Евгений Плисов - Научное мировоззрение изменит вашу жизнь. Почему мы изучаем Вселенную и как это помогает нам понять самих себя?

Второй тип рецепторов назвали мускариновыми в честь мускарина, содержащегося в больших количествах, например, в мухоморах. Мухомором отравиться легко, а вот для смертельного исхода нужно постараться: необходимо съесть от 2 до 4 кг свежих грибов. В большинстве случаев мухомор приведет к усилению слюноотделения, моторики кишечника и мочевого пузыря, брадикардии и диарее. Хотя мухоморы также вызывают галлюцинации, повышение агрессивности и уменьшение болевой чувствительности (именно для этого отвары мухоморов использовали берсеркеры), в качестве источников необычных ощущений они не очень популярны. Немногие хотят иметь проблемы с сердцем, дыханием, а потом еще и диарею для заветных галлюцинаций. Итоговый эффект при передозировке мухоморами будет похож на эффект от зарина, боевого отравляющего вещества, блокирующего необходимое разрушение ацетилхолина в синапсах. Происходит чрезмерное накопление этого медиатора, и он начинает гиперстимулировать синапсы с закономерным эффектом. В качестве антидота используют атропин из белены, он заблокирует рецепторы постсинаптической мембраны к мускарину.

За ощущение стресса отвечает норадреналин. Он позволяет нам сосредоточиться на тех сигналах, которые наиболее значимы здесь и сейчас. Обезболивает, ярко проявляя себя при экстремальных ситуациях (стресс-вызванная анальгезия). Этот механизм эволюционно создан для того, чтобы вы могли разобраться с проблемой, несмотря на боль. Боль придет позже, а сейчас нужно заниматься делами. Такой своеобразный кредит. Может быть, вы сталкивались с такой ситуацией: едете, например, на велосипеде, упали на асфальт, отряхнулись и поехали дальше, а при подъезде к дому обнаруживаете, что у вас половины бедра нет. Это все норадреналин постарался. Такое действие норадреналина проявляет себя и в состоянии аффекта, когда люди не замечают даже серьезных травм и физических повреждений.

Норадреналин участвует в процессах обучения и запоминания информации, действуя на положительное и отрицательное подкрепление мозга. Именно поэтому в состоянии легкого стресса мы учимся лучше. Главное, чтобы стресс не был чрезмерным, иначе из-за переутомления работа мозга, направленная на восприятие информации, просто отключится. Норадреналин способен вызвать снижение уровня тревожности и рост проявлений агрессивности. Если вы импульсивны, склонны к внезапным и даже неадекватным вспышкам агрессии, в выборе «беги либо дерись» скорее выбираете второе — возможно, у вас повышенный уровень норадреналина.

Благодаря ему у нас есть положительные эмоции, когда мы справляемся с кризисной ситуацией. Чувство собственного величия после преодоления проблемы — это норадреналин. Но есть и обратная сторона — он подсаживает нас на азартные игры, компьютерные шутеры, экстремальные виды спорта. Азартная игра — это стресс, это неизвестность исхода. Когда вы выигрываете один раз, знатная доза норадреналина вызовет у вас чувство царя на троне, а дофамин, о котором мы еще поговорим, подкрепит это чувство желанием повторить. Похожая ситуация с экстремальными видами спорта. Когда человек прыгает с парашютом — это стресс. Наш организм не особо привык лететь кирпичом со скоростью свободного падения на твердь земную. И когда парашют раскрывается, а потом вы успешно касаетесь земли, то ваш мозг начинает просто бурлить химией нейромедиаторов. В результате вы захотите повторить это приключение.

Когда мы говорим о счастье, мы часто упоминаем серотонин, называя его «гормоном счастья», однако это не совсем так. Начнем с того, что это не гормон. Гормоны выделяются в кровь и в малых количествах действуют на все тело, а медиаторы работают локально в синапсах. Во-вторых, это медиатор «несчастья». Упрощенно, ваше текущее состояние базируется на двух чашах весов, на двух эмоциональных центрах в вашей голове. В мозгу есть центр положительных эмоций, и на его подкрепление работают дофамин и норадреналин, и есть центр негативных эмоций, за контроль которого отвечает серотонин. Почувствовать себя хорошо можно двумя путями: усилить положительные эмоции либо погасить отрицательные. За удержание отрицательных эмоций на приемлемом уровне отвечает серотонин, именно поэтому многие антидепрессанты работают как раз на повышение уровня серотонина в головном мозге.

Если говорить суммарно о функциях серотонина в мозге, то они в основном носят подтормаживающий, успокаивающий характер. Еще одна важная функция серотонина — это контроль общего уровня болевой чувствительности. Если вы не боитесь боли, зубного врача и других страшных, физически болезненных событий нашей жизни, то, возможно, в вашем мозге выделяется много серотонина.

Еще серотонин гасит «шумы» в мозге. У нейронов существует множество боковых ответвлений, и когда приходит входящий сигнал, то он перескакивает и в соседние центры. То есть, когда вы смотрите на котика, информация о котике идет по структурам, отвечающим за зрение в вашей голове. В норме вы должны «увидеть» нормального котика, а не двух котиков, жидкого котика, светящуюся оболочку света-котика или почувствовать котика в себе. Вы не должны слышать котика, если он не мяукает, или почувствовать, что котик есть все сущее. Вы должны увидеть кота, и точка. Чтобы сигналы по нейронам не разбегались куда не нужно, есть серотонин, подавляющий этот «шум». Эту функцию серотонина можно заблокировать разными веществами, самым знаменитым из которых является ЛСД. При приеме ЛСД ваш мозг открывается для «нового», но подобные вещества таят в себе опасность. Если у вас есть хоть малейшая склонность к шизофрении или депрессивное состояние, то прием подобных препаратов может отправить вас в кошмар наяву на много часов, и вы с этим ничего не сделаете. Память при этом часто остается незатронутой. Представьте ситуацию: вы идете по коридору и вдруг видите, что у него начинают расти зубы, и он принимается вас пережевывать. Или возникают челюсти в ботинках, которые вы хотите надеть. Пережитый шок может очень на долгий срок привнести в вашу жизнь паранойю во время хождения по коридорам или отвадить вас от кроссовок. В общем, с восприятием лучше лишний раз не шутить, адекватная картина мира — уже ценность сама по себе, в чем мы убедимся далее в главе «Шутки восприятия».

И кстати, эффекты, подобные ЛСД, были известны давно, как минимум со Средних веков. Оговоримся, ЛСД — вещество, полученное химиками. Однако его основа, лизергиновая кислота, находится в природе, а именно в грибках. Грибок спорынья, поражающий злаковые, вырабатывает лизергиновую кислоту, как и многие другие алкалоиды. В частности, в ней накапливается и эрготамин, вещество, способное вызвать эрготизм, или антонов огонь («огонь святого Антония»). В Средние века случалось так, что из-за низких температур и повышенной влажности летом большая часть зерна могла быть заражена спорыньей. Хлеб, приготовленный из зараженной муки, вызывал судороги, конвульсии и галлюцинации. Токсины спорыньи влияют на серотониновую систему, которая способна вызывать спазм гладкой мускулатуры. В итоге хлеб настолько сильно сокращал сосуды, что у людей начиналась гангрена участков тела, вызывая сильнейшую боль. Ощущения, будто тело жарится на костре, отсюда и название — антонов огонь. Но это мы знаем сейчас. В Средние же века была простая логическая цепочка. Все начинается с холодного и дождливого лета, при котором случается неурожай. Из-за нехватки ржи крестьяне начинают молоть муку из любого зерна, что осталось, в том числе из зараженного грибком. Впрочем, отличить зараженную муку от нормальной было трудно — ржаная мука сама по себе имеет темный цвет, и перемолотые рожки спорыньи не выделялись на общем фоне. Итак, неурожайный год, у людей начинает болеть голова («серотониновый синдром»), у них начинаются судороги, а потом и галлюцинации, поскольку эрготамин обладает эффектом, схожим с эффектом от приема ЛСД. Крестьяне видят демонов, у них повышается агрессивность. Кто виноват во всех этих несчастьях? Конечно, ведьмы. По одной из теорий, столь массовая охота на ведьм в Средние века была вызвана в том числе бушевавшими эпидемиями эрготизма, имевшими для местного населения вполне логичное объяснение.