Йоже Пирьевец - Тито и товарищи

Югославы так воодушевились этой перспективой, что уже 1 января 1945 г. предложили подписать договор между обоими государствами. Советский Союз проявил большую осторожность, утверждая, что такое важное дело требует серьезной подготовки и что лучшим первым шагом на пути к объединению стало бы подписание двадцатилетнего пакта о дружбе и взаимопомощи. Но и это должно происходить постепенно до тех пор, пока в Югославии не появится правительство, которое получит международное признание. «Нужно проявлять осмотрительность и во внешнеполитических вопросах, – утверждал Сталин. – Наша главная задача – закрепить достигнутые победы» [1021] Dimitrov G. Diario. S. 785; AJ. 836. KMJ I – 3-b/586. Hebrangovo pismo Titu, 11.01.1945; 25.01.1945; Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 259. .

Вскоре начались трудности, поскольку югославы требовали, чтобы Болгария вступила в федерацию в качестве седьмой республики, в то время как болгары настаивали, что нужно создать дуалистическое государство наподобие бывшей Австро-Венгрии. Сталин сначала склонялся к дуализму, но потом решил вопрос в пользу югославов, что болгары – к удивлению Димитрова – послушно приняли [1022] Dimitrov G. Diario. S. 793, 797, 798, 801; AS. Dedijer. T. e. 8. M. Pijade – V. Dedijerju, 05.03.1953. . Но британцы уничтожили это дело в зародыше, заявив, что Болгария как потерпевшее поражение государство не может суверенно определять свою внешнюю политику. Они были убеждены, что такая федерация сильно укрепит позиции Советского Союза на Балканах, а также повлияет на ситуацию в Греции и Турции. Сталин, не желавший накануне Ялтинской конференции обострять отношения с Западом, сразу же согласился и приказал прекратить переговоры [1023] Kardelj E. Spomini. S. 105; Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. С. 83, 90. .

По плану Тито, в федерацию помимо Болгарии должна была войти и Албания, которую его правительство признало уже 28 апреля 1945 г. – первым. Таким образом он собирался создать на Балканах великую социалистическую державу, к которой потянулись бы «народные демократии» Средней Европы. Он был убежден, что Югославия может стать центром коммунизма, воплотить который в жизнь ей удастся быстрее, чем Советскому Союзу. Аналогичным способом он хотел решить и проблему македонского народа и объединить все три части раздробленной Македонии – Пиринскую в Болгарии, Эгейскую в Греции и Вардарскую в Югославии. Конечно, под своей властью [1024] Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. С. 91–93. . В июне 1946 г. Тито и Димитров встретились в Москве и договорились, что проведут переговоры о югославско-болгарской федерации, как только это станет возможно. Сталин поддерживал эти намерения, полагая, что Югославия и Болгария, объединившись, будут играть важную роль на Балканах [1025] Dimitrov G. Dnevnik (9 mart 1933 – 6 februar 1949). Sofija: Sv. Kliment Ohridski, 1997. S. 528, 535. . Снова разговор об этом зашел у трех лидеров на похоронах М. И. Калинина. И тогда они договорились, что осуществят свой план после того, как Болгария подпишет мирный договор. Когда в начале 1947 г. это произошло, казалось, что больше нет препятствий для воплощения его в жизнь, хотя мирный договор вступал в силу лишь 15 сентября [1026] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 289, 290. .

В июне 1947 г. Тито обсуждал федерацию с Болгарией на Бледе с Георгием Димитровым, который после войны вернулся в Софию и занял там руководящее положение. Встречу попытались использовать югославские дезертиры в Австрии, которые организовали диверсионную акцию против обоих государственных деятелей, но успехом она не увенчалась. Группа из 19 диверсантов была задержана сразу после перехода через границу, при этом произошло вооруженное столкновение с КНОЮ, в котором трое из них погибли. Остальных потом судили в Любляне [1027] AS. Dedijer. T. e. 198. Tipkopis za IV. zvezek Titove biografije. S. 1; См. также: Adamovič M., Miloševič D. Kako smo čuvali Tita // Večernje novosti. 1. 1982. 23.09.; Kranjc M.F. Zarote in atentati na Tita. S. 226–229. . В атмосфере, проникнутой благодаря этому успеху и чувствам славянской «взаимности», радостью победы, 1 августа 1947 г. лидеры подписали «исторический» протокол, в котором констатировалось, что они станут как можно интенсивнее развивать торговлю и экономическое сотрудничество между обоими государствами и постараются ввести общую валюту и заключить таможенный союз. Всё это должно было остаться в тайне, поскольку Болгария формально еще не имела полного суверенитета. Речь шла и о возможном объединении Пиринской и Вардарской Македонии и о самоопределении македонского народа [1028] BA. DY 30/J IV 2/2J/8077; Cenčič V. Titova poslednja ispovijest. S. 195; AJ. KMJ I – 2/17 D. Zapisnik Tito – Dimitrov krajem jula i pocetkom avgusta 1947 na Bledu; NešovičS. Bledski sporazumi Tito – Dimitrov (1947). Zagreb: Globus; Školska knjiga, 1979. S. 262–265; Dimitrov G. Dnevnik. S. 554, 555. . Димитров в конфиденциальной беседе даже утверждал: «Мы создадим лучшую федерацию, чем русские, поскольку наш уровень выше, мы более культурны…» [1029] Dedjer V. Novi prilozi. Vol. III. S. 311. На встрече с болгарскими журналистами Тито говорил, что «Балканы вместе с Советским Союзом должны стать маяком, показывающим путь правильного решения национального и социального вопросов». А на одном из заседаний ЦК КПЮ он даже утверждал, что только Югославия является истинной носительницей «революционного социализма» [1030] РГАСПИ. Ф. 575. Оп. 1. Д. 413. С. 48, 78. . Короче говоря, Тито чувствовал себя сильным и полагал, что может создать на Балканах революционную мощь, которая не только составит конкуренцию Советскому Союзу, но и поставит под вопрос раздел Юго-Восточной Европы, определенный договорами великих держав в Тегеране и Ялте [1031] BilandžičD. Povjest izbliza. S. 647. . Когда Сталин узнал от Димитрова, что обсуждалось на Бледе, реакция его была быстрой и жесткой. Уже 12 августа он послал Тито и Димитрову телеграмму со строгим выговором. Он упрекал югославов и болгар в том, что они подписали пакт о сотрудничестве на «неопределенное время», что не принято в дипломатии, и что они не сообщили об этом Советскому Союзу. Но главным образом он поставил им в вину то, что они сделали это до вступления в силу мирного договора, и тем самым дали реакции на Западе повод укрепить свое присутствие в Греции и Турции. «Советский Союз связан союзом с Югославией и Болгарией, так как у него имеется с Югославией формальный договор о союзе <���…>. Однако Советское правительство должно предупредить, что оно не может взять на себя ответственность за пакты большой важности в области внешней политики, которые заключаются без консультации с Советским правительством» [1032] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 325, 326; Dimitrov G. Dnevnik. S. 555; Аникеев А. С. Как Тито от Сталина ушел. C. 106. .

Тито оправдывался тем, что югославское правительство не собиралось поставить советское перед свершившимся фактом, и даже заявил, что готов, если болгары с этим согласятся, опубликовать опровержение. Однако он не изменил своего политического направления и 27 ноября во время официального визита в Болгарию подписал с Димитровым пакт о сотрудничестве, дружбе и взаимопомощи, причем учел замечания Советского Союза лишь в одном пункте: ограничил его срок двадцатью годами. Переговоры о федерации отложили, говоря, что время для нее еще не пришло. На последовавшей конференции с журналистами он объяснил подписание пакта необходимостью для Югославии и Болгарии защищаться от немецкой или любой другой агрессии. «Поэтому мы не только против немецкого империализма, но и против всех, кто хочет поставить под угрозу нашу независимость» [1033] Гиренко Ю. С. Сталин – Тито. С. 325–327; Dimitrov G. Dnevnik. S. 590; Mandič B. Tito u dialogu s svijetom. S. 16. . Думал ли он при этом только о Западе, или также и о Советском Союзе?