Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

План был прост. Джуди позвонила Меган и сказала, что планирует съездить на конференцию в Де-Мойн. Может, Меган хочет провести с ней выходные и переночевать вместе с ней в отеле? Меган согласилась, что это было бы весело, и обе подружки захихикали в трубку… прямо как в старые добрые времена.

Следующая часть плана была тщательно отрепетирована. Джуди полетит в Де-Мойн утром в пятницу, 14 февраля 1992 года. Четверо лучших друзей Паттерсонов также заселятся в отель этим утром. Они согласились приехать на случай, если понадобится их помощь. Майк и Доун встретятся с остальными членами группы и с двумя профессионалами по депрограммированию, которые прилетят днем раньше из Коннектикута и Флориды. За обедом все прибывшие обсудят окончательный план, а примерно в пять часов вечера Майк и Доун уедут из отеля, чтобы провести ночь в ожидании вместе с их старшей дочерью Кейти и ее семьей.

После ужина Джуди позвонит Меган и сообщит ей, что приехала в отель. Меган приедет в отель на машине, и обе подружки какое-то время поболтают в номере. Около девяти часов вечера они спустятся в ресторан перекусить. Там они «случайно» наткнутся на двух «друзей» Джуди – специалистов по депрограммированию. Меган, Джуди и ее «друзья» пойдут обратно в номер Джуди, где депрограммеры раскроют правду о себе, расскажут Меган о том, как сильно родители любят ее и скучают по ней, и попытаются помочь ей понять, что восстановленные ею воспоминания на самом деле не правда, а лишь выдумка, внедренная в ее сознание в результате гипноза, возрастной регрессии, работы с телом, анализа снов и других инвазивных терапевтических методов.

Как и было запланировано, Джуди позвонила Меган после обеда, но услышала только голос автоответчика. Джуди продолжала звонить всю ночь, но на звонки никто не отвечал. На следующий день она поехала к Меган домой, но дверь никто не открыл, а машины Меган рядом с домом не было. Позднее в тот же день Джуди разыскала парня, вместе с которым жила Меган, но он отказался разговаривать с ней или говорить ей, почему Меган нет дома. Джуди уехала из Де-Мойна днем в воскресенье, так и не увидевшись со своей бывшей лучшей подругой.

Позднее, когда Паттерсоны попытались сложить вместе осколки своего тщательно продуманного плана, самую важную деталь они получили от Кейти. Утром того самого дня, на который было запланировано вмешательство, Меган позвонила сестре, и Кейти упомянула, что этим вечером их родители собирались приехать, чтобы провести с ней выходные.

Меган замолчала на некоторое время. «Как там мама с папой?» – спросила она.

«У них все нормально, – ответила Кейти, – но они скучают по тебе. Они думают, что тебе промыли мозги».

«Джуди тоже приезжает сюда в эти выходные, – вдруг сказала Меган. – Тебе это не кажется немного странным?»

Тут Кейти поняла, что совершила ошибку, но было слишком поздно. По-видимому, Меган решила залечь на дно, пока все не уедут из города.

За эти выходные Майк потратил $ 15 000, но, оглядываясь назад, он думает, что это стоило того, потому что, возможно, спасло его вторую дочь. Кейти призналась, что Меган настаивала на встрече с ней, твердя, что ей необходимо преодолеть «отрицание» и начать восстанавливать свои собственные «вытесненные» воспоминания о сексуальном насилии. После того как Меган не пришла, Кейти согласилась провести два дня со специалистами по депрограммированию. Вместе они прослушали сделанные частным детективом записи психотерапевтических сеансов и обсудили наводящие и оказывающие психологическое давление вопросы психотерапевта Меган. После этого Кейти отменила назначенный ею прием у психотерапевта.

Со дня провалившегося плана по вмешательству прошло почти три года. Кейти с трудом находит в себе силы оставаться верной как сестре, так и родителям. Она отказывается обсуждать с кем-либо из них сложившуюся ситуацию или вставать на чью-то сторону. Майк Паттерсон не оставил попыток вернуть дочь. Он успешно прошел проверку на детекторе лжи. Он собирает группы специалистов и организовывает презентации, он предложил свой дом в качестве места, где собираются более двухсот семей из Айовы, которые также заявляют, что против них были выдвинуты ложные обвинения. Он пишет письма в Национальный комитет профессиональных консультантов по психическому здоровью, Американский семейный фонд, Американскую ассоциацию пенсионеров и бесчисленное количество других организаций, имеющих прямое или косвенное отношение к психотерапевтам, семьям и пожилым людям. Он связывается с продюсерами местных и федеральных телеканалов и радиопередач, советуя им брать интервью у экспертов, обеспокоенных рисками «работы с памятью» и созданием ложных воспоминаний. Он консультировался с более чем сотней адвокатов, судей, правоведов, социологов, психологов и психиатров.

Недавно Майк давал показания перед государственным подкомитетом, ответственным за пересмотр законодательства, регулирующего сроки исковой давности привлечения к уголовной ответственности за сексуальное насилие над детьми. Предложенные поправки должны были продлить срок давности с одного года до трех лет, давая жертве право подать в суд на предполагаемого насильника в течение трех лет после восстановления соответствующих воспоминаний. (Как мы уже упоминали, этот закон был принят более чем в двадцати штатах.) Майк предложил переписать этот закон, чтобы тот включал требование о получении второго экспертного мнения от независимого профессионала, который должен побеседовать с предполагаемой жертвой, ее семьей и с предполагаемым насильником, а затем – представить письменный отчет, обобщающий полученную информацию. Майк также высказал просьбу о том, чтобы власти штата требовали проведения психологической проверки обвинителя, обвиняемого и членов их семьи, чтобы удостовериться в правдивости обвинений в сексуальном насилии, основанных на «вытесненных» воспоминаниях, которые были восстановлены в ходе психотерапии. Вот что он сказал, давая показания:

Если бы кто-нибудь посмел напасть на мою дочь или изнасиловать ее, я бы настаивал на том, чтобы преступник был наказан по всей строгости закона. Если психотерапевт, пользующийся интроспективными терапевтическими методами, внушает моей дочери воспоминание о том, чего никогда не было, значит, этот психотерапевт виновен в преступлении, равном тому, что совершает настоящий преступник, и справедливость требует, чтобы такой врач был наказан по всей строгости закона.

Что касается ложных обвинений, которые, похоже, стали распространенной тенденцией по всей стране, это еще бо́льшая трагедия. Во-первых, время, усилия и деньги, затрачиваемые на расследование прошлого детей, которых никто не насиловал, оказываются украдены у другого ребенка, который действительно подвергался насилию. Во-вторых, ребенок, которому внушили, что его насиловали, носит в себе эту травму всю свою жизнь, несмотря на то что насилия никогда не было. И наконец, незаслуженные обвинения настолько сильно ранят родителей и членов семьи, что ни в чем не повинные семьи часто оказываются разрушенными.