свою весьма оригинальную подпись на кириллице [689] Dilas M. Tito. S. 60. . Несмотря на примитивные условия жизни, товарищи придерживались определенных норм поведения – по словам Джиласа, в разговоре они не употребляли бранных слов, кроме Моше Пияде, о котором черногорский писатель говорит, что ругательства были у него «в крови» из-за его восточного духовного и языкового наследия [690] Ibid. S. 224; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 195. . Тито позаботился также о своем гардеробе: так, он поручил одному словенскому портному сшить ему форму, соответствующую его высокому званию [691] Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 178. .

Тем временем хорошие новости следовали одна за другой: уже 8 января 1944 г. Черчилль известил Тито, что порвет отношения с Михайловичем и что уже проинформировал об этом решении Сталина [692] Гибианский Л. Я. Советский Союз. C. 91; Bajt A. Bermanov dosje. S. 620. . В ответ Тито потребовал, чтобы его признали официально, и послал сообщение об этом в Москву [693] Гибианский Л. Я. Советский Союз. C. 92; Stefanovič M. Podpis: Tito. S. 141. . Он не мог скрыть от своих ближайших соратников, а также от Димитрова, что у него есть телеграфная связь с Черчиллем, и что тот старается убедить его заключить договор с королем Петром II, чтобы он смог принять участие в борьбе против оккупантов [694] Dilas M. Tito. S. 72, 73; TNA.HW 17/51. . Конечно, это были пустые хлопоты, поскольку уже стало понятно, что пробил последний час династии Карагеоргиевичей. Во всяком случае, так оценивал ситуацию югославский посланник в Москве Станое Симич, 10 марта 1944 г. прервавший связи с эмигрантским правительством [695] Гибианский Л.Я. Советский Союз. C. 84. . Того же мнения придерживался и Фицрой Маклин, который еще в конце предыдущего года, в Лондоне, написал, что настало время посмотреть правде в глаза: «.партизаны сдерживают больше вражеских дивизий, чем британские и американские армии вместе в Италии, и они будут править в Югославии, что бы мы ни делали» [696] TNA.WO 202/138. . Но самым важным было то, что Сталин в ответ на вопрос Тито, какую позицию ему занять по отношению к королю, встал на его сторону. Когда он увидел, что англичане и американцы приняли НКОЮ как свершившийся факт, хотя и не признают его официально, он полностью изменил свое отношение к новому правительству и начал вести себя, по словам Карделя, так, «как будто его признаёт» [697] Kardelj E. Spomini. S. 25. . Когда премьер правительства в эмиграции Пурич предложил советскому послу в Париже Н. В. Новикову подписать с Москвой двадцатилетний договор о дружбе и сотрудничестве, тот 22 декабря 1943 г. отказал ему. «Я предложил вам восемь миллионов сербов, – с упреком прокомментировал Пурич, – а вы не хотите их взять» [698] Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. С. 32. . Сталин 9 февраля 1944 г. сообщил Вальтеру через Димитрова, что ему нужно денонсировать правительство в Каире вместе с Дражей Михайловичем: единственной легитимной властью в Югославии будут АВНОЮ и его Национальный комитет. «Если король Петр примет все эти условия, АВНОЮ не будет противиться сотрудничеству с ним, при этом вопрос о монархии в Югославии будет решен народом после освобождения Югославии» [699] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 182, 183. . Затем Тито дословно передал это письмо Черчиллю в качестве своих условий [700] Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. С. 33. .

Телеграмму из Москвы в Верховный штаб перехватили британские спецслужбы, что дало британцам возможность узнать, насколько тесным является сотрудничество Тито и Сталина [701] TNA.HW 17/51. . Но это не помешало Черчиллю и дальше предаваться иллюзии о том, что благодаря своей политической ловкости он обеспечит для Великобритании и ее геостратегических интересов определенное влияние в Югославии. В начале 1944 г. он писал: «Наша политика должна основываться на трех новых факторах: партизаны будут правителями Югославии. Они так важны для нас в военном отношении, что мы должны оказывать им полную поддержку, подчиняя политические соображения военным. Крайне сомнительно, сможем ли мы впредь рассматривать монархию как объединяющий элемент в Югославии» [702] Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. С. 31. . В середине февраля его правительство решило также и формально порвать отношения с четниками и отозвать свои военные миссии, действовавшие при Михайловиче и его отрядах. 22 февраля в речи в парламенте Черчилль обозначил главные направления своей политики и при этом пел дифирамбы Тито, «исключительному вождю, прославившемуся в борьбе за свободу». Он подчеркнул также, что Великобритания, отказывая Михайловичу в поддержке, не отворачивается от короля Петра II, хотя и не имеет намерений навязывать югославским народам монархию [703] Bajt A. Bermanov dosje. S. 620; Velebit V. Svjedok. S. 128. . Короче говоря, Черчилль пообещал Тито военную помощь, но не признал его как политического представителя Югославии, надеясь, что еще удастся найти возможность его сосуществования с королем. При этом главным его аргументом было утверждение, что сербские крестьяне негативно относятся к идеологии Карла Маркса и что «сербским силам» чужды идеалы народно-освободительной борьбы. Только в том случае, если Тито достигнет компромисса с королем, он сможет объединить всех, кто противостоит иноземным захватчикам [704] Bilandžič D. Hrvatska. S. 161; Dimitrov G. Diario. S. 701. . Тито был «воодушевлен» речью Черчилля, но эти аргументы его не убедили [705] TNA.WO 202/337. . Напротив, он утверждал, что сербские крестьяне не симпатизируют королю. «Вы поймете это, когда мы направим свои силы в Сербию» [706] ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 200. .