Рахул Джандиал - Нейрофитнес. Рекомендации нейрохирурга для улучшения работы мозга

Остальным, у кого нет синдрома дефицита внимания и гиперактивности, в том числе и взрослым, оба средства тоже могут быть полезны для улучшения способности к концентрации. Экзамен на носу, а на подготовку совсем мало времени? Одна доза – и сна как не бывало, зубрите себе на здоровье хоть до утра.

Фантастика, да? Согласен, если только вы не боитесь впасть в паранойю, а такой побочный эффект часто дают подобные психостимуляторы. Британское военное ведомство более полувека назад запретило выписывать эти препараты своим военнослужащим, верно рассудив, что солдаты-параноики армии ни к чему.

Ни одно исследование не нашло подтверждения, что эти препараты действуют как «усилители ума». Нет, они не сделают вас умнее, просто помогут дольше бодрствовать и пребывать в состоянии «боевой готовности». Хотя эксперименты показывают: как и в случае с кофе, от приема стимулятора вы начинаете ощущать себя умнее и сообразительнее [83]. Например, в журнале Neuropharmacology описано двойное слепое плацебо-контролируемое исследование, имевшее целью проверить, как влияет аддералл на 13 показателей когнитивных способностей у здоровых людей. «Результаты не выявили улучшения ни по одной способности», – гласило заключение. Впрочем, следом отмечалось, что, «невзирая на это, сами участники считали, будто после приема капсулы с настоящим препаратом они лучше проявляют свои умения, нежели после плацебо».

Если доктор не поставил вам диагноза СДВГ, разумнее прилечь и поспать, чем изнурять свой мозг всякими рецептурными стимуляторами.

У большинства взрослых болезнь Альцгеймера не разовьется, а вот у многих людей пожилого возраста вполне возможны легкой степени когнитивные расстройства, которые мешают полноценно жить и работать. Между тем в сегменте научного сообщества, усилия которого сосредоточены на разработке лекарственных препаратов, позволяющих лечить или облегчать симптомы деменции, сложилось общее мнение, что эти же препараты принесут пользу и вполне здоровым людям, в частности помогут поддерживать остроту ума, а в определенных обстоятельствах – даже усиливать его гибкость.

Именно таким вопросом задались ученые Стэнфордского университета: могут ли практически здоровые люди среднего возраста улучшить свою мыслительную деятельность с помощью препаратов, изначально предназначенных для борьбы с проявлениями деменции? Для исследования привлекли добровольцев из пилотов гражданской авиации, чей возраст в среднем составлял 52 года. На первом этапе оценивались способности летчиков действовать в сложных ситуациях, для чего применялись авиационные тренажеры, имитирующие выполнение полетных заданий. Каждые три минуты на испытуемых сыпались сложные речевые команды и коды, которые им следовало запоминать, а потом применять в имитируемых авиатренажерами стрессовых полетных условиях. После семи сеансов такой работы объектам исследования был назначен месячный курс препарата арисепт (используется в терапии болезни Альцгеймера; основное действующее вещество – донепезил). После чего пилотов снова протестировали на тренажерах, причем и полетные условия, и задания были уже другими, но того же уровня сложности.

Исследователи установили, что в последующих сеансах имитации полетных условий пилоты действовали лучше, и констатировали, что арисепт, «по всей видимости, оказывает благоприятное воздействие на сохранение приобретенных тренировкой навыков выполнения сложных полетных задач у не страдающих деменцией людей старшего возраста». В дальнейшем эти выводы были опубликованы в журнале Neurology.

Сейчас уже сложился обширный фармакологический рынок препаратов для улучшения/стимуляции физической деятельности. Учитывая, что население стареет, резонно ожидать, что интерес к препаратам-стимуляторам умственной деятельности возрастет.

Я провожу часть рабочего времени в нейрохирургическом отделении реанимации и интенсивной терапии, где наблюдаю пациентов, которые проходят раннюю реабилитацию после нейрохирургических операций или стараются выжить после смертельно опасных травм мозга. Большинство из них пребывают под действием седативных средств и подключены к аппаратам искусственной вентиляции легких. Некоторые седатированы настолько глубоко, что в буквальном смысле пребывают на грани между жизнью и смертью. Однако не стоит принимать их состояние за сон.

Во время сна мозг резко активизируется, процессы в нем подобны разбушевавшейся стихии. Вместо того чтобы воспринимать новую информацию, подсознание принимается дефрагментировать (перераспределять кусочки в общую картину, структурировать и упорядочивать), удалять и закладывать на длительное хранение дела и события прошедшего дня с возможностью их последующего извлечения, вычищать биты и обрывки отбракованной информации и всяческий мозговой мусор. Кроме того, оно устраивает нам 3D-сеансы невероятно захватывающих фантастических историй с нами, любимыми, в главной роли.

Говорите, сон – это отдых? Не тут-то было, мозг не отдыхает никогда. Настолько важны и существенны мириады разнообразных процессов, протекающих в нем, когда мы спим, что мы бы умерли, если бы они прекратились.

Но вот незадача: случается, мозг просто отказывается вести себя как положено и застревает в состоянии активности или сонной апатии – в этом проблема моих самых тяжелых пациентов.

Именно такой случай наблюдался у Эмили. Я впервые увидел ее осенью 2004 года накануне выхода из недельного отпуска, который брал по случаю рождения второго сына. Зная, что завтра мне выходить на работу, я заглянул в нейрохирургическую реанимацию, чтобы «пробежаться по списку», то есть бегло ознакомиться с состоянием каждого пациента и назначениями. Тем вечером в Г-образном помещении реанимации почти не оставалось свободных мест, и практически все больные были подключены к аппаратам искусственной вентиляции легких. Самой тяжелой среди всех была Эмили, девушка 18 лет, недавно поступившая в колледж. Ей я должен был уделить особое внимание.

Три недели назад она получила травму при лобовом столкновении автомобиля, в котором ехала на пассажирском месте, с другой машиной. Хотя Эмили была пристегнута ремнем и подушка безопасности сработала вовремя, от резкого торможения автомобиля она получила хлыстовую травму [84]такой силы, что в ее мозгу разорвалось неопределимое количество аксонов и дендритов, а нейроны деформировались и полопались, как туча водяных бомбочек. В результате этих микроскопических разрывов и взрывов мозг Эмили распух и запульсировал, как бывает с разбитым носом.