Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Чтобы успокоить Черчилля, Тито по возвращении на Вис опубликовал декларацию, в которой говорилось: «Народно-освободительное движение Югославии по своей сути является всенародным, национальным и демократическим. Поэтому я снова подчеркиваю, что руководство народноосвободительного движения ставит перед собой единственную и важнейшую цель – борьбу против оккупантов и их холопов и образование демократической федеративной Югославии, а не установление коммунизма, в чем обвиняют нас наши враги» [769] Broz Tito J. Zbrana dela. Vol. 22. S. 42. . Взамен король Петр II в конце августа под нажимом Черчилля издал декрет, которым признал Тито единственным руководителем вооруженных сил в Югославии и сместил Дражу Михайловича с поста главнокомандующего. Тот отказался подчиниться решению и даже выпустил приказ, запрещавший проведение всеобщей мобилизации, который, впрочем, не возымел эффекта из-за великих событий, произошедших на Восточном фронте. За две недели, с 23 августа по 8 сентября, Красная армия добилась ряда решительных успехов: в конце августа в Румынии пало про-нацистское правительство генерала Антонеску, а король Михай предложил Советскому Союзу и западным союзникам заключить мир. Через несколько дней Красная армия уже была в Бухаресте. 5 сентября Советский Союз объявил войну Болгарии, которая вовсе не пыталась обороняться, а совершила неожиданный поворот и объявила войну Германии, своей вчерашней союзнице. Короче говоря, за 14 дней Красная армия продвинулась вперед на целых 500 км, частично окружила Сербию с востока и полностью изменила соотношение сил на Балканах.

Уже после приезда на остров Вис Тито назначил руководителем Главного штаба Сербии Кочу Поповича, и тот переформировал партизанские подразделения в области, дав им новый импульс к развитию. Как уже говорилось ранее, Тито был убежден, что для укрепления его власти Сербия имеет первостепенное значение. На югославском фронте Верховный штаб начал формировать особую дивизию, которая наконец должна была нанести удар по оккупированной Сербии [770] Ambrožič L. Novljanovo stoletje, 1908–2004. Ljubljana: Modrijan, 2006. S. 311. . Еще до встречи с Черчиллем Тито был совершенно уверен, что для утверждения его власти наибольшее значение имеет Сербия, и что именно этой цели нужно подчинить все другие интересы. «Там мы должны, – говорил он, – решить вопросы о государственном устройстве, о лондонском эмигрантском правительстве и, прежде всего, вопрос о короле» [771] Kisič Kolanovič N. Hebrang. S. 73; Simič P., Despot Z. Tito. Strogo poverljivo. S. 138. . В июле он направил новые мощные силы в восточную Боснию и Санджак, а в начале августа ударная группа дивизий из Черногории и Санджака пересекла реку Ибар и захватила горный массив Копаоник. Тем временем Первая пролетарская дивизия 24 августа пробилась к Златибору и продолжила наступление по направлению к Ужице и Пожеге. В южной Сербии также создавались и шли в наступление новые бригады [772] Nikoliš G. Korijen, stablo, pavetina. S. 613. . Тито ощущал уверенность в себе, укрепившуюся благодаря этим известиям, а главным образом – убежденность, что он может рассчитывать на Советский Союз, и выразил эти чувства в своей речи на Висе 12 сентября 1944 г. на смотре отрядов Первой далматинской ударной бригады. На этот раз он ясно заявил, что Югославию не устраивают западные границы, установленные после 1918 г., и она требует от Италии и Австрии их нового передела. Повторяя лозунг, который впервые выдвинул Прежихов Воранц еще в 1942 г., он заявил: «Мы чужого не хотим, но и своего не отдадим!» [773] Goldstein I., Goldstein S. Tito. Zagreb: Profil, 2015. S. 340.

Приближение советских войск к югославским границам он отметил манифестом, в котором с воодушевлением приветствовал «долгожданный день», и принял судьбоносное решение, которое предлагал еще в своем первом письме к Сталину 5 июля 1944 г.: он поедет в Москву, чтобы вместе с ним согласовать вступление Красной армии в Сербию и тем самым одним махом достичь двух целей – власти над ключевыми для господства в Югославии территориями и победы революции. И этим раз и навсегда перечеркивались планы западных союзников сохранить Сербию как оплот Карагеоргиевичей [774] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 222; Petranovic B. Tito i Stalin (1944–1946) // Jugoslovenski istorijski časopis. 1988. L. XXIII (1–2). S. 143. .

В этом контексте следует упомянуть о faux pas [775] Промах, неверный шаг (франц.). , совершенном в конце августа 1944 г. американцами. Когда они осознали, что партизанские силы сдерживают на Балканах 15 немецких дивизий и как минимум 100 тыс. коллаборационистов, то весной 1944 г. и сами установили контакты с Верховным штабом, и, по примеру британцев, отказались от сотрудничества с Михайловичем. Для войск союзников в Италии, сражавшихся с 25 дивизиями вермахта, было важно, чтобы силы противника не получили дополнительной поддержки благодаря притоку новых отрядов с балканских территорий. Поэтому 25 августа произошла тайная встреча на острове Капри между Тито и представителем американской разведывательной службы (УСС) Уильямом Донованом [776] Roosevelt K. War Report of the OSS: In 2 vols. Introduction to the 1976 edition. New York: Walker, 1976. P. 127; NARA. CREST. W. J. Donovan, 14.01.1951. . Тем не менее в последующие месяцы в этой организации утвердилось мнение, что следует сохранить базы для сбора информации во всех областях Югославии, в том числе и в тех, которые находились под контролем Михайловича. Одной из причин такого решения стало наличие на этих территориях большого количества американских летчиков, которых немцы подстрелили, когда они принимали участие в военных акциях в небе над Сербией. С помощью посла Роберта Мёрфи и других влиятельных военных этот замысел осуществили. Рядом с деревней Праньяна, в 80 км к югу от Белграда, где Михайлович собрал около 250 американских летчиков, 3 августа спустилась на парашютах группа разведчиков, которая с помощью местного населения оборудовала временный аэродром. 9-10 августа самолеты С-47 эвакуировали всех летчиков. Смелая операция проводилась до ноября. Наряду с этим 25 августа американцы послали на подконтрольную Михайловичу территорию еще группу из шести разведчиков. Их глава, полковник Роберт Макдауэлл, объяснил генералу, что его задачей является только сбор военной информации, а значит, его прибытие не следует рассматривать как политическую поддержку четнического движения. Однако вскоре появилась листовка, в которой говорилось: «Прибыли делегаты союзнического американского правительства и личные представители президента Рузвельта, верного друга миролюбивых малых народов» [777] Roosevelt K. War Report. P. 132; Velebit V. Svjedok. S. 337, 338; TomasevichJ. War and Revolution. P. 378–385; Batty P. Hoodwinking Churchill. P. 181, 162. .

Когда Тито об этом сказали – Ранкович уже с 1943 г. имел своих людей в штабе Дражи, – он пришел в негодование, хотя Донован еще в августе проинформировал его о том, что собирается послать к Михайловичу своего агента. Тито не мог избавиться от подозрений, что миссия Макдауэлла носит не просто «информативный» характер, а ее настоящей целью является поддержка движения Михайловича в Сербии и тем самым раздувание гражданской войны. Он приказал своим отрядам прервать сотрудничество с американскими и британскими офицерами связи и ограничить им свободу передвижения и сбора информации. Британцы позже добились для себя некоторых послаблений, но американцы – нет, отношение Тито к ним оставалось чрезвычайно сдержанным, он был убежден, что не может им доверять [778] Roosevelt K. War Report. P. 132; Adamič L. Orel in korenine. S. 502. . Однако и те ему не доверяли, а УСС уже в июне 1944 г. послало в Вашингтон вовсе не обнадеживающее сообщение из Тегерана: по пути из Москвы в иранской столице остановился Джилас и немного виновато поведал группе западных офицеров о своих разговорах со Сталиным. Тот якобы сказал ему, что сразу по окончании войны прервет отношения с британцами и американцами и рассчитывает на поддержку Тито и югославских товарищей [779] AS. Dedijer. T. e. 201. Zabeleška o razgovoru druga E. Kardelja sa Vladimirom Dedijerom, u Ljubljani, 11. oktobar 1978. godine. S. 2; Šentjurc. T. e. 40. V. Dedijer – B. Badurina, Ljubljana, 30. marta 1979. . Решение Рузвельта не отвечать на два письма, посланные ему Тито, также способствовало ухудшению взаимоотношений. Недоверие, царившее в американско-югославских отношениях, ярко отразилось в меморандуме Уильяма Донована, направленном им 1 января 1945 г. Джеймсу В. Форрестолу, министру военно-морского флота. Донован писал в нем о необходимости секретной деятельности УСС в Восточной Европе, упомянув, что «все, кто не с нами, те против нас». Для подтверждения этих слов он привел цитату из речи Тито, которую 29 сентября предыдущего года опубликовала газета New York Times. Она прозвучала как заявление о скором начале революции: «В некоторых странах коммунисты выказали недостаточное мужество и решительность, – сказал Тито. – Когда открытые демонстрации невозможны, нужна вооруженная борьба…» [780] AS. Dedijer. T. e. 220. Tito i američki predsednici; Novi prilozi. IV. S. 118; NARA. CREST. Memorandum to Secretary of Defence, James W. Forrestal on Subversive Warfare from William J. Donovan, 01.01.1945.