Автор неизвестен Древневосточная литература - Книга моего деда Коркута

Говорил дед Коркут — посмотрим, хан мой, что он говорил: *питаясь травой, местные пастбища знает дичь; 16луга ровных мест знает онагр; следы *далеких, далеких 17путей знает верблюд; запах семи долин знает лисица; *чередование дневного света и ночи 18знает жаворонок; 19от кого родился сын, знает мать;*рот и нос человека 20знает конь; бремя тяжести вьюков знает мул;*в каком месте он обмотан, знает узел; 21*боль головы, поплатившейся за беспечность, знает нос; 22с кобзой в руке, от народа к народу, от бека к беку идет певец; кто из мужей отважен, кто негоден, знает певец. *В день праздника [?] 23пусть, ударяя о струны, играет (тебе) певец; блуждающую (по свету и невзначай) приходящую беду да отвратит бог, хан мой!

Еще говорил дед Коркут — посмотрим, хан мой, что он говорил: если, раскрыв уста, стану славить, богу над нами слава! Другу бога, главе веры, Мухаммеду слава! Творящему молитву по правую руку Мухаммеда, Абу-Бекру правдивому слава! Начинающему последнюю часть корана слову «амма» 24слава! Если, по складам разбирая, правильно прочитать ее, суре «ясин» 25слава! Ударами меча проложившему (путь) вере, царю мужей Алию слава! Сыновьям Алия, внукам пророка, в степи Карбеля 26погибшим от руки приверженцев Иезида, 27Хасану и Хусейну, обоим братьям вместе слава! Написанному, расположенному в порядке, спустившемуся с неба познанию божьему — корану слава! Тот коран написавшему, расположившему в порядке, 28чтобы поучились ученые, *пылавшему в огне, (все) распределившему 29Осману, 30сыну Аффана, слава! В низком месте построенному дому божьему— Мекке слава! Здоровым *вышедшему в путь, 31благополучно вернувшемуся, исполненному правдивости паломнику слава! В счете дней пятнице слава! Читаемой в цятницу хутбе 32слава! Приложив ухо внимающей (хутбе) общине слава! Поющему на минарете муэдзину заслава! С согнутыми коленами сидящим законным супругам слава! Поседевшему от кругооборота (времени) отцу слава! Досыта дающей сосать (ребенку) свое белое молоко матери слава! "“Приблизившись, вступающей на путь (к жениху) невесте 34слава! "“Принесенному любимым братом, поставленному. . , 35брачному шатру слава! Свидетелю (заключения брака) слава! 36сыну слава! Ни с чем не сравнимому, создателю всех миров — богу слава! Тот бог в вышине, кому мы воздали славу, пусть будет милостив, пусть подаст помощь, хан мой!

Говорит певец: женщины бывают четырех родов: одни — наводящая бледность порода, другие — оставляющий пресыщение пир, 37третьи — опора дома, четвертые — хуже всего, что бы ты ни сказал. Опора своего дома, это та, которая, когда из степи в дом приходит гость, когда "“муж ее на охоте, 38она того гостя накормит, напоит, уважит и отпустит. Это порода Айши и Фатимы. Хан мой! таких пусть тысячи вырастут, такая женщина пусть придет к твоему очагу.

Следующая 39— это наводящая бледность порода. До зари она встает со своего места, "“моет руки и лицо, 40высматривает девять пирожных из хлеба, одно ведро с простоквашей, набивая рот, ест досыта, ударяя себя рукой по подреберью, говорит: «Пусть разрушится этот дом! С тех пор как я вышла замуж, в моем желудке не было сытости, на моем лице не было улыбки, моя нога не видела башмака, мое лицо — чадры. "“Увы, что было, то было; может быть, случится еще выйти замуж, выйдет лучше, чем я надеюсь». 41Таких, хан мой, "“пусть тысячи не вырастут, 42такая женщина к твоему очагу пусть не приходит.

Следующая, это — оставляющий пресыщение пир. . . 43она встает со своего места, "“моет руки и лицо, 44с одного конца шатра до другого на все натыкается, "“хватается за маслобойку, связывает тюки, 45до полудня идет гулять, после полудня приходит домой — видит: "“вор, собака, кобыла, теленок 46перевернули дом вверх дном; курицы вернулись 47в курятник, корова — в хлев. Она кричит своим соседям: «Девушки, Зулейка, Зубейда, Рувейда [? ]! 48душа-девица, душа-молодец, 49"“Айна-Мелик, Кутлу-Мелик! 50"“Мне до смерти нужно было уйти; 51как же места, где мне лежать, пришли в разрушение? Что же вы не могли хоть немного присмотреть за моим домом? право соседа — право бога». Так она говорит. Таких, хан мой, "“пусть тысячи не вырастут, 52такая женщина к твоему очагу пусть не приходит.

Следующая, это та, что хуже всего, что бы ты ни сказал. Когда к ней в дом из степи придет стыдливый 53гость, муж ее дома скажет ей: «Встань, принеси хлеб, поедим, пусть и этот поест»; "“она скажет: «У тебя испеченного хлеба не осталось». Надо есть; 54женщина говорит: «Что мне делать? В этом доме, чтоб ему обрушиться, нет муки, нет решета, верблюд с мельницы не пришел; "“что он принесет, пусть пойдет на мою скатерть». 55Так говоря, она ударяет себя рукой по задней части, оборачивается к мужу боком, "“потом опрокидывает перед ним скатерть; 56хотя бы ты сказал тысячу (слов), она ни одного без ответа не оставит* на слова мужа внимания не обратит. *Это — основа слез пророка Ноя; 57от такой также да сохранит вас бог, хан мой, такая женщина к вашему очагу пусть не приходит.

I

ПЕСНЬ 1О БОГАЧ-ДЖАНЕ, СЫНЕ ДЕРСЕ-ХАНА 2

Хан мой! Однажды сын Кам-Гана хан Баюндур 3встал со своего места, велел поставить свой сирийский зонтик, велел поднять до небес пеструю палатку, велел разложить в тысяче мест шелковые ковры. Хан ханов, хан Баюндур, раз в год устраивал пир и угощал беков огузов. Вот он снова устроил пир, велел зарезать лучших коней-жеребцов, верблюдов и баранов; в одном месте *велел водрузить белое знамя, в одном — черное, в одном — красное. 4Он говорил: «У кого нет ни сына, ни дочери, того поместите у черного знамени, разложите под ними черный войлок, поставьте перед ними мясо черного барана, станет есть — пусть ест, не станет — пусть поднимется и уйдет. У кого есть сын, того поместите у белого знамени, у кого есть дочь — у красного знамени; у кого нет ни сына, ни дочери, того проклял всевышний бог, мы тоже проклинаем его, пусть так и знают». Беки огузов сошлись, стали собираться.

Был один бек, по имени Дерсе-хан, у которого не было ни сына, ни дочери. 4аВ тот час, когда холодные, холодные утренние ветры повеяли, когда бородатый, *серый, голодный 5жаворонок запел, *когда длиннобородая, проворная пчела зажужжала, 6когда бедуинские кони, увидя хозяина, заржали, когда стали различать белое от черного; в тот час, когда на крутых горах с прекрасным склоном взошло солнце, когда молодцы-беки и джигиты боролись друг с другом, — рано утром Дерсе-хан поднялся и встал со своего места, присоединил к себе своих сорок джигитов, пришел на пир Баюндур-хана. Джигиты Баюндур-хана встретили Дерсе-хана, поместили его у черного знамени, разложили под ним черный войлок, поставили перед ним мясо черного барана: «Таково повеление Баюндур-хана, хан мой», — сказали они. Дерсе-хан сказал: «В чем увидел за мной вину Баюндур-хан? или меч мой слаб, или пир мой скуден? Людей ниже меня он поместил у белого знамени, у красного знамени; в чем моя вина, что он поместил меня у черного знамени?». Они сказали: «Хан мой, сегодня вышло такое повеление от Баюндур-хана: у кого нет ни сына, ни дочери, того проклял всевышний бог, мы тоже проклинаем его». Дерсе-хан встал со своего места и говорит: «Джигиты мои, встаньте, поднимитесь с места, это горе постигло меня или по моей вине, или по вине моей жены».