Степан Жихарев - Записки современника

28 июня, среда.

Мы непременно выезжаем в воскресенье, 2 июля, и прямо в Липецк, потому что мои домашние должны быть теперь уже там. Болезнь унесла у меня много времени и осадила меня по крайней мере на месяц. Мы едем целою колониею: Снегирь-Nemo, Литхенс и фортепьянист Димлер, которому в Москве теперь делать нечего: у дольщиков его, Дурновых, летом игры нет, а ученики и ученицы разъехались по деревням. Что, если бы ты мог приехать также в Липецк и пожить на свободе? Но это мечта!

Сообщаю тебе последнее из Москвы сведение: табель профессорских лекций на будущий университетский курс, о которой ты так заботился для Верзилина. Предчувствую, что недолго слушать мне добрых моих профессоров. Отец, обрадовавшись моему 12 классу, торопит службою.

Физику ...........

. Страхов.

. Пр. Антонский. . Брянцев.

. Гейм.

. Сохацкий.

. Аршеневский.

. Черепанов.

. Горюшкин.

. Цветаев.

. Мерзляков.

. Загорский.

Натуральную историю ....

Философию..........

Статистику..........

Эстетику ...........

Чистую математику......

Историю ...........

Российское право.......

Теорию законов .......

Теорию поэзии ........

Приложение алгебры к геометрии

На французском языке Историю натуральную и сравнительную

анатомию ..............Фишер.

Естественное и народное право .... Шлецер.

Химию ...............Рейс.

Нравственную философию.......Рейнгард.

Астрономию .............Гольдбах.

На немецком

Высокую геометрию .........Иде.

Ботанику...............Гофман.

Немецкую литературу ........Санглен.

Особенные уроки, lectiones privatae, и особеннейшие, privatissimae, зависят от взаимных условий желающих учиться с профессорами.

Теперь жди от меня писем из Липецка, попрежнему в ежедневных рапортичках, разумеется, если попадаться будут случаи и люди, о которых стоило бы сообщать тебе; иначе о чем писать, разве только о количестве застреленных уток и прочей дичины? Но я решусь и на это, лишь бы только болтать с тобою.

Ты не любишь, чтоб тебя благодарили, а потому я и не хочу говорить, сколько я тебе обязан за все про все. Мне кажется, я никогда не расплачусь с тобою. . . Да, я забыл, что ты не любишь этого слышать! Извини.

8 июля, суббота.

Солнышко только что показалось из-за горизонта, и мы все четверо сладко дремали в коляске, когда сидевший на козлах чело* век мой разбудил нас громогласным: «Вон Липецк виден!». Мы проснулись. Первою нашею мыслью было остановиться и несколько промедлить, во-первых, для того чтоб слишком ранним приездом не потревожить домашних, а во-вторых, чтоб дать время Снегирю-Nemo и Адальберту-Литхенсу оправить туалеты свои, потому что* будучи великими шематонами, они непременно хотели, при первом появлении своем, произвести благоприятное на незнакомых впечатление. Так и сделали: простояли более часу, потом поехали шагом и к восьми часам ровно явились у подъезда дома Вишневских, в котором наши жили.

Нечего говорить тебе о минуте моего свидания с домашними, слезах матери и сестер и удовольствии отца: подробности этого свидания могут быть интересны только для меня, а для тебя достаточно знать, что вот уже третий день, как я нахожусь в кругу своих, совершенно довольный и счастливый. Отец радешенек, что я привез немца и щеголяет пред ним немецким языком, когда-то изученным на зимних квартирах в Пруссии, а Литхенс отпускает ему фразы из драматических ролей своих. Матушка не наговорится с Nemo, который поет ей обо мне турусы на колесах; а сестры ухватились за старого знакомца, Димлера, которого, несмотря на усталость, тотчас же засадили за фортепьяно и заставили отколачивать русалочный польский: 1«На что так чудесить, к чему куралесить?», — словом, кажется, я всем угодил. Слава богу, свои и чужие — все в восхищении ! Тотчас же пошли расспросы, кто любит какое кушанье, чтоб всех равно удовольствовать. Литхенс объявил, что он обожает жареных кур с саладом. «А индеек?», — спрашивает отец. — «В индейках я вкусу не знаю, потому что никогда их не едал», — отвечает Фердинанд. Такое признание всех удивило, и теперь рассказывают за диво встречному и поперечному, что у нас в доме есть немецкий трагик, которому никогда в жизни не случалось есть индеек.

Снегирь-Nemo успел уже напутать: матушка под величайшим секретом мне объявила, что ей сказывали верные люди, будто я очейь влюблен в известную особу и оттого занемог, и что если это подлинно справедливо, то со временем можно подумать и о свадьбе. «Ну, а если она не пойдет за меня?», —спросил я. — «Ах, батюшка, как же это можно, чтоб за тебя нейти?».

Хорошо, если б все так думали обо мне, как добрая моя мать: а еще лучше, если б я сам о себе так думал! Карамзин говорит:

Блажен не тот, кто всех умнее —

Ах, нет! он часто всех грустнее;

Но тот, кто, будучи глупцом,

Себя считает мудрецом! 1

Ita est.

16 июля, воскресенье.

Я познакомился со всеми почти приезжими больными и нашел, что они, за весьма немногими исключениями, все, слава богу, здоровы и, кроме того, необыкновенно любезны и приветливы. Граф Григорий Иванович Чернышев, старик князь Иван Сергеевич Гагарин, Иван Петрович Тургенев, 2отец наших студентов, — умные, ученые и добрые люди. Николай Петрович Архаров, бывший некогда московским губернатором или обер-полицеймейстером, — право не знаю — cordon bleu, родной брат Ивану Петровичу, добродушному и ласковому моему патрону. 3Николай Петрович не похож на брата:, тучный, серьезный и, кажется, холодный старик. Камергер князь Голицын, проживший в продолжение весьма короткого времёни сорок тысяч душ и вследствие того уступивший жену свою графу Разумовскому 4и теперь живущий небольшим пенсионом, который производят ему племянники его князья Гагарины, — очень образованный, любезный и веселый человек. Генерал Яков Петрович Лабат де Виванс, бывший при покойном императоре кастеланом Михайловского замка, старинный гасконский дворянин, семидесятилетний юноша, 5с премилыми добродушными и говорливыми, хотя и некрасивыми дочерьми, охотницами до споров и, чдо удивительно, до возражений; H. Н. Сандунов с женою-красавицею. Из молодых же людей, приехавших лечиться от здоровья, находятся твои знакомцы: князь С. Г. Щербатов, А. В. Новосильцев, Й. Д. Нарышкин, Зотов и много других.

Директором вод Ив. Ник. Новосильцев, родной брат статс-секретаря государева, Николая Николаевича, добрый и приветли-вый человек. Петербургский доктор А. А. Альбини, 6любимейший ученик знаменитого Франка, находящегося теперь в качестве лейб-медика при государе, состоит официальным при водах врачом. Жена его, дочь известного в Петербурге медика Эллизена, необыкновенная красавица. . . что я говорю «красавица!», нет, существо неземное, какая-то гурия, пери!

Все общество по утрам собирается в галерею, устроенную при источнике. Здесь условливаются об обедах, вечеринках и других parties de plaisir. Сад вокруг галереи только что начинает разводиться. Со временем место может быть прекрасное, но и теперь Липецка в сравнении с тем, что он был за пять лет назад, узнать нельзя. Город разрастается и выстроивается не по дням, а по часам.