Владимир Ткаченко-Гильдебрандт - Загадочная шкатулка герцога де Блакаса

К одной из вышеупомянутых ветвей принадлежат нозаири (201). Они признают переселение душ и уверяют, что, вне всякого сомнения, духовные сущности могут появляться в материальном теле (202). Секта нозаири существует вместе с сектой друзов в Ливане, но отличается от последней тем, что не признает ни Хатсешг, ни Хамзу; кроме того, нозаири почитают наиболее постыдные позывы естества, что навлекло на них со стороны друзов проклятие, предназначенное для свиней. Нозаири, наконец, являются истинными офитами или каинитами магометанского гностицизма, и этим все сказано. Скорее всего эти мнимые секты представляли собой ответвления тайных обществ, где только внешне соблюдались обязанности материнской религии. Посвященные высшей категории от них полностью освобождались. Политика, честолюбие и пылкость в удовольствиях являлись сущностью большей части восточных сект (203).

Среди 72 сект ислама (204) одна произошла от слияния честолюбия и фанатизма: это секта исмаилитов Востока, чаще называемых ассассинами (205). Учрежденная Хакемом, главой религии друзов, Каирская ложа наводнила Азию своими даисами или миссионерами: один из них стал основателем этого слишком печально знаменитого ордена, имя которого ассассины достаточно раскрывает свой смысл. Он звался Хассаном-Бен-Сабахом-Хомаири·. его имя в дальнейшем я охотно сокращаю до его первой части. Хассан спекулировал на преданности, в чем убеждаются, вселяя в слабые и малограмотные души суеверные страхи; его девизом было, что все позволено для достижения поставленной перед людьми цели или будущего счастья. Умело использовались различные степени посвящения для подавления сознания и получения клятвы слепого послушания и нерушимого молчания. Вменялось в обязанность сообщать только своему вышестоящему брату сомнения, которые могли возникнуть относительно мистерий (206). Если степень подготовки професса представлялась допустимой это позволить, его посвящали во внутренний культ, и он становился Батени (207). С тех пор он стремился рассматривать в качестве существенного только практику, но никак не вероисповедание внутреннего культа, безразлично относясь к соблюдению и нарушению законов религии и морали. После этого посвящения он должен был браться только за кинжал для устранения препятствий в политике или в честолюбивых замыслах. Таковым был принцип организации, и этого хватало, чтобы масса профанов, посвященных в первые степени, находилась под его игом посредством своей клятвы. В конце XI столетия (208) Хассан устанавливает центр своего ужасного господства в крепости Ашщуда. (209). Отсюда как гриф в своем неприступном гнезде он обозначал киванием головы свои многочисленные жертвы, над которыми непрестанно парил.

В его планы входило овладеть крепостями и замками соседних стран, чтобы держать в устрашении народы. Сирия являлась главным театром господства и влияния секты ассассинов (210). Они окружили своими многочисленными крепостями (211) сирийское население со всех сторон.

Между ассассинами и тамплиерами, двумя могущественными орденами, владения которых в Сирии соседствовали друг с другом, безусловно, имелись определенные точки соприкосновения; к тому же, ассассины платили тамилг/ерам дань в две тысячи дукатов (212). Это была исмаилитская политика: остерегаться сильных, чтобы с полной свободой поражать слабых.

В части, касающейся догмы пассивного послушания (213) и принятия оккультных статутов, тамплиеры не имели никаких заимствований у секты ассассинов (214), за исключением своего иерархического устройства и облачения.

И в самом деле, тамплиеры подразделялись на рыцарей, оруженосцев и братьев — степени, соответствующие иерархии ассассинов: рефик (товарищи), федави (помощники) и лассик (миряне); великий магистр соответствует шейху горы, великие приоры даилъкебирам, а приоры даисам. Рыцари Храма носили белые плащи, на которых были нашиты кресты из красной материи; рефики носили белые облачения с красными поясами (215).

И пускай даже принципы тамплиеров были далеки от исмаилитских принципов, у обоих сторон преобладала опасная тенденция пренебрежения к общественному культу.

В период своего пребывания в Сирии тамплиеры по своему честолюбию не раз натыкались на подводные камни: этот бедный и смиренный по своему происхождению орден быстро обогащается. Когда торжественно доверялась благородная и суровая миссия покровительствовать народам своей отвагой, редко кто не хотел бы потом господствовать над этими народами своим влиянием. Для достижения этой цели потребовалось создать сильную и единую корпорацию, обладающую собственными статутами, посвящениями и даже мистериями и повинующуюся единой воле. В таком положении тамплиерам было сложно избежать дерзких сектантов, орудовавших тогда в Сирии: значит, храмовники представляли собой добычу для ухищрений этого сектантского сообщества, ставшую предметом его алчности. Напомним, что в 1118 году (216), а это год основания ордена Храма в Иерусалиме, в Константинополе на костре сгорел глава манихеев-бого милов'. преследование секты в центре греческой империи отбросили ее в Каппадокию и Сирию, где, как мы уже видели, она весьма

хорошо сохранилась, поскольку мусульмане были благосклонно настроены к манихейским идеям.

Богомилы в целом описаны как изворотливые и коварные (217). Они внедрялись повсюду даже в одеянии монахов (218). И разве могли оказаться бесплодными их притязания на военный и монашеский орден, организованный по образцу сектантов Хассана и желающий иметь собственный свод посвящений и мистерий? И разве не у манихейской по происхождению секты (219) наши рыцари обрели эту формулу сфуха, мудрости и премудрости, которая заставляет прорастать и цвести (220)?..

Необходимо напомнить, что, подвергнув подробному рассмотрению весь восточный эклектизм, эту странную формулу мы обнаружили только в манихействе. Более того, богомилы, которых мы видели, являлись манихеями, скрывавшимися под иным именем и представлявшими Бога Отца в образе старца с длинной бородой (221). Не естественно ли тогда предположить, что это и был таинственный идол, внушавший столько ужаса отдельным посвященным из рыцарей Храма. Посредством этой головы представлялся и почитался в великой мистерии Высший Бог, признававшийся сектой монотеистов за единого Бога. Это могло происходить независимо от эона-андрогина, олицетворявшего мысль, дух, мудрость и премудрость, важнейшего эона, почитавшегося всеми гностическими сектами под различными именами (222). И здесь нет никакой сложности.