Дэвид Бирн - Как работает музыка

Серийные номера и коды безопасности для программного обеспечения висят на стене вместе с плакатом Тэмми Уайнетт. Компьютер спрятан под столом. В таком вот беспорядке, как ни странно, и делаются современные записи.

Домашние студийные записи теперь могут звучать так же хорошо, как и те, что сделаны в знаменитых студиях, творчеству способствует также отсутствие давления (и больших затрат). Домашние записи могут быть использованы не только в качестве демо. Это революционная идея в области сочинения и сохранения музыки, и ее влияние в будущем будет огромным.

К 1996 году я написал несколько новых песен в самых разных стилях – возможно, потому, что не было нужды подстраиваться под определенный коллектив. Мне казалось, что эти песни должны исполнять либо разные группы, либо одна группа, притворяющаяся множеством разных групп. Бóльшая часть альбома была записана при участии множества музыкантов и продюсеров, разных для каждой конкретной песни. Благодаря разумному выбору соавторов, которые также выступали в роли креативных продюсеров, мне удалось добиться необходимого разнообразия для этих песен. Я поработал с Morcheeba в их лондонской студии, с Black Cat Orchestra в Сиэтле, с Devo в их студии в Лос-Анджелесе, с Джо Гальдо в Майами, с Ханом Роу в моей квартире в Нью-Йорке, а также с Камю Селли и Андресом Левином в городском особняке в Бруклине. Я накопил огромное количество миль благодаря перелетам, но бóльшую часть времени я записывался экономно, так как у каждой группы имелась своя собственная домашняя студия.

Альбом Feelings пришлось делать не в едином порыве, а частями, по несколько песен за раз. Для меня это было в новинку. Альбом развивался постепенно, так что было время подумать, в каком направлении все движется (или куда могло бы двинуться), по мере того как формировались части разных песен, а потом и различные стили. Из-за такого неторопливого подхода я рисковал впасть в нерешительность, потому что теперь появилась возможность отложить выбор аранжировок или лучшего вокального дубля. Тем не менее я полагал, что к этому моменту в жизни уже привык безотлагательно определяться и поэтому не буду тянуть. Хотя с технической точки зрения было допустимо писать одну дорожку за другой и откладывать большинство решений, у меня было определенное интуитивное чувство, как должна звучать песня, поэтому я старался ставить окончательную точку побыстрее.

Хотя само по себе посещение всех этих студий обходилось недешево, я остро ощущал начало новой эры создания музыки. С появлением относительно дешевого звукозаписывающего оборудования, обеспечивающего звук студийного качества, не только обладатель двух вертушек и микрофона мог делать записи, но и кто угодно, причем в невероятном разнообразии стилей и подходов. Музыкантам больше не приходилось переезжать в большие города с дорогими студиями. И если они были достаточно осторожны, имели шанс не стать должниками звукозаписывающих компаний. Поскольку расходы на запись резко упали, новые музыканты во всем мире приближались к уровню профессиональных и хорошо финансируемых западных поп-/альтернативных/афроамериканских музыкантов. Музыканты-любители всегда были на равных с профи в том, что касается игры на инструментах и сочинительства, но теперь все большее число из них будут восприниматься всерьез – качество записей станет практически неразличимым.

Недавно у меня был интересный опыт с удаленной записью: меня попросили прочитать рассказ для театральной пьесы. Молодого Джина Ли, автора и режиссера, не было в городе, поэтому мы пересылали дубли по электронной почте. Для некоторых проектов такое сотрудничество было удобно и эффективно – с Энни Кларк, Fatboy Slim, Брайаном Ино и многими другими. Но для каких-то проектов такой подход вообще не работает.

В этом конкретном случае я записывал текст, отправлял его, а затем по электронной почте получал режиссерские указания: «Легче, придерживайтесь оригинала, не добавляйте драмы». Принимая их во внимание, я пробовал еще раз. Затем весь процесс повторялся – снова появлялись указания, я делал еще один дубль, снова и снова. Восемь дублей спустя я, наконец, записал итоговый вариант. На самом деле я вовсе не был раздражен, но пришел к выводу, что если бы мы сделали это обычным способом – в студии, где режиссер моментально бы оценивал каждый дубль, а не по электронной почте, то могли управиться с задачей за один день, а не за неделю. Иногда вещи лучше делать старым проверенным способом.

Впервые я увидел спектакль бельгийской танцевально-театральной группы Ultima Vez под руководством Вима Вандекейбуса в Сиэтле в 1991 году. Я был потрясен. Все, что они делали, было вдохновляющим и изобретательным вплоть до декораций – в той постановке задник сделали из сшитых воедино платьев из секонд-хенда.

Я разговорился с Вимом и танцорами после шоу, и дальше мы продолжали поддерживать связь. Несколько лет спустя Вим предложил мне написать музыку для задуманного им фильма, основанного на рассказе Пола Боулза. Фильм не состоялся, но благодаря ему мы снова установили контакт. Я поехал в Брюссель, чтобы посмотреть ранние репетиции пьесы «Мечтам и желаньям вопреки» (“In Spite of Wishing and Wanting”). Увиденное мне понравилось, и я вызвался написать музыку ко всей пьесе или хотя бы к какой-то ее части. Я сказал, что, если Вим и компания захотят попробовать, я пошлю им сырые музыкальные эскизы на пробу.

К этому времени я уже начал осваивать домашнюю запись. Почти все партии для этого проекта были записаны в моей квартире. В студии мы записали только струнные, духовые и еще несколько других инструментов, но эти сессии были довольно короткими. Это был еще один большой шаг в сторону от того, с чего я начинал, от ужасного ощущения, что я не контролирую, как все звучит, часы тикают, я полностью завишу от чужих людей. Сведение, однако, было сделано в «настоящей» студии. Свежие уши на этом этапе полезны, поскольку музыкант склонен влюбляться в какие-то детали по причинам никому, кроме него, не известным.

In Spite of Wishing and Wanting , записанный в 1998 году, был первым альбомом, права на который целиком и полностью принадлежали мне, поэтому я начал продавать его на своих концертах. Я продал не очень много, но было приятно знать, что даже этот умеренный доход помог компенсировать некоторые издержки производства, и было также радостно от мысли, что я столько сумел сделать сам. Появился новый вид музыкальной экономики, во многом благодаря новым технологиям записи.

Я занимаюсь своими делами в основном в Нью-Йорке, курсируя между Мидтауном, где живу, и моим офисом в Нижнем Манхэттене. Часто приходится ездить в Бруклин, чуть реже в Хобокен и Квинс. Я живу в промышленном районе, но напротив меня живет семья, а рядом расположена потогонная фабрика. По соседству есть полицейский участок, реабилитационный центр, китайско-мексиканский ресторанчик с едой навынос и небродвейский театральный центр.