Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

Вспомним основные выводы и пророчества Маркса, чтобы видеть ложность его выводов и банкротство его пророчеств. Маркс писал, что не насилие, а внутренние противоречия приводят к гибели капитализма и к торжеству социализма. Что же касается революционеров, то они играют в этом процессе роль «повивальной бабки». Между тем, ни в одной стране капитализм не погиб в силу внутренних противоречий, его гибель организовали сами «повивальные бабки». Маркс писал, что социализм побеждает сначала в наиболее развитых промышленных странах Запада. «Повивальные бабки» доказали, что он может победить только в промышленно неразвитых, крестьянских странах — в России, Китае, Индокитае, государствах Африки, Латинской Америки. Маркс писал, что в высокоразвитых капиталистических странах происходит резкая социально-экономическая поляризация, образующая маленький полюс богачей и огромный полюс обездоленного пролетариата, средние же классы начисто исчезают. На деле получилось так, что средние классы составляют на Западе большинство населения, а пролетариат в марксовом понимании существует как раз в коммунистических странах. Маркс писал, что чем больше развивается капитализм, чем выше его уровень, тем быстрее растет абсолютное обнищание пролетариата. Получилось как раз наоборот — чем выше уровень капитализма, тем выше и уровень жизни широких масс. Это свое утверждение Маркс выдавал за «всеобщий закон капиталистического накопления», который, говоря его словами, «обуславливает накопление нищеты, соответственное накоплению капитала», короче — всеобщий закон пауперизации огромного большинства населения в развитых капиталистических странах. Кому не известно сегодня, что все это оказалось наукообразным бредом и что западные «пауперы», то есть безработные, получают от капиталистического государства большие пособия, чем их занятые коллеги от социалистического государства.

Кто-то верно заметил, что Жюль Верн в своих фантастических романах оказался лучшим пророком, чем Карл Маркс в своих научных трудах. И это правильно — 95 % фантазий Жюль Верна сбылось и ни одного процента пророчеств Маркса. Маркса давно забыли бы и о его существовании знали бы только специалисты по истории общественной мысли XIX столетия, если бы Ленин от имени Маркса не захватил государственную власть в стране, которую Маркс люто ненавидел. Конечно, Маркс, как и любой писатель и философ, имеет право на фантазию. Но когда фантазию объявляют наукой и, руководствуясь этой «наукой», начинают строить на крови и костях миллионов «научный социализм», то «фантаст» несет за это моральную ответственность. Верно, что основоположники марксизма связывали победу «своего» социализма с победой демократии. Роза Люксембург, критикуя деспотический социализм большевиков, писала, что нет социализма без демократии, как нет и демократии без социализма, причем под демократией она понимала не псевдодемократию большевиков, а западную демократию, признающую право меньшинства не соглашаться с большинством.

Утопией оказалось, конечно, и учение марксизма об отмирании государства. В «Коммунистическом манифесте» говорилось, что после ликвидации старых эксплуататорских классов и старых производственных отношений рабочий класс уничтожает и свое собственное политическое господство как класса. Энгельс в «Анти-Дюринге» выражался еще яснее: первый акт пролетарского государства — национализация средств производства — будет последним актом его существования как государства. А что произошло на деле? Абсолютизация, тоталитаризация, милитаризация советского марксистского государства.

Совершенно неважно, как называется тот или иной общественный строй — капиталистическим, коммунистическим, социалистическим, теократическим, а важно, насколько высок при данном строе материальный уровень жизни народа и какими политическими и духовными свободами и правами он пользуется. Ту же мысль образно выразил нынешний лидер коммунистического Китая Дэн-Сяо-пин, когда заявил: неважно, какого цвета кошка — черного или серого, важно, любы она ловила мышей. Уничтожив своей не только античеловеческой, но и антиэкономической практикой веру в коммунизм, правители Кремля повергли советское общество в полную духовную прострацию. Никто не верит ни в коммунизм, ни в идеалы гуманизма, вообще чуждые коммунистической системе; все это, вместе взятое, превращает правителей в циников, а управляемых в их легкие жертвы. Система гниет на корню, а в ее тяжелом смраде задыхается и народ.

Я уже писал, что спасение — только в радикальном повороте. Партаппаратчикам очень легко было бы обосновать теоретически и оправдать практически такой поворот в политике ссыпками на всеспасающие цитаты из Ленина периода перехода от «военного коммунизма» к НЭПу. Партаппаратчики, однако, боятся, и боятся вполне справедливо, что удавшееся Ленину — сохранение монопартийной диктатуры при НЭПе, — не удастся им при нео-НЭПе. Нео-НЭП потребовал бы допущения не только определенных экономических свобод, но и пересмотра партийно-полицейских ограничений в духовной жизни. Советское общество, да и само государство, выиграли бы от поворота материально и морально, а партия проиграла бы и в том и в другом. Нео-НЭП был бы последним и окончательным доказательством того, что вся социалистическая система порочна, и партия, которая семь десятилетий навязывала ее силой своему народу, обречена на исчезновение. Поэтому, если это будет зависеть от воли партаппаратчиков, то не случится ничего, только на всех своих сборищах они будут повторять набившие всем оскомину пустые слова — «совершенствовать руководство», «совершенствовать экономический механизм», даже «совершенствовать развитой социализм» — хотя более совершенной в истории еще не было тиранической системы, чем советская.

В советскую систему власти входит, между тем, фактор, от которого зависит внешнеполитическая безопасность партийного государства — это армия. Военный переворот генерала Ярузельского в рамках коммунистической системы в Польше был направлен не только против антикоммунистических свободных профсоюзов в городе и деревне — против «Солидарности», но и против насквозь прогнившей диктатуры польских партаппаратчиков. Чем гарантированы твердолобые из Кремля, что со временем не появятся подражатели польского генерала из среды советского офицерского корпуса? Несомненно инспирированный самими советскими лидерами военный переворот удержал Польшу в составе советской империи. Но удержат ли советские партаппаратчики свою не менее прогнившую реакционную систему властвования, если советские военные захотят по собственной инициативе найти ей разумную прогрессивную альтернативу?