Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Зовут меня Карим Эмир, и я англичанин по происхождению и по крови. Почти. Зачастую меня принимают за англичанина нового типа, эдакий забавный гибрид двух древних культур. Но мне плевать, я англичанин, хоть и не горжусь этим, англичанин с окраины Южного Лондона, и путь держу в неизвестность [Курейши, с. 3].

Проблема множественной идентичности современной Британии рассматривается З. Смит в ее дебютном и самом знаменитом романе «Белые зубы» (2000). К этому же ряду относятся, по мысли Ф. Тью, романы А. Картер, М. Дрэббл, А. Мердок, К. Филипс и некоторых других авторов – сам набор имен писателей наглядно иллюстрирует пестроту и разноплановость литературных направлений, каждое из которых так или иначе рассматривает проблему идентичности.

По мнению Н. Бентли, 1980–1990‐е гг. стали для британской литературы одним из самых продуктивных периодов ее развития в ХХ в. [Bently]. Действительно, в этот период роман «окончательно восстановился от страхов собственной “смерти” и “конца”, которые ему предсказывали два десятилетия после Второй мировой войны» [Morrison, р. 3–4]. Второй важной характеристикой прозы указанного периода, по мнению Н. Бентли, является ее чрезвычайное разнообразие. Тем не менее, «несмотря на формальные и содержательные сложность и разнообразие, все же возможно вычленить центральные темы художественной литературы данного периода» [Bently, р. 6]. Исследователь условно обозначает их как «Страхи миллениума», «Идентичность fin de siecle (на рубеже веков)», «Историческая проза» и «Нарративная география».

Импульс, полученный британской литературой в конце ХХ в., оказал мощное влияние и на литературу начала XXI в. Основные темы, обозначенные в исследовании Н. Бентли, продолжают присутствовать в литературе нового тысячелетия, но в ней они разворачиваются и трансформируются. Например, в романах современных писателей идентичность – это не только национально‐культурная принадлежность (британскость, английскость, шотландскость, двойная идентичность), это также идентичность как принадлежность, осознанная или интуитивная, к определенной группе, которая играет или стремится играть конкретную социальную роль: идентичность места (города), пола (литература чиклит 1 1 От англ. chicklit – а ббр. от chicken literature , досл. – «литература для цыпочек». ), гендера, субкультуры и др. Таким образом, очевидно, что проблема идентичности в литературе связана с образом «другого». В своей книге мы обращаемся, в частности, к образу России и русских в современной литературе Великобритании.

Рассматривая современную ситуацию, Р. Менхэм утверждает: «Одним из основных парадоксов современной британской литературы является то, что большая ее часть – ее лучшая часть – рассказывает о других временах и других местах» [Mengham, р. 1]. Действительно, именно в описываемый период в литературе Великобритании, как и в литературе многих других стран, актуализируется интерес к истории. В 2010 г. Дж. де Гроот отмечал: «При изучении вопроса становится очевидным, что исторический роман пребывает в добром здравии критически, формально и экономически. В последние два десятилетия, в частности, наблюдается всплеск продаж и популярности романов, действие которых происходит в прошлом» [Groot, р. 2]. Современный британский исторический роман приобретает разные формы. Классический исторический роман, форма которого в европейской литературе сложилась прежде всего под влиянием творчества Вальтера Скотта, заметно трансформировался в творчестве современных писателей. Представляется, что по ряду показателей (реальная историческая основа, корректное описание исторического фона и деталей, на фоне которых разворачиваются судьбы вымышленных героев, линейная композиция и др.) наиболее близок к классической модели роман Д. Митчелла «Тысяча осеней Якоба де Зута» (2010), что, отметим попутно, вызвало вал критики почитателей писателя, которые привыкли к его смелым экспериментам с формой в других его романах. Тем не менее, даже в этом романе автор экспериментирует – п режде всего с точками зрения ( perspectives ), то есть создает произведение, в котором две культуры конца XVIII – н ачала XIX в. – я понская и европейская – п редставлены одинаково значимыми для романного мира. Сам Д. Митчелл утверждает, что старался написать «бикультурный роман ( bicultural novel ), в котором японская точка зрения сосуществовала бы на равных основаниях с голландской и европейской точками зрения» [The Thousand Autumns of Jacob de Zoet]. Упомянем также исторические романы Х. Мантел «Волчий зал» (2009) и «Внесите тела» (2012) – п ервые две части из обещанной автором трилогии о жизни исторического деятеля эпохи Генриха VIII Томаса Кромвеля. Романы были с огромным интересом встречены читателями и критиками, получили несколько литературных премий, в том числе две Букеровских, а их автор, таким образом, стала первой женщиной – дважды лауреатом Букера.

В своем исследовании, посвященном современной исторической художественной прозе, де Гроот максимально расширяет жанровый спектр исторического романа: «Историческое письмо может осуществляться в рамках многочисленных фикциональных локальностей: любовной истории, детектива, триллера, условных жанров, романа ужасов, романа в романе, неоготического жанра, эпопеи, фэнтези, романа‐тайны, вестерна, детской книги. В самом деле, жанровая гибридность и подвижность исторической художественной литературы долго были одной из ее определительных характеристик» [Groot, р. 3], но его объединяющим центром, «центростремительной силой» является, по мысли исследователя, тот факт, что исторический роман всегда основан на противопоставлении «тогда» (прошлого) и «теперь» (настоящего), которые отделены ( othered ) друг от друга [Проскурнин, с. 217]. Исторический роман, таким образом, становится специфической формой познания мира [Там же], он всегда «нацелен на художественное «исследование несходства и сдвигов между “тогда” и “теперь”, на подачу прошлого одновременно как узнаваемого и подлинно не знакомого» [Groot, р. 2]. Исследовательский подход, предложенный британским литературоведом, представляется несомненно продуктивным при анализе многообразных жанровых вариаций современной британской прозы.

История «прорастает» в ткань произведений, которые в традиционной системе жанров кажутся далекими от исторической прозы. Один из ведущих романистов современной Великобритании К. Исигуро постоянно обращается в своем творчестве к истории, которая приобретает у него персонифицированный характер, проявляется как личностная история персонажей, тесно связанная с важной для автора категорией памяти – к оллективной, национальной и личной. Объективное историческое знание (Вторая мировая война, ядерная бомбардировка Нагасаки, Суэцкий кризис и даже завоевание германцами Британских островов) присутствует в романах писателя в виде подтекста, не описанного напрямую, но мощно формирующего романный мир произведений, к какому бы жанру (социальный роман, детектив или фэнтези) они ни относились.