Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Для координации проведения операции, в которой, по пожеланию Сталина, приняли участие и болгары, Тито 5 октября вернулся в Крайову, где остался до середины месяца. Тем временем Красная армия через Кладово и Джердап без задержек продвигалась к Белграду. В том же направлении пробивались и 40–50 тыс. партизан, которых Тито, предприняв этот дерзкий шаг также из политических соображений, бросил в капкан немецких вооруженных сил, чтобы они сражались плечом к плечу с русскими и не допустили бы их контакта с четниками, которые собирались ждать их прихода с красными флагами [796] AS. Dedijer. T. e. 271. Mišljenje X. Ocena pojedinih naših komandanta za vreme rata. . Накануне нападения на столицу Тито попытался убедить маршала Толбухина, главнокомандующего 3-го Украинского фронта, позволить его бойцам первыми войти в город. Но Толбухин, задействовавший в операциях по освобождению Сербии 414 тыс. солдат и потерявший 25 тыс., остался глух к его требованиям. В конечном счете он позволил югославам только взобраться на советские танки, и так они 20 октября, после шести дней напряженных боев, вместе с Красной армией вступили в Белград [797] Janko M. Niko Kavčič, partizan, bankir, sopotnik Staneta Kavčiča // Delo. 1999. 30.01; Simič P. Tito. Skrivnost stoletja. S. 184; Dedijer V. My two Comrades // Cross Currents A Yearbook of Central European Culture. 1985. P. 405; Suppan A. Hitler – Beneš – Tito. Vol. II. S. 1282. . Вечером того же дня в Москве в честь этого события дали артиллерийский салют. Через пять дней Тито вместе со своими соратниками прибыл в столицу из Врашаца и Панчево на советском военном катере [798] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 234, 249; Suppan A. Hitler – Beneš – Tito. Vol. II. 1283. .

Наступление Красной армии в Сербии коренным образом изменило стратегическую ситуацию на Балканах, оно дало партизанам возможность эффективнее сражаться с немцами и их союзниками в последних битвах за освобождение Югославии. Также необходимо отметить, что Сталин внес решающий вклад как в дело вооружения югославской армии, так и в ее реорганизацию, поскольку он отдал в ее распоряжение ряд специалистов, с помощью которых, по словам Тито, стало возможно организовать «мощную артиллерию, отличную авиацию и танковые части» [799] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 227, 232, 234, 236, 262. .

В телеграмме, которую Тито послал воинам 3-го Украинского фронта по поводу освобождения Белграда, говорилось: «Ваша кровь и кровь бойцов НОЛЮ, пролитая в совместной борьбе против общего врага, навсегда укрепит братство народов Югославии с народами Советского Союза» [800] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 237. . За этой риторикой, однако, скрывалась другая реальность. Напряженность в отношениях между югославами и русскими возникала не только по вопросам престижа, но и из-за поведения красноармейцев, которые вели себя в Сербии как в оккупированной стране, грабили, насиловали женщин и убивали мирных жителей. Инцидент, переполнивший чашу терпения, произошел в Чукарице, белградском предместье, где один серб позвал группу красноармейцев на ужин. Когда русские напились, один из гостей, майор по чину, напал на жену хозяина, многодетную мать. Муж встал на ее защиту, и русские вышвырнули его из дома, а жену изнасиловали семь человек. После этого супруги повесились. Это событие вызвало в Белграде настоящее ожесточение, так что Тито был вынужден сделать официальное заявление генералу Корнееву. «От имени советского правительства я выражаю протест против подобных инсинуаций по отношению к Красной армии», – ответил тот. «Факт, – озабоченно рассказывал Джилас, присутствовавший на встрече, – что наши враги используют эти происшествия. Поступки воинов Красной армии они сравнивают с поведением английских офицеров, которые не позволяют себе таких бесчинств» [801] Clissold S. Dilas. P. 156; Dedjer V. Novi prilozi. Vol. I. S. 411; Vol. III. S. 196, 221; ČosičD. Piščevi zapisi (1951–1968). S. 177. . В конце октября Тито как можно более осторожно сообщил о проблеме самому Сталину, говоря, что это его коммунистический долг, и к тому же упомянул о том, что Красная армия не выполняет договоренности о том, что отдаст народно-освободительной армии военную добычу, захваченную в Белграде. Из 500 конфискованных грузовиков и автомобилей югославской армии удалось удержать только 6. Тито попросил Сталина послать ему несколько тысяч грузовиков для нужд армии на Сремском фронте и для снабжения городов, жители которых умирают с голода. Сталин резко ответил, что никакой договоренности о передаче «трофеев» не было, и отверг обвинения в адрес советских офицеров и солдат в «отдельных инцидентах и проступках». Их нельзя распространять на всю Красную армию [802] AJ. KMK I-3-b/571. 29.-31.10.1944; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 255, 256; Simič P., Despot Z. Tito. Strogo poverljivo. S. 140–144; Petranovič B. Tito i Stalin. S. 152, 153. . С того момента его отношение к Югославии и партизанскому движению заметно ухудшилось, на что указывают оскорбительные замечания, которые он вновь и вновь высказывал в разговорах с югославами: «Ваши партизаны слабо сражаются. Не нюхали пороху. Посмотрите на болгар, вот это настоящая армия!» [803] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 257. Старания советского командования обуздать своих воинов не увенчались успехом, о чем свидетельствует сообщение американского офицера УСС из Белграда, дошедшее в конце декабря до самого Рузвельта. «Встает вопрос о том, как они (красноармейцы) будут себя вести, когда покинут дружественную и освобожденную Югославию и захватят саму Германию» [804] AS. Dedijer. T. e. 243. OSS. Memorandum for the President, 24.12.1944. .

Хотя полемика относительно поведения красноармейцев негативно повлияла на советско-югославские отношения, она не могла их серьезно испортить, поскольку этот союз дал возможность партизанам отпраздновать победу не только над немцами и их сербскими приспешниками, но и над своими самыми опасными врагами – четниками. Когда Красная армия вступила в Сербию, Михайлович надеялся, что ему удастся заключить с ее командующими договор о сотрудничестве, и дал своим отрядам соответствующие указания. Не следует забывать, что через Драгишу Васича он имел контакты с Москвой и, по собственному заявлению, поддерживал их вплоть до апреля 1945 г. [805] AS. Dedijer. T. e. 46; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 139, 140. Русские были готовы принять его помощь, но как только прекратились бои, четников арестовали, затем передали Тито или депортировали в Советский Союз. В такой ситуации Михайловичу не оставалось ничего иного, как с теми отрядами, на которые он еще мог положиться, отступить в Санджак и Боснию и оставить Сербию партизанам. Те, конечно, немедленно постарались укрепить свою власть, и не только в Сербии, но и в других областях Югославии. Те регионы, где партизанское сопротивление развивалось своим особым путем, – в первую очередь это Словения и Хорватия – теперь оказались под свинцовым покровом конформизма и централизма. Чему во многом поспособствовали и советские «инструкторы», как писал Тито Ранковичу, присланные «сверху», чтобы координировать работу ОЗНА в Воеводине, Сербии, Македонии, Черногории, Хорватии и Словении. Складывается впечатление, что Сталин провозглашал одно, а его люди в Югославии делали совсем другое. От Карделя, прибывшего на совещание в Москву в ноябре 1944 г., он требовал, чтобы «югославы ни в коем случае не пускались в какие-либо революционные эксперименты и не подражали советскому режиму» [806] Biber D. Tito – Churchill. S. 394. . А советские агенты тем временем учили своих югославских товарищей тому, как их осуществлять. О том, насколько драгоценными были их напутствия, свидетельствуют успехи ОЗНА там, где установилась новая «народная» власть. Первые ощутимые результаты в Банате дала акция против немецкого меньшинства, которое во время войны чуть ли не путем плебисцита присоединилось к нацистам, и его теперь следовало наказать. Тех «швабов», которым не удалось сбежать вместе с конвоями вермахта, ликвидировали, депортировали в Советский Союз или заключили в концентрационные лагеря, а через год выживших изгнали из государства. Вначале этой репрессией руководил сам Тито, что следует из телеграммы, отправленной им 16 октября одному из своих генералов: «Пошли ко мне быстро через Бела-Церкву в Вршац одну из сильнейших дивизий, возможно, Краинскую. Она мне нужна, чтобы очистить Вршац от швабского населения. <���…> Храните это в тайне» [807] AS. Dedjer. T. e. 252. Nemačka manjina, 16.10.1944; Simič P., Despot Z. Tito. Strogo poverljivo. S. 145; Suppan A. Hitler – Beneš – Tito. Vol. II. S. 1296, 1297. . Такая же судьба постигла бы и венгерское меньшинство, по локоть замаравшее руки сербской кровью, если бы за него не заступились русские, обосновавшие это тем, что после войны Венгрия станет социалистической и поэтому не стоит портить с ней отношения [808] Biber D. Tito – Churchill. S. 437; Dedjer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 132, 133; 171; AS. Dedjer. T. e. 201. Zabeleška o razgovoru druga E. Kardelja sa Vladimirom Dedjerom, u Ljubljani, 11. oktobar 1978. godine. S. 24, 25. . На опустевшую землю изгнанных «швабов» власти в последующие годы стали селить людей из горных районов средней Боснии, откуда вышло наибольшее количество партизанских бойцов и, к концу войны, офицерских кадров югославской армии. Естественно, эти миграционные потоки вызывали напряженность, поскольку люди с различными цивилизационными традициями и образом мышления перемешивались между собой [809] Dedjer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 211, 212. .