Билл Франсуа - Красноречие сардинки [Невероятные истории подводного мира] [litres]

Голубая бездна тускнеет в пластиковых лотках с рыбным филе. – Атлантическая треска свергает с пьедестала Христофора Колумба. – Посетители ресторана колеблются, не зная, какое блюдо выбрать

Представьте себе обычный ресторан на берегу моря, с оранжевыми сервировочными салфетками на столиках, зонтиками с рекламным логотипом и видом на порт. Официант приносит меню. Я считаю, что поход в ресторан доставлял бы огромное удовольствие, не включай он ужасный этап выбора. Перед тем как махнуть рукой и заказать то же блюдо, что сосед, многие нерешительные посетители, и я в их числе, утомительно долго колеблются, терпя все муки принятия решения. Снова и снова перечитываешь названия дежурных блюд на черной доске, боишься в конце концов почувствовать себя буридановым ослом, и тебе неловко перед официантом, которому в какой-то момент надоедают твои нескончаемые колебания.

Что взять – закуску и горячее или горячее и десерт? Впрочем, если мы на берегу моря, лучше уж заказать рыбу.

На доске с дежурными блюдами написано: филе сибаса и рис с шафраном…

В шотландских водах, на глубине пятисот пятидесяти метров, человеческий глаз увидит только черноту. К счастью для морского окуня (он же во Франции сибас), его глаза, желтые и огромные, различают в этой темноте все. У окуня алая кожа, но поскольку в глубине моря этот цвет полностью исчезает, он кажется там темным и его как бы и нет. Он видит, а его не видят – такова жизнь окуня, которую он проживает в глубине рифов, всегда настороже.

И он многое повидал со дня своего рождения, потому что эта рыба живет долго, до глубокой старости, иногда более ста лет. Морская пучина способствует сохранности организма.

Дно рифа в холодных водах выстелено веерами и кружевами черных кораллов, которые растут во тьме. Мягкие и тусклые соцветия лофелии, полупрозрачные горгоны и бледные анемоны образуют призрачный ландшафт, который время от времени пересекают, словно блуждающие огни, фосфоресцирующие рыбы.

До таких глубин солнце не доходит, поэтому там нет растений. А животные, лишенные питательного разнообразия растений, растут крайне медленно. Кораллы не могут выращивать мелкие водоросли зооксантеллы, которыми обычно питаются, так что им приходится ждать, пока подводные течения принесут им микроскопическую добычу. Их ветви вырастают за год всего лишь на миллиметр. Рыбы, обитающие в их рифах, тоже живут неторопливо. Лишь через двадцать лет морской окунь становится зрелой особью.

За свое долгое детство он избежал – без особой спешки – многочисленных опасностей и научился срывать коварные планы европейского морского черта. Эти коричневые, покрытые уродливыми наростами рыбы, похожие на сплющенную жабу, умело маскируются. Их на первый взгляд не отличить от морского дна. Глаз молодого неопытного морского окуня сразу цепляет фосфоресцирующий плюмаж, покачивающийся над дном, словно игрушка из перьев, которая сводит с ума кошек. Ему любопытно, что это такое, и неосторожный окунь не замечает морского черта, который находится под плюмажем и управляет приманкой с помощью длинной нити у себя на голове. Окунь подплывает поближе, и подводному рыболову остается только быстро разинуть рот и втянуть свою жертву вместе с мощным потоком воды.

Сорок две тысячи лет назад аборигены Восточного Тимора изобрели ловлю рыб удочкой. Однако найденные ископаемые, относящиеся к меловому периоду, доказывают, что морской черт занимался ею в пучине океана уже сто тридцать миллионов лет назад.

Морской окунь, подрастая, часто встречал и огромные стаи колючих акул, или катранов. Эти маленькие, длиной около метра, акулы с красивыми зелеными кошачьими глазами и боками, отливающими медью и усыпанными перламутровыми пятнами, плавают с элегантной медлительностью, особенно беременные самки, которые вынашивают малышей больше двух лет. Это самая длительная беременность в животном мире, даже более долгая, чем у слоних. Молодь, покидающую матку матери, называют щенками (другое название катрана – морская собака), и они выглядят точной копией взрослых акул. Когда сорок лет назад морской окунь был молодым, он встречал огромные косяки, состоящие из нескольких тысяч катранов. Сегодня они ему не попадаются.

Иногда в более мелких местах рифа, где глубина не больше двухсот метров, окунь видит странное существо – тонкоклювую кайру. Эта птица летает под морской поверхностью, хлопая крыльями, и погружается в воду, чтобы полакомиться морскими червями. Черно-белая кайра, напоминающая спокойного пингвина, на самом деле закаленный мореплаватель: весь год она проводит в открытом море, ныряет, задерживая дыхание, на рекордную глубину и возвращается на землю только раз в году, чтобы свить гнездо на вершине скалы. Первый в жизни прыжок с высоты, когда она бросается в пустоту, чтобы попасть в лежащее внизу море, прививает кайре иммунитет против страха.

Но вот в какой-то момент тишину морской пучины нарушает скрежет. Это железные траловые доски скребут по рифу на бешеной скорости, и от них никому не укрыться. В своей обширной корзине трал уносит все, оставляя за собой лишь дорожку ила. Потребуется тысячелетняя тщательная работа полипов, чтобы восстановить риф, и века медленного роста морских окуней, чтобы снова заселить его. Но трал неумолимо возвращается по десять раз за год, всегда оставляя за собой такие же шрамы.

На палубе, раскачивающейся от морской зыби, из нейлоновой сетки трала вываливается гора растерянных существ, которых тут же подвергают сортировке. Кораллы, заблудившаяся кайра и большая шевелящаяся гора того, что не представляет коммерческой ценности, отправятся в кильватерную струю. Руки в перчатках роются в том, что осталось. Очищенную и выпотрошенную рыбу сразу замораживают. Морской окунь превращается в белое филе с лукавой этикеткой “сибас” – это название известное и более привлекательное для клиентов, а значит, лучше продает продукт. Колючих акул очистят от кожи, лишат хвоста и головы, тоже переименуют, и гордая акула превратится в розовый цилиндр, наделенный у французов именем saumonette [3]. Ее станут готовить в столовых как “рыбу в панировке”, дети будут кривиться, поедая ее, а она поделится с ними своим рекордным содержанием ртути. Морской черт выглядит слишком устрашающе для прилавков, поэтому от него останется только хвост, получивший у французов название lotte [4] В России он продается под “родным” названием “морской черт”. . Ярко-красное одеяние морского окуня, неистовство косяков катранов, хитрые уловки морского черта… Один взмах трала – и все это разнообразие превращается в гору стандартного розового мяса. Творческий гений человека в действии.