Ричард Докинз - Человек в космосе. Отодвигая границы неизвестного [сборник litres]

Так что нашей рабочей гипотезой будет то, что жизнь где угодно во вселенной должна быть дарвиновской жизнью. Остается возможность, что есть и другие теории, до которых еще никто не додумался. Но мы должны сказать, что любая теория, которая хочет чего-то стоить, должна по меньшей мере делить с дарвинизмом концепцию вывода последующей сложности из первоначальной простоты. Если она этого не может, это не та теория, которая нам нужна.

Теперь, насколько вообще вероятно, что на других планетах есть жизнь? Однажды за обедом с коллегами Энрико Ферми задал знаменитый вопрос: «А где вообще все?» – и его коллеги, очень умные люди, сразу сообразили, о чем он говорит. Он спрашивал, почему нас не посетили существа с других планет или почему мы не перехватили их радиопередачи. Мы просто не знаем, как сказали на этой конференции несколько докладчиков, есть ли жизнь на других планетах. У нас недостаточно данных чтобы хоть как-то сузить ответ.

Вероятности неясны во всем диапазоне от экстремальных случаев («мы совершенно одни во вселенной», во что некоторые люди верят) через некоторые промежуточные (вроде «жизнь появляется один раз на Галактику» – все равно невероятно редко) до экстремальных с другого конца («жизнь появляется в среднем раз на звезду») – в каковом случае у нас было бы что-то вроде 10 22отдель-ных форм жизни во вселенной.

Разные люди облюбовали себе разные места в этом диапазоне. Довольно многие считают, что мы одни во вселенной – что жизнь буквально зародилась лишь однажды. Это все хорошо, но позвольте мне указать на одно следствие, на один вывод из этого убеждения. Если вы хотите придерживаться этого убеждения, что мы одиноки, это означает, что зарождение жизни – это потрясающе маловероятное событие. Это событие настолько невероятное, что люди вроде Джека Шостака и его коллег совершенно напрасно теряют время, пытаясь разработать рабочую химическую теорию для зарождения жизни, потому что, если вы хотите верить, что мы одни во вселенной, тогда то, что мы ищем в нашей теории происхождения жизни – это не рабочая гипотеза, а совсем, совсем, совсем нерабочая гипотеза. Нам стоило бы забеспокоиться, если бы кто-нибудь выдвинул рабочую гипотезу о том, что мы одни во вселенной.

Не знаю, как вам, а мне презентация Джека Шостака кажется чрезвычайно правдоподобной, и это означает, что я склоняюсь к мнению, что жизни во вселенной довольно много. С другой стороны, поскольку основанием так думать является само по себе огромное количество планет, сохраняется возможность такого варианта, когда жизни во вселенной пусть и много, но она все же довольно редка. Учитывая, что планет так много, острова жизни во вселенной могут быть так далеко разнесены, что шансы любого из них встретиться с каким-либо другим очень низки, что было бы грустно.

Встретить иную жизнь непосредственно, телесно, намного менее вероятно, чем встретить электромагнитное излучение разумных форм жизни. Если нас решат навестить, иная форма жизни должна будет намеренно прицелиться и высадиться на нашей планете, крайне маловероятной цели. С другой стороны, если форма жизни вещает по радио или используя другой вид электромагнитного излучения, сообщение будет излучаться во всех направлениях, охватывая все более широкую сферу, и шансы, что мы можем оказаться в этой расширяющейся сфере, высоки. С другой стороны, сообщение затухает по вселенскому закону обратного квадрата расстояний, так что после прохождения значительного пути сигнал ослабнет и станет неотличим от фонового шума. Эту проблему можно преодолеть, сведя сигнал в пучок, как луч лазера толщиной в карандаш, но тогда мы возвращаемся к проблеме, что такой луч должен быть очень точно нацелен. Мы теряем преимущество широковещания.

Какого рода событием является зарождение жизни? Джек Шостак так хорошо рассказал об этом, что мне нет нужды повторять. Ключевое событие – это появление высоконадежной самореплицирующейся сущности, одним из примеров которой является ДНК. Как сказал Джек Шостак, могут быть и другие примеры, причем, они могли появиться раньше, но ДНК со временем перехватила инициативу. Должна ли жизнь быть углеродной? Углерод имеет способность образовывать цепочки, и кольца, и сложные структуры, которые очень подходят для жизни, и существует своего рода предположение, что углерод довольно вероятен, но мы можем ошибаться.

Углерод может создавать большие, сложные молекулы, которые имеют эту замечательную способность скручиваться, завязываться в узлы, их форма придает им каталитические способности, буквально благодаря трехмерности. Трехмерная форма белка определяется одномерной последовательностью аминокислот в цепочке, а это в свою очередь определяется одномерной последовательностью закодированных букв – нуклеотидов – в ДНК. Поэтому теоретически возможно придать белковой молекуле любую форму, если вы способны создать правильную последовательность аминокислот, и тогда белок соберется сам, сам затянется в узел, необходимый для того, чтобы форма обладала нужными каталитическими способностями.

Я сравниваю клетку с химической лабораторией, в которой химикаты не расставлены аккуратно по полкам, но все они – сотни – слиты в одну большую емкость. Это было бы крайне безответственно, но в живых емкостях, клетках, присутствие энзимов и определенных катализаторов не позволяет, чтобы подавляющее большинство реакций, которые могли бы случиться, если бы вы слили все химикаты в одну емкость, не случались, а случалась одна или две – только то, что нужно данной конкретной клетке. По всей видимости, энзимы, специфические катализаторы, чрезвычайно важны, во всяком случае для жизни в той форме, как мы ее понимаем.

Тогда следующим вопросом будет: «Должна ли жизнь на других планетах основываться на белках? Должна ли она иметь двойную белковую функцию ДНК, разделение, назовем его так, между каталитической частью жизни и ее реплицирующей частью?» – в нашей форме жизни они хорошо разделены. ДНК – прекрасный репликатор, но плохой энзим, белок – прекрасный энзим, но не может реплицировать себя. Возможное решение – это мир РНК. РНК как хороший репликатор и хороший катализатор может быть предшественником обоих.

Думаю, будет полезно посмотреть на особенности известной нам жизни и задать себе вопрос: «Какие из этих особенностей фундаментальны, а какие просто случились с нами?» Я уже отмечал дарвиновский естественный отбор как то, что я считаю фундаментальным. Я могу ошибаться. Дарвиновский естественный отбор зависит от высоконадежной репликации, наследственности. ДНК – высоконадежная репликация, потому, что она цифровая [15] Докинз имеет в виду, что нуклеотиды – дискретные структуры, которые сильно отличаются друг от друга, поэтому небольшое изменение одного нуклеотида не может превратить его в другой . – Прим. ред. .