Вальтер Шайдель - Великий уравнитель [litres]

Доход и богатство должны были расти и концентрироваться в эпоху династии Тан с VII по XIX век, пока ее элита не была стерта в последней фазе распада, как это описывается в главе 9. Беспрецедентные экономический рост, коммерциализация и урбанизация в эпоху Сун должны были произвести эффект, схожий с ситуацией в некоторых частях Европы начала современного периода, а в позднем государстве Южной Сун были сильны крупные землевладельцы. Проследить тенденции монгольского периода труднее, когда между собой сложным образом взаимодействовали экономический упадок, эпидемии, вторжения завоевателей и хищническое правление. В эпоху Мин неравенство вновь выросло, хотя показательно, что по международным меркам оно оставалось довольно невысоким даже в последний период династии Цин и даже до маоистской революции. Еще меньше можно сказать о Южной Азии, за исключением того, что высокое неравенство как в империи Моголов XVIII века, так и под британским владычеством в течение следующих 200 лет в очередной раз подтверждает усиливающий эффект крупномасштабного хищнического имперского или колониального правления [135] О династии Тан см. данную книгу, Глава 9. Китай в 1880 г., Индия в 1750 и 1947 гг.: Milanovic, Lindert, and Williamson 2011: 263, табл. 2. Дореволюционный Китай: данная книга, Глава 7. До сих пор наблюдается недостаток формальных исследований неравенства в Азии. Broadberry and Gupta 2006: 14, табл. 5; 18, табл. 7 утверждают, что реальная заработная плата неквалифицированных рабочих в дельте Янцзы была в средний период династии Цин (1739–1850) ниже, чем в конце династии Мин (1573–1614); что в Северной и Западной Индии в 1874 г. она была ниже, чем при Моголах, а в Южной Индии в 1790 г. ниже, чем в 1610 г. Хотя все это указывает на рост неравенства, эти находки необходимо рассмотреть в контексте, чтобы прийти к более уверенным выводам. О Японии см. данную книгу, Глава 4, стр. 118. .

Тенденции неравенства в Новом Свете за последние 600 лет можно обрисовать разве что в набросках. Вполне вероятно, что образование империй ацтеков и инков в XV столетии вывело экономическое неравенство на новый уровень, когда дань стекалась с обширных территорий, а сильная элита накапливала имущество, которое все чаще передавалось по наследству. В последующие два столетия налицо были противодействующие силы: хотя испанское завоевание и хищническое колониальное правление немногочисленной элиты завоевателей сохранили и даже приумножили былой уровень богатств, огромный демографический спад, вызванный инфекциями, занесенными из Старого Света (я описываю это в главе 11), привел к повышенному спросу на рабочую силу и даже повысил реальную заработную плату, по крайней мере на какое-то время. Потом эпидемии ослабли, популяция восстановилась, соотношение стоимости земли и труда упало, урбанизация увеличилась, и колониальное правление установилось прочно; к XVIII столетию неравенство в Латинской Америке, пожалуй, достигло высшего на тот момент уровня. Революции и войны за независимость в начале XIX века оказывали уравнивающий эффект, пока бум производства во второй половине столетия не поднял неравенство до еще более высокого уровня. Процесс концентрации доходов с периодическими паузами продолжался и до второй половины XX века (рис. 3.4) [136] Рис. 3.4 основан на Williamson 2015: 35, табл. 3, и Prados de la Escosura 2007: 296–297, табл. 12.1, с поправками указанных в Williamson уровней неравенства в соответствии с более низкими коэффициентами Джини, влиянием империй ацтеков и инков и смертности от эпидемии. .

Рис. 3.4. Развитие неравенства в Латинской Америке в широком историческом масштабе

И тут мы подходим к началу современного экономического роста в XIX столетии. Сопутствующий переход от локальных наборов данных к общенациональным оценкам доходов и распределения богатства вносит изрядную долю неопределенности. По одной этой причине на удивление трудно исследовать вопрос, насколько индустриализация усилила неравенство в Великобритании. Единственное, что можно утверждать наверняка, так это то, что концентрация частного богатства последовательно увеличивалась с 1700 года по 1910-е – период, за который среднедушевой ВВП вырос более чем втрое: так, доля богатства богатейшего 1 % населения поднялась с 39 % в 1700 году до 69 % в начале 1910-х. К 1873 году коэффициент концентрации землевладения достиг 0,94, после чего этот тип неравенства фактически уже не мог расти дальше. Менее ясна картина распределения дохода. Налоговая отчетность и социальные таблицы, а также соотношение земельной ренты и заработной платы довольно последовательно указывают на увеличение неравенства доходов с середины XVIII века до начала XIX. Тем не менее, хотя информация о неравенстве жилья, выведенная из налоговых данных, и данные о заработной плате указывают на продолжающееся увеличение неравенства в первой половине XIX века, пока еще точно не ясно, насколько большую убедительность может иметь этот конкретный материал [137] Богатство: Lindert 2000b: 181, табл. 2. Концентрация доходов на вершине была настолько экстремальной, что доля следующих по богатству 4 % уменьшилась с 43 до 18 %, а общая доля высших 5 % увеличилась с 82 до 87 %. Землевладение: Soltow 1968: 28, табл. 3. Неравенство доходов вплоть до первого десятилетия XIX века: Lindert 2000b: 18–19, 24. .

Еще более верно это в отношении выдвинутого ранее предположения, что различные показатели неравенства росли в первой половине или в первые две трети XIX века, а потом понижались до 1910-х годов, образуя перевернутую U -образную кривую, соответствующую идее экономиста Саймона Кузнеца о том, что экономическая модернизация сначала повышает, а потом понижает неравенство в обществе переходного периода. Наблюдение, что разброс заработной платы рос с 1815 года, достиг пика в 1850-х и 1860-х годах, а потом последовательно уменьшался до 1911-го, может быть следствием недостаточно точных данных для разных профессий, которые указывают на противоречивые тенденции. Точно так же нельзя воспринимать в качестве номинальных показатели неравенства жилья, реконструируемые по подомовым сборам и предполагающие, что коэффициенты Джини составляли 0,61 в 1830-м и 0,67 в 1871 годах для всех жилых домов, а потом опустились с 0,63 в 1874 году до 0,55 в 1911-м для частных резиденций. Списки долей дохода тоже приносят мало пользы. Отредактированные социальные таблицы предполагают относительную стабильность во времени при коэффициентах Джини национального дохода в 0,52 в 1801/1803 годах и 0,48 в 1867 году для Англии и Уэльса и 0,48 для Объединенного королевства в 1913 году. Важно уточнить: хотя мы не можем быть уверены в том, что неравенство в Англии или Великобритании оставалось по большей части неизменным на протяжении XIX века, мы не можем и подтвердить, что это было иначе [138].