Пол Халперн - Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность [litres]

В 1976 году Уилер достиг пенсионного возраста в Принстоне, но он был далек от мысли бросить научную жизнь. Ведь осталось слишком много интригующих загадок! Джон принял звание «заслуженного профессора», но не отказался и от благородного предложения занять пост в университете Техаса, Остин (куда уже перебрался Девитт). Одновременно он принял место директора нового Центра теоретической физики.

Да, в Принстоне у него было много друзей, но они с Джанет с удовольствием начали новую фазу жизни в Штате Одинокой Звезды.

Фейнман так и продолжал работать в Южной Калифорнии, они с Гвинет купили «Додж трейдсмен максивэн» и сами разрисовали его желто-коричневые бока диаграммами Фейнмана. Естественно, им хотелось, чтобы номерной знак соответствовал дизайну, и ограничение в шесть букв заставило их обойтись шестью буквами «QUANTUM» [18] Англ. квант, квантовый. . Грузовичок идеально подходил для пикников и выездов в дом на берегу, который они купили.

Фейнман получал большое удовольствие, проводя время с детьми, для Мишель он покупал множество мягких игрушек, и каждый вечер, отправляясь в кровать, она выбирала только одну, правильную. Иногда он изображал радио, давая ей крутить свой нос, чтобы настроиться на разные «станции», то есть исполнять песни в разных стилях. Понятно, что такие занятия просто тонули в смехе.

Однажды, когда она стала постарше, одна из подруг, чьи родители уезжали на каникулы, оставила Мишель на месяц домашнего боа констриктора, чтобы девочка могла с ним «понянчиться». Фриман Дайсон, в это время как раз посетивший Фейнмана, со смехом вспоминал последовавший бардак. К ужасу Ричарда 128, диета змеи состояла из живых мышей. Он их добыл и с отчаянием смотрел, как удав без всякого желания взирает на свою добычу. Грызуны же без сомнений начали кусать боа, повреждая его чешую, так что того пришлось буквально защищать. Подруга Мишель оказалась страшно разочарована, получив питомца обратно со следами укусов. Фейнман же заявил, что никогда больше не допустит ничего подобного.

Одновременно он держал несколько собак и с радостью обучал их разным трюкам.

С Карлом, уже подростком, Фейнман развлекался, обмениваясь шутками по поводу семейного обеденного стола, в точности так же, как он делал со своей матерью много лет назад. В то время она жила неподалеку и часто сопровождала их в поездках на пляж. Это были счастливые, запоминающиеся времена для всего семейства.

В те годы Уилер по меньшей мере дважды появлялся в Южной Калифорнии и неизбежно заходил к бывшему ученику на обед. Как вспоминал Карл позже: «Я любил “Гравитацию” в детстве и был воодушевлен встретиться с еще одним автором книги. Торна к тому времени я уже видел» 129.

Более частым гостем был друг и партнер Фейнмана по игре на барабанах Ральф Лейтон. Они обедали вместе, а затем удалялись в домашнюю студию Ричарда, где лупили палочками, словно дикари. На одном из обедов в 1977 году Фейнман бросил вызов семье и Лейтону, начав задавать им вопросы по географии. Он поинтересовался, знают ли они все страны в мире. Ральф пробормотал: «Ага, конечно».

Выдержав паузу для драматического эффекта, Ричард спросил: «А что произошло с Танну-Тува [19] Официальное название Тувинской Народной Республики в 1921–1926 гг. »? 130

Ребенком Фейнман видел почтовые штемпели этого государства и интересовался, где оно находится и что с ним произошло. Они с Лейтоном залезли в энциклопедию, узнали, что Тува вступила в состав СССР, а находится она в Азии, на границе с Китаем. Прочитав о культуре этой небольшой территории все, что нашли, особенно о знаменитом «горловом пении», они сочли, что отдаленный регион выглядит заманчиво. Решив посетить его, они начали думать, как это сделать, но, увы, Фейнману не суждено было воплотить этот план.

Летом 1978 года здоровье Ричарда начало ухудшаться, появились первые симптомы болезни, мешавшей ему путешествовать следующие десять лет, к сожалению, его последние десять лет. В июне он получил приглашение от Уилера принять участие в симпозиуме, посвященном столетию со дня рождения Эйнштейна. Джон попросил Фейнмана выступить с докладом 131на тему «Эйнштейн и физика будущего», или выбрать другую тему. Фейнман вежливо отклонил приглашение 132, шутливо сообщив, что он поговорил с «мистером Икс», и тот тоже не сможет присутствовать.

Он был в то время не в лучшей форме, начались острые боли в брюшной полости. Врач диагностировал липосаркому, одну из разновидностей рака, и поскольку единственным способом бороться с ней являлась хирургия, то Ричард отправился под нож. Большую опухоль, давившую ему на печень и почку, удалили. Но после операции требовались месяцы домашнего покоя для восстановления.

28 июля Уилер отправил Фейнману письмо с пожеланиями выздоровления. «Добро пожаловать домой, – написал он, – после опыта… сравнимого только с отчаянием быть президентом Калтеха… Самые теплые пожелания быстрого восстановления». В письмо он вложил материалы для чтения, надеясь, что они помогут Фейнману оправиться. Среди них оказалась статья «Закон без закона», позднее ставшая частью более обширной работы «Границы времени». В то время Уилер вел занятия по теории квантовых измерений, и ему пришлось заново изучить тайны взаимодействий на квантовом уровне.

В 1978 году Уилер придумал блестящий мысленный опыт, названный «эксперимент с отложенным выбором», предназначенный для того, чтобы пролить свет на странности теории квантовых измерений. Он представил все так, как будто смог убедить Эйнштейна, что Бор был прав в их знаменитом споре по поводу квантовой механики: имеет ли место вероятностный «бросок костей» и можно ли с его учетом назвать квантовую механику полной физической теорией (Бор говорил «да», Эйнштейн – «нет»).

Как ни странно, гипотетическая конструкция Уилера позволила заглянуть дальше, чем принцип дополнительности Бора, который утверждал, что выбор наблюдателя перед или в процессе измерения может влиять на протон, электрон, на другие субатомные объекты, демонстрирующие или волновые свойства, или свойства частицы. Джон предположил, что решение, принятое в будущем, может ретроспективным образом влиять на результат измерений.

Построения Уилера выглядели просто, но разумно: он представил бейсбольную площадку с зеркалами, размещенными на основной базе и на каждой из трех остальных баз. Зеркала должны быть двух разновидностей: те, что на первой и третьей базе – обычные, отражающие весь свет, а на основной и на второй – специальные, посеребренные наполовину (полупрозрачные), которые отражают половину света, а вторую пропускают. Зеркало на второй базе обладает дополнительным свойством убираться в землю при нажатии переключателя, и в начальном положении оно убрано.