Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

Педиатр семьи Нейгл рассказал суду, что частью обычного физиологического осмотра была проверка на признаки или симптомы сексуального насилия. За все те годы, пока он лечил Дженнифер и ее сестер, у него никогда не возникало причин подозревать, что они могли подвергаться насилию. Четверо свидетелей-экспертов давали показания со стороны защиты. Доктор Штайн сообщил о результатах своей экспертной оценки и о разговорах с Дженнифер Нейгл. Доктор Юль, профессор психологии из Канады, рассказал о спорном пока методе, разработанном для того, чтобы отличать ложные обвинения от правдивых. Как эксперт по сексуальному насилию над детьми, доктор Карсон поведал суду, что подростковый гомосексуальный опыт Дага не выходил за рамки «нормального» поведения и что он не может служить доказательством того, что Даг тридцать пять лет спустя изнасиловал своих дочерей. Доктор Лофтус представила доказательства того, что на воспоминания может повлиять внушение.

Заключительные прения состоялись в понедельник 1 июля 1991 года. В тот же день судья Уорд вынес приговор. После детального устного обзора полученных показаний Уорд объявил, что Даг полностью оправдан.

Даг смотрел, как Дебби, Элисон и Анна спешно покидают зал суда. Оправдан. Что именно это значит? Он невиновен или его просто не признали виновным ? Сможет ли оправдательный приговор вернуть ему прежнюю жизнь и воссоединить его семью? По крайней мере, теперь его не посадят в тюрьму, и за это он был благодарен. Но чем еще это ему поможет?

Дженнифер стояла в окружении группы незнакомых ему людей. Он подошел к столу прокурора и спросил, можно ли ему поговорить с дочерью.

– Теперь я не могу вам этого запретить, – огрызнулся в ответ главный обвинитель.

Даг подошел к людям, стоявшим вокруг его дочери.

– Дженнифер, можно с тобой поговорить? – спросил он.

Несколько человек начали ей что-то шептать. Он услышал слова «тебе не обязательно с ним говорить», а одна женщина взяла Дженнифер за плечи и силой отвернула ее, чтобы девушке не приходилось смотреть на отца. Но внезапно Дженнифер оттолкнула стоявших вокруг людей. «Это мой папа», – сказала она, направляясь к отцу.

– Я люблю тебя, – сказал Даг. – Я всегда буду тебя любить.

Дженнифер обняла отца, уткнулась лицом в его шею и сказала единственные слова, которые могли по-настоящему разбить ему сердце:

– Я тоже тебя люблю, папа.

В течение следующих трех дней Даг пытался дозвониться до своей семьи, но трубку никто не брал. На четвертый день ему ответила Дебби. Когда он спросил, можно ли ему поговорить с Анной или Дженнифер, Дебби велела ему никогда больше не звонить. С этого момента, добавила она, любое общение между ним и остальными членами семьи будет происходить исключительно через адвокатов по бракоразводным делам.

Адвокаты организовали встречу Дага с Дженнифер, но в последний момент Дебби ее отменила. Как она сообщила Дагу, они с психотерапевтом Дженнифер настаивали, чтобы та полностью прекратила общение с отцом – по крайней мере, на время. Встреча с Дагом «запутала бы ее».

Даг оставил несколько сообщений психотерапевту Дженнифер, но врач так и не перезвонила. В конце концов, когда он сказал, что не прекратит звонить до тех пор, пока она с ним не поговорит, психотерапевт призналась, что это она посоветовала Дженнифер и Дебби не сотрудничать с ним, чтобы он не мог на них повлиять. Она добавила, что не станет читать никакие письма или материалы, которые он шлет в ее офис, не станет соглашаться на личную встречу с ним и что не желает о нем больше слышать. Точка.

Анна и Элисон сообщили адвокату Дага по бракоразводным делам, что эмоционально не готовы к встрече с отцом. Когда-нибудь они, возможно, будут готовы пойти на примирение. Дженнифер отказалась встретиться с Дагом после того, как, по ее словам, он «набросился» на ее психотерапевта по телефону. По-видимому, она ошибочно полагала, что Даг собирается подать на ее врача в суд.

В середине января 1992 года Дженнифер положили в больницу, в отделение психиатрии. Даг узнал о том, что его дочь госпитализировали, лишь спустя две недели, когда получил счет из страховой компании.

Первого марта Дагу позвонил друг и рассказал, что Дженнифер снова находится в психиатрической палате. Она отказывалась возвращаться домой и жить с матерью и искала другое жилье.

Через десять дней Дженнифер выписали из психиатрического отделения. Она временно переехала жить к друзьям.

Даг и Дебби Нейгл развелись вскоре после судебного разбирательства, и с тех пор Даг женился еще раз. У его жены есть двое взрослых детей от предыдущего брака, и она работает специалистом по трудотерапии. Ради нее и собственного душевного равновесия Даг старается жить настоящим. Иногда у него получается. Время от времени он на несколько часов избавляется от мучительной тоски по своим детям. Но затем боль и страдания возвращаются без предупреждения. Он оглядывается на свою жизнь с Дебби и пытается вспомнить все хорошее, что у них было. Их брак распался, и каким-то образом получилось так, что очень серьезно пострадали их дети. «Но мы не плохие люди, мы не специально причиняли боль друг другу или нашим девочкам», – снова и снова убеждает себя Даг. Что-то произошло, что-то ужасное, необъяснимое, не поддающееся контролю. Как только это началось, уже ничего нельзя было исправить.

Даг не надеется когда-нибудь понять, как и почему эта трагедия обрушилась на его семью. Ведь катастрофы, рассуждает он, часто не имеют никакого логического объяснения. Войны, ураганы, автомобильные аварии, крушения поездов – все это просто случается. В этот раз по какой-то неведомой причине пришла его очередь страдать.

Он молится – как полагается, на коленях, а иногда на ходу, шепотом взывая к Богу, – чтобы Дженнифер освободилась от боли, залечила свои душевные раны и забыла о прошлом. Он живет в страхе, что в любой момент может раздаться телефонный звонок – «Дженнифер снова пыталась покончить с собой…» – и он категорически запрещает себе думать, что однажды каким-то образом у нее получится это сделать. Он пишет детям письма, которые хранит в специальном месте, ожидая разрешения снова с ними общаться. Он с нетерпением ждет дня, когда сможет их увидеть, обнять, сказать, как сильно он их любит и как сильно он скучал.

Он учится восстанавливать позитивные воспоминания, вытесняя из сознания обвинения, психотерапевтические сеансы и сцены из зала суда. Хотя недавние болезненные впечатления продолжают отравлять ему жизнь, у него все лучше получается мысленно возвращаться в более ранние, безмятежные дни. Он помнит, что когда-то члены его семьи были счастливы вместе. Даг Нейгл теперь многое знает о ненадежности памяти и понимает, что в его «приятных» воспоминаниях также есть искажения и преувеличения. Но все же они утешают его и дарят ему надежду на счастливый конец.