Ирвин Ялом - Групповая психотерапия: Теория и практика

Обсуждая лидера как того, кто создает нормы, я не ставлю себе целью предложить новую или иную роль для терапевта. Важно то, что он должен осознавать эту свою функцию, потому что вольно или невольно лидер воздействует на нормы группы. Он не может не влиять на нормы; фактически все поведение его групп, находящихся на ранней стадии своего развития, подвержены его влиянию. Более того, то, что он не делает часто так же важно, как и то, что он делает; Дон Джексон недавно сказал, что «главное действующее лицо не может не сообщать». Однажды я наблюдал группу, ведомую британским групповым аналитиком: один ее участник, отсутствовавший на шести предыдущих занятиях, пришел на две минуты позже. Терапевт внешне не проявил никакой заинтересованности к прибывшему пациенту и после занятия объяснил наблюдателям, что он не хочет влиять на группу, поскольку предпочитает, чтобы они сами выработали свои правила в отношении опозданий и прогулов занятий. Как бы то ни было, для меня стало ясно, что отсутствие у него реакции на прибывшего было актом влияния и очень важным устанавливающим нормы сообщением. Его группа в результате многочисленных подобных директив стала той, в которой не принято было заботиться друг о друге, и не выполняющей функции защиты, но ищущей методы снискания расположения лидера.

Нормы создаются на более или менее ранней стадии развития группы и, будучи однажды установленными, меняются с трудом. Взять, например, небольшое промышленное объединение, которое формирует нормы, регулирующие индивидуальную производительность каждого ее члена, или преступную группировку, устанавливающую территориальный кодекс поведения, или психиатрическое отделение, которое формирует ожидаемые нормы ролевого поведения персонала и пациентов. Изменить принятые стандарты заведомо сложно, это требует массу времени и, часто, замены членов группы.

Интересный лабораторный эксперимент Джакомса и Кемпбелла (3) иллюстрирует стойкость и прочность групповых норм. Участников группы, находившихся в темной комнате, просили оценить, сколько движущихся световых точек (которые, на самом деле, не двигались) они видели («автокинетическая реакция»; 4). Норма количества группы, от которой отдельные участники отклонялись только на самый минимум, была быстро восстановлена. Затем экспериментаторы стали последовательно заменять участников группы до тех пор, пока состав группы существенно не изменился, тем не менее норма, которая была установлена людьми задолго до их выведения из группы, осталась неизменной.

Суммируя сказанное, можно сделать следующие выводы: каждая группа развивает систему неписаных правил или норм, которые определяют поведенческие процедуры группы; идеальная терапевтическая группа обладает нормами, которые позволяют лечебным факторам действовать с максимальной эффективностью; нормы формируются как в связи с ожиданиями членов группы, так и благодаря поведению терапевта. Терапевт очень сильно влияет на установление норм — это функция, которой он не сможет избежать: нормы, установленные на ранней стадии существования группы, очень устойчивы. Терапевт, таким образом, будучи осмотрительным, осуществляет эту важную функцию взвешенно и на основании имеющейся информации.

Существует две основные роли, которых может придерживаться терапевт при ведении группы: он может быть техническим экспертом или эталонным участником. В каждой из этих ролей он помогает формировать групповые нормы.

Технический специалист. Принимая эту роль, терапевт намеренно облачается в традиционный наряд эксперта. Он использует множество техник, чтобы продвинуть группу в направлении, которое считает желательным. Он в открытую предпринимает попытки, чтобы оформить нормы во время подготовки пациентов к групповой терапии. Эта процедура, полностью описанная в главе 9, точно инструктирует пациентов о правилах группы. Терапевт пытается утвердить эти инструкции двумя способами: подкрепляя их своим авторитетом и опытом и представляя рациональное основание для предложенного образа действий, благодаря чему он пытается заручиться поддержкой разума пациентов.

Когда начинаются групповые занятия, в распоряжении терапевта есть широкий набор техник, позволяющих формировать групповую культуру, — от детальных инструкций и внушений до более утонченных подкрепляющих приемов. Например, как мы писали ранее, лидер пытается создать интерактивную сеть, в которой члены группы свободно взаимодействуют друг с другом в большей мере, чем обращают свои комментарии к нему или через него. К тому же он может незаметно инструктировать участников во время собеседования с ними до начала группы или на первом занятии. Он может, каждый раз во время встреч, спрашивать у всех членов группы об их отношении к другим участникам или к проблеме, над которой работала группа; он может выражать удивление, почему беседа постоянно направлена на него; он может отказаться отвечать на вопросы или даже может закрыть глаза, когда его о чем-то спрашивают. Он может попросить группу сделать упражнение, которое научит пациентов общаться друг с другом: например, он может попросить каждого участника по очереди выразить свое первое впечатление о каждом члене группы; или он может ненавязчиво формировать поведение, подкрепляя участников, обращающихся друг к другу, — он может кивнуть или улыбнуться им, обращаться к ним с теплотой или изменить свою позицию на более восприимчивую. Точно такие же принципы применяются в отношении мириадов других правил, которые терапевт желает внедрить: самораскрытие, открытое выражение эмоций, быстрота, самоизучение и т. д.

В своей работе терапевты используют разные стили. Хотя при формировании групповых норм многие отдают предпочтение эксплицитным методам, все терапевты в гораздо большей степени, чем они предполагают, ставят свои задачи, прибегая к утонченным техникам социального подкрепления. Человеческое поведение постоянно подвержено влиянию серий происходящих вокруг событий (положительных стимулов), которые могут иметь положительную или отрицательную валентность и которые распространяют свое влияние на сознательный или подсознательный уровень.

Реклама и политическая пропаганда представляют собой лишь два примера систематического использования подкрепляющих средств. Психотерапия ничуть не в меньшей степени основывается на использовании изысканной, часто неосознаваемой социальной положительной стимуляции. И хотя ни один уважающий себя терапевт не согласится считать себя проводником социальной стимуляции, тем не менее он постоянно осуществляет влияние именно в этой манере — бессознательно или совершенно осознанно. Он может позитивно подкрепить чье-то поведение посредством многочисленных вербальных и невербальных актов, включая кивание головой, улыбку, подачу корпуса вперед, заинтересованное «ммм» или прямое требование предоставить ему больше информации. С другой стороны, он может отказываться подкреплять поведение, которое не считает приемлемым прибегая к таким приемам, отказывается от комментариев, не кивает, игнорирует поведение одного пациента, переводя свое внимание на другого, смотрит скептически, поднимает брови и т. д. Любые очевидные вербальные директивы терапевта — особенно эффективные стимулирующие средства по причине малочисленности его вмешательства и отказа структурировать группу.